Лжепартизан Василий Иванович

Отца Жени, Василия Ивановича, в своё время в армию  не взяли... Будучи ещё мальчишкой, лет семи от роду, ездил он со старшими братьями в лес, по  дрова, однажды поздней осенью  промок до нитки, и получил сильнейший ревматизм. Ноги его время от времени опухали и болели до такой степени, что ходить было трудно. Какая ж тут армия! По этой причине не попал он и на фронт, когда началась война.
А изначально здоровьем и природной силой Василий Иванович был наделен немалой. Мама Жени, Александра Константиновна (или — Шура, как её звали соседи), любила  вспоминать, как, будучи её ухажером, он, чтобы произвести неизгладимое впечатление на свою зазнобу, на глазах гуляющей молодежи залез под пасущегося жеребца и поднял его на плечах.  Но это было в молодости.
… С началом оккупации сотрудничать с немцами – как это делали некоторые жители города –  отец Жени не стал. И хотя главным  для него, как, впрочем, и для многих других, было сохранить семью в это нелегкое время, идти на сговор с совестью он не хотел. Живности  на подворье, за исключением двух молодых коз, уже не водилось. Выживали в основном за счет того, что выращивали в огороде и запасали потом на зиму. С хлебом были большие  проблемы.
Вот и пришла в голову отцу Жени мысль заняться извозом, благо дело с лошадьми он имел с раннего детства. Ну, и потом –  война войной, а людям все равно что-то нужно порой перевозить или куда-то ехать. – А оплатой –  так вероятно рассуждал глава семьи – глядишь, и будут какие-либо продукты!
Правда, была в этом деле одна загвоздка: бричка у Василия Ивановича была в наличии, а вот тягловой силы – лошадей как раз и не было. Однажды сосед Алим, крымский татарин, прослышав о мечте Василия Ивановича, сказал ему, оглядываясь по сторонам: – Слышь, Васька, говорят, что партизаны — и тут он перешёл на шёпот – на днях немецкий гужевой обоз разбили, в лесу, километров за десять от города. Говорят, там  кони теперь бродят бесхозные...
...Отец Жени собрал в котомку что-то из еды, сказал матери, чтобы не волновались, и ушёл на отлов бесхозных лошадок.
...Трое суток не было видно Василия Ивановича. А на четвёртые сосед Алим постучался к ним в дом с утра: – Шурка! — обратился он к жениной матери. – Там твоего Ваську со связанными руками в комендатуру повели...
Мать запричитала и кинулась из дома. Возле здания комендатуры с повязками на руках стояла группа полицейских. Поодаль от них — немецкий офицер.  Напротив комендатуры высились виселица, на которой еще недавно висело  несколько партизан и подпольщиков.
– Петро! – закричала Шура одному из знакомых горожан, работающему в полиции. – Ты моего Василя здесь не видел?
– Чего ж не видел? Видел! Поймали твоего партизана бородатого, когда из лесу выходил. Всех их скоро переловим! Под замком до утра посидит, а там немцам решать, что с ним делать!
– Ja! Ja! – кивнул немец. – Partizanen – kaputt!
Александра Константиновна поплелась домой на подгибающихся ногах.
…Вечером Женя с узелком еды пришла под комендатуру.
– Дяденька, передайте отцу поесть! – попросила она стоящего с винтовкой полицая.
– Зачем ему еда! Его завтра вешать будут! Он уже знает об этом! Иди прочь, глупая девчонка!
... Василий Иванович незадолго до похода в лес лежал, маялся больными ногами, не брился и отпустил небольшую бороду. За время скитания по лесу, в поисках лошадей, борода отросла ещё более. И когда он появился в старом ватнике, с котомкой за плечами, обросший бородой, сидевшие в засаде у леса полицаи, конечно, приняли его за партизана, радостно скрутили руки, надеясь на «заслуженное» поощрение со стороны немцев. Внешний вид отца  Жени абсолютно соответствовал представлениям оккупантов о том, как выглядят партизаны. Правда, у этого «партизана» почему-то с собой не было оружия…
… С раннего утра мать зашла к соседу Алиму, прося его подтвердить в комендатуре, что он-де знает хорошо её мужа, и Василий — никакой не партизан! Сосед, поразмыслив какое-то время, согласился: – Смотри, Шурка, Аллаху угодное дело делаю!
…Из здания комендатуры вышел староста Аг-ев в щеголеватых сапогах  и заломленной на голове шапке-кубанке. Мать Жени с заплаканным лицом и сосед Алим, активно жестикулируя руками, стали уговаривать старосту отпустить Василия.
 – Ладно! Ждите! – сказал тот и скрылся за дверями здания.
…Александру било крупной дрожью. За спиной Аг-ева прихрамывая, показался Василий с виноватым лицом.
– Благодари Бога, соседа и меня! – небрежно бросил староста. – Не хрен по лесам шляться, следующий раз – точно повесим!
Мать Жени ахнула: – Вася, что у тебя с головой?
– А? что? Где? – не понимая, схватился тот за голову.
– Да она ж у тебя наполовину белая! –  и Александра горько заплакала.
… Так, отец Жени и мой будущий дед Василий Иванович поседел за одну ночь в ожидании смертной казни…

Опубликовано: журнал "РАДУГА". - 2015. - №№5-6. - С.132-133.