Колючие ветры гулага

"По видимости страна много больше своего Архипелага-
но вся она, и все её жители как-бы призрачно висят
над его распяленным зевом"
"Но и когда уже будет написано, прочитано и понято
всё главное об Архипелаге ГУЛАГе - ещё поймут ли:
а что была наша воля? Что была та страна, которая
десятками лет таскала в себе Архипелаг".
  А.И.Солженицын Архипелаг ГУЛАГ т.3-4, Москва 1991г.


От удара качнулся назад,
Свет померк и в глазах потемнело.
В голове колокольный набат.
Боль, как гнёт, навалилась на тело,

Погружала рассудок во тьму,
Истекала горячечным ядом
И не верил, что крышка ему,
Что конец уже вычислен, рядом.

Вспоминал, напрягаясь, и он
Был недавно здоров и свободен,
Верил в правду, добро и закон,
А не в топь окаянных болотен.

Вероломство, наветы - враньё!
Ложь не стоит и нескольких гривен,
Как забыл он, что есть вороньё,
Как же был он по-детски наивен.

Неужели увидеть не смог
Поворот с подозрительным следом
И судил себя, ставя в упрёк:
Разболтался однажды с соседом.

Где теперь ты, родимый порог?
Не абсурд ли действительность эта?
Впрочем, как и ночной "воронок"
И острожная ночь без рассвета.

На пределе оставшихся сил
Слышал взвинченный голос чекиста.
А чекист из породы "громил"
Обрабатывал узника чисто:

Бил наотмашь в лицо и под дых,
Загорался при каждом ударе.
Управлялся один за двоих,
Точно тронулся в чадном угаре.

Демонстрировал нагло свой нрав.
Знал, что в этом подземном застенке
Он - владыка неписанных прав
С правом ставить подследственных к стенке.

Признавался открыто службист -
Шкурник с подлой душой чинодрала -
Он достигнет, как путь ни тернист,
И мундир, и оклад генерала.

И высоким начальником стал,
А подследственный выжил едва ли,
Тайн не выдал тюремный подвал
Обо всех убиенных в подвале.

Несть числа им. Костей не собрать.
Всё погосты, погосты, погосты.
Хилой тундры болотная гать
И глухие таёжные вёрсты.

Вместе с ними и стужа и мрак
И замшелый барак у оврага
И архивы казённых бумаг,
И колючие ветры ГУЛАГа.

Сколько судеб, погибших в ночи,
Смерть принявших по злому навету,
Ну а где вы теперь, палачи,
Вас не взяли за ворот к ответу.

На каких на таких берегах
Получили вы место отсидки,
Кровь казнённых не смыв на руках,
Кровь мучений, терзаний и пытки.

За кураж, за издевки, извет
Нет вам места на этой планете,
До конца вам прощения нет,
Вам, насильникам, сукины дети.

     07.08.1991 г. - 15.08. 1991 года