Наследство - 17

          Тишина. Раиса Андреевна посмотрела в окно. Светает. Посмотрела на часы. Скоро будут. Надо печку топить, кашу варить.
 
          Приехали. Сумки выгружают. Хорошо. Весело. Дети радуются, говорят, благодать, погода, тишина. Внуки и правнуки, окружают её. Целование.

- Ну, вот, сынок, опять мне снился этот сон: большой дом, похожий на дом моего детства, папа с мамой ещё живы… Папа говорит:
- Аня, а где мой кисет, махорочки хочется покурить?
          А я ему отвечаю:
- Да зачем же тебе махорка, папа, нешто в раю без курева плохо…
- В раю-то хорошо, но я же к тебе пришёл – на землю, а тут без курева никак – сплошь нервы…
          Лезу на печку, беру кисет, он у него там лежал. На, говорю, а их уж и нету. И дома нету. Только голос: Рая! Я вздрогнула, открыла глаза, темень. Потом слышу, будто в калитку позвонили. Всего один звонок. Поднялась, глянула на часы – три часа ночи. В окно смотрю, ничего не видать, хоть глаз коли. У нас ведь до сих пор уличное освещение не включили. Говорят, какие-то задолженности по энергетике. А какие могут быть задолженности, если мы регулярно платим.
- Безобразие! Надо звонить… писать…
- Я к чему тебе сон-то рассказала – за мной они приходили… папа с мамой… видать пора…
- Это у тебя от одиночества, мама. Потерпи, вот выйду на пенсию, приедем с Татьяной навсегда, тогда веселее будет.
- Говорят, пенсионный возраст продлят…
- Не продлят… да если даже и продлят – поживи ещё, на внуков полюбуйся, порадуйся…
- Устала я...



01.11.15
8:35