Письма из-под гранитной плиты

Я пишу из туманов молочных, кисельно-густых,
да из чаши неизбежной безбрежности Пустоты,
из колодца без дна, что навеки во мгле остыл.
Пусть ветра холодны в руках пронесут листы
сквозь могильные плиты, кресты да выжженные поля,
над которыми суховеи, извиваясь змеем, пылят.
(Да не примет письмо в объятья сырая/святая земля).
****

Говорить вроде нечего - завершилась почти бойни глава.
Ветром в поле вопил о том, после - голос дурной сорвал.
Эта смерть как легенда больших городов и как свет нова,
это страшное счастье - кричать из синюшной реальности шва
и смотреть на Земли голубеющий шарик, на алый миров провал,
в беспробудную серую хмарь, в безграничный времён январь.
(Но я слышу отсюда: на обугленных землях растёт трава).
****

Что до боли, света в туннеле, безумья святой войны,
до эпохи, в которой столь глупо верить, прощаться, ныть,
я отвечу вам звоном струны и россыпью тишины,
и глазами небес, что от копоти, пепла черны,
и покоем, что холоден, ясен детям и мёртвым, вечно нем,
(я иду по нему, как ходят по крышам во сне).
Что до бога: его не бывало, не будет и нет.
****

Что касается правды: подобна она весенней реке,
и стирает умело бурлящим потоком реальности хрупкий макет.
И когда ты герой - всё равно, на кой ты и с кем.
...Только, знаешь, сложно привыкнуть к свободе с дырой в башке.