Застывшим солнечным оврагом...

Встреча



Застывшим солнечным оврагом,
сквозь голый зябкий краснотал
октябрь, почти неслышным шагом,
свой день последний отмерял.
Светился день, сухой, пригожий,
летучей нитью повитой.
И пахло в воздухе рогожей
и чистой льдистою водой.
И вниз по склону буерака,
навстречу мне, тропой-змеёй
вдвоём с лохматою собакой,
школяр-малец спешил домой -
круша с отвагой восьмилетней
репья усохшего кусты...

В колючках, моды предпоследней,
сползали с воина порты...
И так вовсю, по-свойски, псина
смеялась влажным языком,
так ранец с глянцем дерматина
до звона в пульсе был знаком! -
Как будто бы не четверть века
по небу моему прошла,
а только покачнулась ветка,
и из-за вербного ствола
я сам спешу себе навстречу
сквозь тот же солнечный овраг -
всё тот же мальчуган беспечный
в добротных чучельных штанах..




* * *



Сухой ноябрь. Желтеет облепиха
собором спелым каталонской лепки.
И Гауди Антоний дышит тихо
сквозь сизый сон пырея и сурепки.
Куст облепихи празднично и густо
и ягодами полон, и шипами.
Да будет жить, - в царапинах, - искусство,
как раненая нежность между нами.

Да освежит язык мне лёд облатки -
осеннего ковша кружок подмёрзлый,
и нищих туч холщовые заплатки
да светят над зрачком речушки Ворсклы!
Лимонный храм, предтеча каталонца,
колючий арлекин, сорочьи тризны...
Чем ближе стынь, тем кровней проблеск солнца
средь терний, желтизны и укоризны.