Любовь в мышеловке. Весь роман Сб. 10

«Любовь в мышеловке»

«Любовь в мышеловке» Сборник 10

В этот сборник вошли следующие произведения.
1.Любовь в мышеловке» Роман
2.Не бывает любви несчастливой.Роман
3.Колесо времени Земля полая! Фантастика
4.Колесо времени Носич! 3- Фантастика
5.Праздничное. Стихи и миниатюры

Эротический Роман

ISBN 978-5-00073-262-5

«Всё, что нас не убивает – делает нас сильнее». Эта пословица в полной мере соответствует героиням Нины Каменцевой, судьбы которых она отразила в своём новом сборнике «Любовь в мышеловке».
В книге собраны романы, героиням которых пришлось пережить множество трудностей, порой даже смертельно-опасных. Они многим жертвовали, но многое и обретали: любимых, детей, родной дом и истинную любовь. Им приходилось поступаться своими принципами, чтобы выжить, продержаться, и в итоге обрести свой «счастливый конец».
Эта книга рассчитана на совершеннолетних читательниц и удовлетворит самые разнообразные вкусы, ведь жизнь кидает девушек в совершенно разные обстоятельства: от обыденных, с которыми может столкнуться любая женщина, до самых фантастических, где бороться приходится не только с жизненной несправедливостью, но и с самыми настоящими динозаврами.

Часть1.Любви все возрасты покорны,
но как же здесь?
1. Детство пролетело очень быстро

   Детство пролетело быстро: я и не заметила, как ста-
ла подростком. В тесном доме совсем не было дверей,
только ширмы и перегородки, и ночью постоянно слыша-
лись вздохи родителей. Но днём они часто ругались, и на
своих детей, и между собой. Постоянные скандалы часто
заставляли меня думать, что я никогда не выйду замуж,
потому что все мужчины одинаковы и постоянно кричат.
Отец любил пиво. Он мог за вечер выпить несколько бу-
тылок и это, наверно, было причиной того, что он часто
орал на мать. По крайней мере, так я думала в детстве. В
остальном у нас была нормальная небольшая семья. Ма-
ленький братишка Витюша спал в моей комнате, хотя я
уже перешла в последний класс.
Прощай, школа. Прощай небольшая деревушка, не-
далеко под Москвой, где, как и везде, свои праздники и
свои невзгоды. Отзвенел последний звонок. Я взяла свой
аттестат и необходимые справки и поехала в Москву, к
своей тётке, сестре отца Екатерине. Ехала автобусом, и
по дороге познакомилась с парнем с нашей школы, с па-
раллельного класса, живущего в соседнем селе. В школе
просто общались, иногда здоровались кивком. В автобусе
мы сидели на одной скамейке, и он первый поздоровался,
познакомился, представившись Серёжей. И точно описал
всех наших одноклассников и меня, видно давно я запала
ему в сердце. Но все знали моего отца и не рисковали ко
мне подходить. Знали, что прибьёт насмерть, как их, так
и меня. И поэтому называли меня «недотрогой Алёной».
Но здесь отца не было и Серёжа вплотную наступал: сел
поближе и даже положил руку на плечо.
Что чувствует девушка от близости мужчины – я не
знала. Только дрожь появилась у меня по всему телу, про-
являясь красными точками. Он же спросил: «Тебе холод-
но?», – и обнял крепче. Я не сопротивлялась, не кричать
же, ведь позади сидят знакомые да соседи по селу, вот и
молчала. А он подумал, что я, наверно, со всеми так по-
датлива, и всё ближе и ближе прижимался ко мне. Я по-
вернулась к нему и сказала на ухо: «Здесь соседи, ты что,
хочешь опозорить меня?». «Нет!», – сказал он и, немного
угомонившись, отодвинулся. Так и доехали до Москвы.
Меня встречала тётя Катя, он же побрёл до метро сам.
«Что будет дальше, встречу ли я его?» – думала всю
дорогу я, пока ехали на такси. Как выяснилось, тётя Катя,
тоже не в самой Москве живёт, а на окраине, около аэро-
порта Домодедово.
Приняли меня хорошо, у тётки был небольшой дом за
городом. Я была здесь впервые, в доме было много де-
тей меньшего возраста, но всё же мне выделили отдель-
ную комнату. Кровать «на сто перин», прямо как в сказ-
ке «Принцесса на горошине», стол дубовый с четырьмя
стульями и шифоньер, дубовый, ручной работы. В углу
– иконка Божьей матери, чуть в стороне лежит вышитое
крестиком полотенце. Еще несколько таких же лежали на
кровати и на столе, под графином с водой. В углу – тум-
бочка и на ней швейная машина «Zinger». Мне помогли
внести чемодан, а мешок с харчами остался в сенях. Я
сказала тёте Кате, чтобы она его перебрала: там лежали
гостинцы от отца.
Летом я сдавала экзамены на сложный, физико-меха-
нический факультет в Московский физико-технический
институт. Девушек среди поступающих было очень мало,
но зато, во время последнего экзамена я встретила там
односельчанина Серёжку. Едва его узнала: он приодел-
ся и был намного скромней, чем в первый раз, когда пы-
тался залезть мне под юбку прямо в автобусе пока ехали
до Москвы. Мы поздоровались, после экзамена он меня
подождал, и мы прошлись по маленькому скверику, при-
сели на скамеечку. Я рассказывала, что до сих пор живу
у своей тёти, а когда узнаю, поступила или нет, уеду в
деревню до начала учебы. Я точно знала, что буду жить
в общежитии, не хотелось стеснять тётю и добираться до
института с пересадками: далеко и много времени в до-
роге, а когда будет зима, будет ещё хуже, ведь здесь снеж-
ные зимы. Он же рассказал о себе: «Не приняла меня род-
ня даже на день, несколько дней сидел с чемоданом на
вокзале, пока полицейские не выгнали. Сдал чемодан в
камеру хранения и так оттуда и пошёл на экзамены. Хо-
рошо, что подружился с одним парнем-москвичом, моим
тёзкой и он уговорил меня подселиться к нему. Хотя сам
он тоже жил там «на птичьих правах», но всё же его род-
ня приняла меня тоже». Мы разговаривали с ним долго,
как старые знакомые, уже стемнело, и взошла луна, дав-
но зажглись фонари. Он предложил проводить меня до
дома. Конечно, я согласилась, всё же знакомый и вместе
сдаём экзамены в один институт, почти односельчане.
Как вдруг он меня спросил: «А почему ты выбрала та-
кую сложную специальность?» Я смутилась, но всё же
ответила: «Тебе не понять, на спор», – но на какой – не
сказала. «У нас все девчонки поехали в Москву, кто на
сельскохозяйственный, кто в ветеринарный, педагогиче-
ский, а я вот...» – я не продолжила, потому что он меня
перебил. «Правильно сделала, что сюда, иначе ищи тебя
в Москве, как «иголку в стоге сена», – он даже меня взял
под ручку, но я уже не обращала внимания на такие ме-
лочи. Я сама и была рада встрече и завтра станет ясно,
поступили мы или нет.
Он меня провёл до дверей нашего небольшого доми-
ка, правда с автобусной остановки шли пешком ещё пару
километров.
– Как ты доберёшься, ведь последние автобусы уже
прошли?
– Не переживай, я и пешком доберусь, мне не привы-
кать. Сама знаешь, сколько топали до школы в свое вре-
мя. Это сейчас молодёжи выделяют транспорт, а раньше?
– и он умолк. – До свидания, я буду у института в двенад-
цать часов, встретимся в сквере на нашей скамеечке!
– Хорошо, постараюсь не опоздать. Ну, иди, а то мои
ещё не спят, видишь свет в окне, тётя Катя переживает.
Он отошёл, а я отворила незапертую дверь – видно,
ждали меня. Я оправдывалась, что пробки, что опозда-
ла на автобус, на меня как-то подозрительно посмотрела
тётя Катя и сказала: «Ложись спать, утро вечера мудре-
нее». Я пошла в свою комнату, разделась, легла. Луна све-
тила прямо в окно, а я никак не смогла уснуть. Где-то под
утро проснулась, но видно неправильно спала: на лице
виднелись вмятины от подушки, хотя она была изготов-
лена из лебяжьих перьев. Быстро на кухне перехватила
блинчики со сметаной и с сахаром, потом искупалась,
вышла из душевой кабинки. В то время мне казалось, что
всё здесь по высшему классу. Потому что у нас мы купа-
лись в корытце и волосы я в тазике мыла, а волос был у
меня густой и длинный. Я одела самое красивое платье,
ведь сегодня мой самый счастливый день: быть ли мне
студенткой? Хотя я знала, что три экзамена я сдала на от-
лично, но за последний сама переживала. Я прошла до
автобусной остановки, а там на лавочке сидел Серёжка!
– Ты что, совсем не уходил домой?
– А что уходить, до утра уже оставалось мало време-
ни. И если честно, я боялся тебя пропустить, вернее, раз-
минуться с тобой.
Мы вместе ехали в автобусе, затем в метро, он держал
дистанцию. Неужели так он изменился за этот месяц? В
институте были вывешены на доске оценки за последний
экзамен физики.
– У меня хорошо! – сказала я.
– А у меня отлично! – добавил он.
На второй доске вывешены списки поступивших в ин-
ститут. «Ура, мы оба поступили!» – закричал он.
На нас обратили все внимание: были и те, которые не
поступили, и смотрели, наверное, с завистью, но на нас
видно, посмотрел Господь. Сережа опять предложил по-
сидеть в сквере на нашей скамейке.

2. Любовь ворвалась так случайно...

Любовь ворвалась так случайно, уже с ним мне ничего
не страшно, сидим и только звёзды считаем при луне, а он
целует – это так приятно. Не хочется и расставаться с ним,
но всё же уговорила, чтобы отпустил и опять проводил до
дома. А потом он снова сидел и ждал на остановке до утра.
Я же в дом зашла на цыпочках, пробралась в свою комнату,
а там тётя Катя уже судит за столом и говорит:
– Не включай свет, поговорить хочу. Ты поступила или
нет?
– Да, поступила, и с ребятами с нашего потока решили
отметить, но я ничего не пила, только лимонад.
– Я не к этому, у меня в доме свои правила и хочу, что-
бы ты знала, что гулять по вечерам у нас не будешь.
– Я знаю и не собираюсь я гулять, а записалась в об-
щежитие. Учёба начнётся с первого сентября, и поэтому
завтра утром я поеду домой, чтобы потом возвратиться.
– У меня завтра нет времени проводить, я должна к
врачу сходить. До остановки я проведу, а после мне в
другую сторону.
Я с облегчением закрыла на крючок, за ней дверь и
легла спать. Утром собрала все свои вещи в чемодан и
пошла вместе с тётей Катей до автобусной остановки.
Дорога в два километра как будто бы была легка мне, но
палило жаркое солнце и часто пересыхало горло, а я с со-
бой не взяла воды. Подошла поближе к остановке, а там
сидит Серёжа, пришлось сделать вид, что не знаем друг
друга. Хотя и нечего было скрывать. Тетя заприметила
автобус в противоположную сторону, чмокнула меня в
лоб и перебежала дорогу. Автобус уехал и увез все при-
ятные ощущения от доброй и гостеприимной женщины,
которая с утра уже порхала как пчёлка.
Показался наш автобус. Сергей помог уложить чемо-
дан в багажную камеру, я же сидела у окна, а на сосед-
ское кресло положила сумку и на вопрос «Свободно?»
отвечала: «Нет, нет!», пока он не вошёл и не сел рядом.
Не успели отъехать, как он сказал: «Останься здесь, в
Москве, чего тебе ехать в деревню. Я работаю по вече-
рам официантом в одном элитном кафе и тебя тоже при-
строю туда. Мне тоже было нелегко туда попасть, надо
было приодеться: ты же понимаешь, как здесь смотрят
на деревенских. Вот ты думаешь, что одета хорошо, но
кто же сейчас из девушек носит носки и босоножки, или
же платье в цветочек – это было когда-то в моде, и хоть
она повторяется, но не на этот год. Сейчас девушки боль-
ше носят однотонные, классические платья». Я слушала
его и только кивала. Сама же заметила сразу его пере-
мену, он уже не тот деревенский парнишка с длинными
волосами, а красивый парень с модной стрижкой и тон-
кой бородкой с такими же усиками. Это делало его более
взрослым. Всегда так, молодые хотят быть старше, а те,
кто постарше, сбавляют года и молодятся. Но слушала
его внимательно, мне тоже хотелось быть красивой и хо-
рошо одеваться.
Вот так, разговаривая, мы доехали до первого метро,
потом, уже в метро, он сказал, что живет недалеко, сни-
мает квартиру с парнем, и если я захочу, то можно будет
делить с ними оплату за проживание. Я согласилась по-
смотреть. Квартира в хрущёвском доме мне понравилась,
на пятом этаже без лифта. Он показал, что место есть на
кухне, она большая, а большую одну комнату будут за-
нимать они. Это до сентября, потому что они сами посту-
пили и собираются сэкономить, переехав в общежитие.
Желание преобразиться до учебного года овладело мной,
и я согласилась.
Мы позавтракали дома и прошлись по улицам Мо-
сквы, хотя я и была здесь двадцать дней, но так её и не
видела. Все эти золотые купола сразили меня точно в
сердце, и я попросила Серёжку, чтобы повёл в церковь
или же в собор.
– Давай, Алёна, завтра с утра, сегодня через два часа
я должен приступить к работе. Лучше пойдём в бар, там
я тебя познакомлю с заведующим и менеджером. Может
быть, он и тебя возьмёт на работу.
Я всегда соглашалась с ним, но сейчас отказалась: я
понимала, что в этой одежде не смогу показаться там,
чтобы не сказали «деревенская».
– Знаешь, Серёжа! Если бы ты мне одолжишь на кра-
сивую одежду, какой я бы смогла бы показаться, то может
я бы и согласилась на завтра.
– Это без проблем, я куплю подарком тебе первую
одежду. И сейчас же, смотри, сколько здесь фирменных
магазинов! – и он меня насильно затащил в один из них.
Купил обыкновенную хлопчатобумажную сорочку без
рукавов, шорты короткие, порванные на ягодицах и спе-
реди, кеды белого цвета с камнями, беленькие короткие
носочки и чёрный рюкзак, распустил мои волосы и всю
мою одежду уложил в рюкзак.
– Вот ты и готова.
– Тогда вперёд! – и через одну остановку метро мы
были уже у дверей бара.
Заведующий этого бара, Вахтанг, уже садился в боль-
шую машину, «Мерседес» чёрного цвета. Сергей подбе-
жал поздороваться и видно издали показал меня. Тот за-
кивал головой.
– Только передай Анзору, что я распорядился принять,
– это было уже хорошо слышно. Машина отъехала, а
Сергей задумчиво увел меня в зал на встречу с Анзором.
И в слово в слово передал, что я слышала, ещё добавил,
чтобы никто не обижал, голову снесёт тому, кто обидит.
Анзор посмотрел на меня орлиным взглядом, так как у
него были глаза навыкате и нос, загнутый к низу.
– Пускай работает, скажи твоему другу Сергею, пу-
скай понатаскает её, а ты займись делом, клиенты уже
ждут, а он освободился: пускай подарит ей час времени.
Сергей взял меня за руку, как ребёнка и повёл по бару.
В конце коридора была комната для барменов и офици-
антов. Все были как на подбор: высокими, стройными,
можно даже сказать красивыми. Сергей повторил слова
Анзора и все умолкли. Я не понимала, что это значит, и
поэтому всем улыбалась. Целый час Сергей-два, так я его
назвала, учил меня, как держаться, как держать поднос,
двигаясь в первом зале, мимо шеста с девушкой, которой
то и дело закладывали деньги между груди и в резиночку
на правой ноге, близко к ягодице.
– Зависть берёт, когда вижу, как они зарабатывают, –
сказала я Сергею-два.
– Не всё ей идет, но ей тоже хорошо остаётся. А если
она ... – и он замолчал. Потом добавил – Вот и всё, я слы-
шал, что ты подселилась к нам. Я очень рад, разбавишь
наше мужское одиночество мёдом. Спасибо, что согласи-
лась! А сейчас пойдём в промтоварный за продуктами и
поедем домой.
Его говор мне понравился сразу же, видно от него чер-
пает и Серёжка, и по внешности он тоже хорош, можно
даже сказать «плейбой с обложки». Хотя я знаю, на об-
ложки журнала «Playboy» попадают не все, а только са-
мые красивые, сексуальные и успешные девушки. И он
мне таким показался.

3. Серёжка и Серж!

– Серёжка и Серж, так я буду вас называть, ты не оби-
дишься?
– Нет, не обижусь, только кто же будет у тебя Серж?
– Конечно, ты! Ведь с тобой я познакомилась позже, и
ты говоришь басом и с акцентом!
– Никогда, я не думал, что у меня акцент.
– Акцент, ещё какой акцент, московский! – он так стал
смеяться, что чуть-чуть не выронил продукты на пол в
магазине. Все уставились на нас. Хорошо, что мы уже за-
купились и пулей выскочили из него.
– А ты забавная, недаром Серёжка все уши прожуж-
жал мне про тебя.
Быстрой походкой дошли до метро, и, проехав не-
сколько остановок, были уже у нашего подъезда.
– Дай мне что-нибудь понести, тяжело же на пятый
этаж тебе будет?
– Я справлюсь, а дома покажу мои бицепсы, посмо-
тришь, что и тебя смогу в придачу донести!
– Ты шутишь? – он же бросает авоськи в подъезде, а
меня подсадил себе на плечи, в одно мгновенья, потом
схватил сумки и бежал до самой двери.
– Ты с ума сошёл, поставь меня на пол! – но он донёс
до самых дверей и когда подошли только к двери опустил
сумки на пол, а меня не опустил, так и открывал дверь.
– Добро пожаловать, моя королева, в наш скромный
дом! – Опуская уже в большой комнате, сказал он, а сам
пошёл в кухню, отнёс продукты и там же, около дивана,
заметил мой чемодан.
– Это ещё что? Я не допущу, чтобы ты спала на кухне,
занимай мою кровать у окна!
– Это ещё зачем? Я не хочу спать с парнем в одной
комнате, или же я уеду сразу же домой и возвращусь
только к началу семестра.
– Прости, я не хотел тебя обидеть, просто надо быть
более разумной: зачем тебе переминать косточки на этом
старом диване? Я на нём спал и знаю, что ты на третий
день сама попросишь ебя переселить, так там пружины
впиваются в тело.
– Ничего, что-нибудь придумаю, – я уже переоделась
в своё платье и подошла к плите, хотела что-нибудь при-
готовить.
– Не надо готовить, я сыт после бара, и Серёжка тоже
придёт под утро сытый. Ты перехвати бутерброд, сейчас
мы уходим опять в город, там и пообедаем.
Я быстро сделала бутерброд, потом освежилась в ван-
ной комнате и оделась опять в то, что купил мне Серёжка.
Серж посмотрел на меня и ничего не сказал. Но когда он
меня завёл в элитный магазин, поняла, что эти ребята не
шутят и прилично зарабатывают. С несколькими сумоч-
ками с одеждой и обувью мы уже шли к метро.
– Отнесём всё домой, переоденешься и пойдем, пообе-
даем, – он сказал, смотря в мои глаза. Только сейчас я
заметила, что они голубые, как небо, раньше всё было
стыдно на него смотреть в упор. Дома я переоделась
купленный наряд. Это было платье до колен в обтяжку,
винного цвета, и чёрные туфли-лодочки на каблучках. Я
впервые одела такие туфли и качалась, как рябина на ве-
тру. В руки он подал мне сумочку тоже чёрного цвета, за
которую он заплатил так много, что мне казалось, что я
никогда с ним не расплачусь.
Мы вышли из дома. Я его держала под ручку, так как
непривычно было ходить на каблуках, дошли до метро и
опять поехали в центр Москвы. Я всё время чувствовала
сильного мужчину рядом, он и по возрасту был старше,
говорил, что отслужил уже в армии. Я чувствовала его
сильные мышцы, в отличие от Серёжки, хотя тот был
тоже накаченный. Но так как я впервые держалась или же
была близка к мужчине, всё же чувствовала дрожь в теле.
Мы вошли в ресторан. Не скажу, что он заказывал
много, но супчик взял, сказав:
– С детства люблю супчики и борщ, так что будем ку-
шать здесь через день, потому что через день я работаю.
Но когда я попробовала супчик, я сказала:
– Ничего особенного, я тебе буду готовить дома ещё
лучше.
На второе подали куриный бистроган, тушёный с лу-
ком, я умела готовить его из говядины. «Компот прекрас-
ный, хорошо, что он не заказал других напитков», – по-
думала я. Посидели, он нежно поправлял меня иногда:
«Салфетку льняную положи на колени, когда начнёшь
обедать. В правую руку нож, а в левую вилку и переверни
её, когда несёшь ко рту, ножиком порежь, если большие
куски. Не всё сразу, а только тот кусочек, что ты должна
положить себе в рот». Я не обижалась, даже наоборот,
ведь у нас дома вообще даже салат набирался деревянной
ложкой, а вилкой я совсем не могла обедать. Вот сейчас я
поняла, какая разница между нами. Хорошо, что я оста-
лась в Москве. Где бы я узнала как стать «комильфо».
Первый класс я прошла вместе с ним и запомнила на всю
жизнь.
После ресторана он меня повёл в ночной бар. Танцы,
конечно, отличались от наших, деревенских, в клубе под
магнитофон, но так как я на каблучках он водил меня, и
я заметила, что пробел и здесь большой. Он опустился к
моему уху, так как гремела музыка.
– Я по четвергам хожу на танцы, хочешь со мной быть
в паре?
– Да, хочу, ты хорошо танцуешь!
– И ты тоже попадаешь в такт, но ещё немного надо
поднатаскать.
Танец, слияние души и тела, так нас расслабил, что без
спиртного мы были счастливы и влюблены. И мне нужно
разобраться, кого же я люблю больше: Сержа, с его воло-
сами плеч, позади затянутых резинкой, или же Серёжку,
который так и бредит мной уже как месяц. Мне нужно
быть осторожней. Хорошо, что они не курят и не пьют.
Это я сразу заметила, ни одной закупоренной и пустой
бутылки в доме. Я же знаю, как у нас дома валялась тара
везде, даже под лавочкой у дома. К двум часам ночи мы
вышли из бара и на такси он меня повёз домой. Когда
вошли в комнату, он предложил спать на кровати Серёж-
ки, все равно до утра его не будет, а завтра он, Серж, ухо-
дит в ночь, и я буду спать на его кровати.
– Пожалей свои косточки, – так он мне сказал и пошёл
в ванную комнату, освежился и вышел в одних трусах. Я
не ошиблась, тело его так и манило меня. Затем я вошла
в ванную комнату, освежилась, надела свою кружевную
рубашку и побрела в темноте на кровать Серёжки. Спать
мне не хотелось, я крутилась долго, но Серж заснул бы-
стро.
Проснулись тогда, когда вошёл утром Серёжка.
– Я сейчас тебя накормлю! – сказала я, вставая с его
постели.
– Не надо, только дай мне несколько часов поспать,
потом я покажу тебе Москву!
Он прошёл в ванную, освежился, набросив на себя ха-
лат, и прыгнул в постель. Уже слышно было тихий хрип
мужчин под такт новостей телевизора. Серж поднялся,
привёл себя в порядок, и, уходя посмотрел на меня:
– Я буду завтра утром, будь умницей!

4. Я буду завтра утром, будь умницей!

«Я буду завтра утром, будь умницей». Несколько ча-
сов, пока спал Серёжка, это крутилось у меня в голове.
За это время я успела сварить борщ и убрать основатель-
но кухню, комнату не трогая, давая выспаться Серёжке
после ночной смены. Только к двум часам дня он начал
крутиться в постели и потом открыл глаза.
– Никогда, я так спокойно не спал, АЛёна! Одевайся,
сейчас пойдём смотреть Москву.
– Ты пока покупаешься, а я уберу комнату и пойдём, –
сказала я ему. Он повернулся к стенке.
– Тогда ещё полежу, пока ты приберёшь, мне шум пы-
лесоса не мешает.
И я услышала спокойный шум с ноздрей, засыпаю-
щего вновь Серёжки. Я же основательно принялась за
уборку, поднялась даже на подоконник, помыть стекло.
Серёжка не спал и наблюдал за мной, пока я полностью
не закончила. Потом поднялся и побрёл в ванную комна-
ту, опять накидывая на себя халат. Видно, он был более
стеснительный, не такой как Серж, который вышел вчера
в трусах, демонстрировал своё превосходство и прекрас-
ное телосложение. После я освежилась и переоделась,
мой гардероб сразу заметил Сергей.
– Вы вчера ещё вижу закупились? Ну хорошо, сейчас
пойдём покупать униформу, это белая сорочка и чёрная
юбочка недлинная, потому что там не выдают, а ты долж-
на быть завтра с утра.
– Так что с Сержем не столкнусь?
– Наверно нет, мы с тобой приступаем вместе.
– Мне так страшно, я никогда не работала.
– Всё бывает впервые, самое главное голову на плечах
иметь, туда куда ты идёшь работать.
– У меня всегда голова на плечах, – обидчиво сказала я.
–Я не в таком смысле, там разная публика и очень до-
рогие клиенты, элита всей Москвы, собирается там днём
и ночью, если оставят тебя на ночь, будь внимательна,
они запросто смогут посадить тебя на колени или же... –
но он больше не продолжил. Я была уже готова.
– Как ты хорошо выглядишь, понимаешь, что одежда
имеет большое значение?
– Ты прав, себя я чувствую королевой, но знаю, что
летаю в облаках, и скоро надо будет спуститься на землю.
Мы вышли, Сергей закрыл дверь и подал мне ключ.
– Это тебе, положи в сумочку. Ох, и фирма хорошая,
ты хоть знаешь, сколько он заплатил за неё?
– Я не видела, он расплачивался карточкой.
– Он тебе случайно, телефон не покупал?
– Нет, не покупал.
– Тогда первое, что должен я тебе купить – это теле-
фон. Всегда имей при себе, я буду отслеживать твоё пере-
движение, на всякий случай.
– Я, не собираюсь без вас выходить в город.
– Ну, так что же, здесь все должны иметь телефон, это
первая необходимость в городе. Дома мы не имеем, зато
имеем при себе.
Мы на метро доехали до площади, где был большой
электронный магазин, там же продавались и телефоны.
Он выбрал самый дорогой, там же записал свой номер
телефона и Сержа, показал, что можно даже фотографи-
ровать и мы ещё около часа просидели здесь же, в сквере,
пока он обучал, как писать смс, как отправлять, как при-
нимать и сделал мне сразу же почтовый емейл. Всего два
дня я с ними, а сколько полезного узнала о современной
городской жизни. Правда, телефоны я видела и в нашей
деревне у некоторых одноклассников, которые жили по-
богаче. Потом он меня повёл в диетический ресторан и
показал, чем он питается, хочет убрать жирок лишний. И
мы там отобедали. Вечером он меня повёл в кино. Хоро-
шая старинная картина «Служебный роман», я несколько
раз её видела по телевизору, но здесь совсем другое дело:
мороженое, кукурузные хлопья! Он меня обхаживал, как
ребёнка. И тихо, почти на ушко всё расспрашивал, где мы
были вчера. А когда услышал, что в баре танцевали до
двух часов ночи, даже заскрипел зубами.
– Хочешь, Алёна, сегодня тоже пойдем, потанцуем?
Правда, я плохой танцор.
– Пойдём, я тоже плохо танцую, но для всего нужна
практика. А где она у нас была, неужто в сельском клубе?
И так, после вечернего сеанса, мы направились в бар,
правда, в другой – здесь же в городе их множество. Он
подвёл меня к барной стойке, заказал мне «Маргаритку»,
а себе сто грамм водки. Этого было нам достаточно, что-
бы не обращать внимания, как мы танцуем. Самое глав-
ное, мы были вместе, и я чувствовала, что любима. Но
как можно любить двоих? Неужели, я такая влюбчивая?
Сергей не выпускал меня, даже когда музыки не было,
прижавшись ко мне так сильно, что мне невольно при-
ходилось отступать. Вдруг он спросил:
– У тебя было что-то с ним ночью?
– Ты, наверно, сошёл с ума, что могло бы быть между
нами? Ты что, меня не знаешь? – слезы полились из моих
глаз. Он машинально глотал их в поцелуе, ещё больше
прижимая к себе.
– Извини, если я тебя обидел. Я знаю тебя, но это Мо-
сква, соблазн велик.
– А в чём соблазн? – сказала я ему, уже направляясь
за столик, где мы сидели. Он подвинул ко мне скамейку
вплотную, сел и начал объяснять, что здесь совсем дру-
гая жизнь. Здесь долго девушки не ходят девственница-
ми, если девушка окажется девственницей, это насторо-
жит всех. Они теряют ее уже в последних классах, таких,
как я здесь по пальцам пересчитать можно и он хочет,
чтобы я поняла, что он любит меня и хочет серьёзных
отношений, вплоть до свадьбы он не притронется ко мне.
– Я не думаю о свадьбе до окончания института. И мне
тоже надо поработать, иметь свою карточку и не надеять-
ся, что кто-нибудь оплатит мне ресторан или купит платье.
– Если ты думаешь, что окончив институт, будешь
больше зарабатывать, чем у нас в баре, ты ошибаешься.
Здешние наши сотрудницы-девушки уже купили кварти-
ры и машины, но ты не смотри на них. Ты должна быть
здесь не больше, чем официанткой.
– Спасибо, Сергей, что ты учишь меня, но всё же поду-
май: раз я осталась здесь, то хочу подработать, чтобы мне
не говорили «чмо ты деревенское» мои же однокурсники.
– Пойдем, потанцуем?
– Пойдём, мы должны научиться двигаться как они.
В третьем часу ночи мы доехали до дома. Я сняла обувь
и пошла босиком на пятый этаж по лестницам. «Если бы
был Серж, он донёс меня бы на руках даже не спросив», –
подумала я, доставая ключ из сумочки. Открыла дверь, и
мы вошли, освежились и каждый побрёл себе на кровать в
темноте. Кровать Сержа освещалась луной, но я не заме-
тила даже, что там лежит Серж, села чуть-чуть не на него.
– Ой, ты дома?
– Я только пришёл, ложись на мою кровать, сегодня я по-
сплю на диване, мне не привыкать. А где вы были так долго?
– В баре, но давай спать, мне завтра на работу и ей
тоже, – сказал Сергей.
Я не запротестовала, что он уступил мне свою койку,
а наоборот, этот жест мне понравился, я легла на его по-
душку, и как-то мне стало необычно приятно. Я ощущала
ещё его тепло, и запах его мужских духов, и его тела.

5. Первый день работы

Так как заснули мы поздно, я проспала. Слышу, как
надо мной стоит Серж и шепчет: «Алёна вставай, я хочу
с тобой поговорить».
– А что Сергей уже встал?
– Нет, но я должен с тобой поговорить. Я потому от-
просился с работы вчера вечером, чтобы тебя увидеть
прежде, чем ты пойдёшь на работу в этот бар.
Я поднялась, и мы вышли в кухню. Он отодвинул стул
для меня и сам сел напротив.
– Не знаю с чего начать.
– С чего-нибудь начни! – я подумала, что и он хочет
мне признаться в любви, как это сделал вчера Сергей.
– Ты только до конца выслушай меня, потом делай ка-
кие-нибудь выводы.
– Хорошо, давай без вступления, ведь мне уже пора в
ванную и одеваться.
– Если без вступления, то знай, я не хочу, чтобы ты
работала у нас.
– Почему? Ведь вы хорошо зарабатываете, а ты же зна-
ешь, как это необходимо.
– Что ты ещё понимаешь? Девчонка ещё, ты мне до-
рога и потому я заранее хочу тебя предостеречь от беды,
за которую ты будешь нас же ругать, что мы поломали
тебе жизнь.
– Я тебя не понимаю!
– Тогда я буду с тобой более откровенным. Ты хоть
знаешь, что такое секс, любовь в постели?
– Только понаслышке, видела по телевизору и слыша-
ла вздохи родителей, за занавеской, ночью.
– Так я и думал, ты ещё ребёнок и я тебя должен, я
просто обязан предостеречь. Работать у нас в баре – это
престижно, но сама зарплата, вместе с чаевыми – это
лишь на среднее проживание, даже если мы не будем у
тебя брать и за квартиру.
– Но как же вы раскрутились? Вы же уже самодоста-
точные и можете позволить себе многое.
– Ты права, мы можем, и через год осилим даже купить
квартиру в Москве, пускай не в самом дорогом районе и
не в центре. Купить машину можем и сейчас, но за боль-
шие проценты банка, но она нам не нужна, всё равно ра-
ботаем и ездим на метро, и пока собираем деньги в банке.
– Так видишь, собираете, и мне тоже хочется пожить
как вы...
– Тогда слушай внимательно. Я в жизни бы никому об
этом не сказал, но я тебя полюбил с первого взгляда и
хочу тебя предостеречь. Я и Сергей, помимо работы, ещё
«мальчики на побегушках».
– Я тоже согласна быть на побегушках, лишь бы хоро-
шо зарабатывать.
– Ты меня не поняла.
– Так объясни, не уклоняясь, прямо.
– Сергей работает в зале, где девушки на шесте. Я же
работаю в другом зале, где небольшая сцена и я показы-
ваю мужской стриптиз, иногда с партнёршей девушкой.
– Но это же ничего не значит, это как в кино – показал
и всё, – ответила я.
– Ты ошибаешься. А если кто-нибудь возбудится и за-
хочет со мной переспать? Закажет меня на два часа, а мо-
жет и больше, тогда что?
Сейчас, я поняла, чего он боится и спросила:
– А как Сергей?
– Его тоже заказывают элитные женщины, так же, как
и меня, а девушек заказывают элитные мужчины, олигар-
хи и даже не элитные, а даже те, у кого есть деньги, что-
бы оплатить за ночь. Им хорошо платят, они за год ино-
гда покупают квартиры, смотря к кому попадут. Бывает
за ночь меняют и несколько партнёров, а бывает один её
выкупает у заведующего, пока не насладится. А когда по-
является новая, её все хотят, и поэтому ты будешь там
как новая приманка, а там делаются большие деньги от
посещения клиентов. Это выгодно бару.
– Я не думаю, что меня так легко будет сломать, – от-
ветила я. – Но всё же спасибо, что ты мня предупредил.
Сергей что-то хотел мне сказать, но, наверное, не решил-
ся.
– Я обещаю тебя содержать, только не иди на работу
к нам.
– Уже поздно, я обещал Анзору, он её сам должен со-
проводить в клинику на проверку для санитарной книж-
ки, которая необходима в баре, – сказал Сергей, присо-
единяясь к нашему разговору. – Он сказал, что ему тоже в
ту сторону, ведь клиника находится далеко от бара.
– Я не работаю сегодня, я тоже её проведу, тем более
мне уже пора обновить мою справку. Ты не обижайся,
Сергей, я всё рассказал Алёне о том, чем мы занимаемся
после работы.
– Хорошо, что ты рассказал. Я много раз пытался, но
не хватило духа.
– Ну всё, придётся сейчас следить за ней, я забыл ку-
пить ей телефон.
– Зато я купил, и установил навигатор у неё в телефо-
не. Сделай и себе, а я пойду в ванную комнату, мне пора
одеваться.
– Уступи место даме, пускай она первая войдёт, ей же
сушить длинные волосы.
– Ты прав. Иди, Алёнка, потом я пойду.
Я вбежала в ванную, под холодной водой смывала, всё,
что он мне рассказал. «Неужели мне тоже придётся ради
денег пойти на такое, как они? Нет, я сильнее, я им дока-
жу, что деньги можно заработать не продавая своё тело».
Я не заметила, как вода уже кипятком лилась по мне и
быстро выскочила из ванной комнаты.
– Я всё, заходи, сейчас приготовлю завтрак, – но войдя
на кухню, я увидела, что там уже было три бутерброда и
кофе с молоком.
– Сейчас я вынесу фен из ванной, высуши волосы
здесь, – сказал мне Серж. Я быстро сушила волосы.
– Косметику не используешь?
– Нет!
– И не надо, твои естественные краски лица лучше
любой косметики, – добавил Серж.
Сергей вышел из ванной комнаты, туда пулей прошёл
Серж, и через пять минут он был уже одет. Сразу видно,
армейская закалка. Не садясь, стоя перехватили бутер-
броды, даже не успели до конца выпить кофе и выско-
чили за дверь, почти бегом до метро. «Я и два красивых
парня! Какая красота, многие девчонки, наверно, поза-
видуют сейчас, смотря на нас!» – так я думала. Место
освободилось и я села. Я понимала, что они говорят обо
мне. Мы вышли на нашей станции, прошлись по улице и
были уже у входа в бар. Анзор из машины позвал Сергея,
– Я уже десять минут жду, мне надо туда по делам.
– Хорошо, вот и Серж тоже решил её провести, и за-
одно обновить свою справку.
Анзор удивлённо посмотрел на Сергея, но ничего не
сказал. Потом, видно успокоившись, тихо пролепетал:
– Только быстрее садитесь, я опаздываю. Везде нужна
точность!
Мы сели на заднее сидение. Честно скажу, впервые
села в такую красивую большую машину, как мерседес,
и даже не в такую. У нас в семье был старый запорожец,
достался моему отцу от дедушки, инвалида войны, так
там уже ничего не было родного: всё поменял отец. Стал
ремонтировать и соседские машины у себя в гараже, с
нескольких деревень к нему подъезжали, и он все делал,
выпускал как новенькие, даже красить научился. Молча-
ние прервал Анзор:
– Где она остановилась в Москве?
– Она живёт с нами.
– У вас же одна комната. Хотите, я подселю ее к Мари-
не? Она живёт сейчас одна, будут делить оплату пополам.
– Не думаю, что это хорошая идея. И зачем ей платить,
она живёт у нас бесплатно.
– Бесплатно бывает только сыр в мышеловке, – улыб-
нувшись, сказал Анзор. Я в разговор не встревала, я по-
нимала, что раз Серж не захотел, чтобы я переехала к Ма-
рине, то и не надо значит. Но он всё же добавил.
– Она у нас живёт до первого сентября, она наша сту-
дентка и получит в сентябре общежитие.
– А что, общежитие бесплатное? И за него надо опла-
чивать, хотя может она поступила по бюджету?
– Нет, не по бюджету, по бюджету проходил я, так как
из армии и есть заслуга перед отечеством. А она по хоз-
расчёту.
– А она дочь олигарха? Кто за неё будет платить? –
продолжал наступать Анзор.

6. А может, это любовь?

Анзор остановил машину на паркинге Ховринской
больницы в Северном округе Москвы, в районе Ховрино.
Закрыв машину, прошёл в регистратуру вместе с нами.
– Не беспокойтесь, я за неё заплачу, я знаю, что здесь
оплата предварительная.
– Ох, какой ты шустрый! Ну заплати, если есть лишние
деньги, вообще-то мы оплачиваем первые обследования.
– Я знаю, но всё же дайте мне возможность заплатить
за свою однокурсницу.
– Я не возражаю, тогда я отлучусь, а ты обойдёшь с
Алёной нужные кабинеты. Пока идите, сдайте кровь в
вендиспансер.
– Я знаю, и с этого начнём.
Мы ходили с одного кабинета в другой вместе, он не
оставлял меня ни на минуту.
– Кабинет гинеколога. Ты тоже сюда зайдёшь? – ска-
зала я.
– Нет не зайду, но сидеть буду здесь же, на лавочке,
– он сел, я же стояла и ожидала, когда меня позовут. От-
крылась дверь, назвали мою фамилию и я вошла.
– Раздевайтесь и забирайтесь в кресло, – скомандовала
врач-гинеколог.
– Так вы милочка, никогда не сидели видно в таком
кресле, положите ножки сюда, не бойтесь, я вам больно
не сделаю. Да, да, вижу, так вы ещё девственница у нас.
Больше беспокоить не буду, спускайтесь, одевайтесь, –
она говорила, а я покрылась красными пятнами от стыда.
Мы вышли одновременно с ней, она звала уже следую-
щего посетителя. А там Анзор разговаривал с Сержем.
Когда Анзор нас увидел, подошёл к врачу.
– Здравствуйте Анастасия Николаевна! Как наша со-
трудница?
– Не поверишь, в девках ещё ходит девчонка, – и улыб-
нулась ему.
– У меня есть просьба, завтра у вас будет наша Тонеч-
ка, сделайте ей штопку, пожалуйста.
– Это нелегально.
– Я хорошо заплачу, – я заметила, как он сунул деньги
в конверте ей в карман. Разговор был как будто бы секре-
том, но до нас доходило абсолютно всё. Потом он подо-
шёл к нам и сказал:
– На сегодня вы свободны, увидимся завтра, она будет
в твоей смене работать, если даже ты хочешь, то в твоём
зале.
– Спасибо, Анзор, за понимание.
Он попрощался и отъехал.
– А сейчас куда?
– Я уже придумал. Лето, сегодня хорошая погода, по-
едем на пляж
В Строгинской пойме можно полежать, позагорать на
берегу Москвы-реки, можно покормить фазанов.
– Я так хочу загореть немножко, ведь солнце полезное.
По дороге мы зашли в небольшой промтоварный мага-
зин, но там не было купальников, и мы купили короткие
шорты. Потом заскочили в любимый ресторанчик Сержа,
столик прямо под брезентом на тротуаре, потом двину-
лись на метро к берегу Москвы-реки. Мы лежали, заго-
рали. Наступили сумерки. Нас накрыл проливной дождь,
все собрали свои сумки и пляж быстро опустел. Но мы
не спешили, нас как будто бы тянуло всё ближе и ближе
друг к другу. Он притянул меня к себе, я же не сопротив-
лялась, уже просто гладила его по шоколадному телу, по
которому били капли дождя. Он меня поцеловал. Первый
поцелуй девчонки, такой загадочный и нежный. Нет, вы
ошибаетесь, если думаете, у нас с ним дошло до безрас-
судства... нет. Мы целовались долго, возбуждались, но
это было так прекрасно, что мы не заметили, что совсем
стемнело, и наступила ночь.
– Ты хочешь домой? – спросил меня Серж.
– Нет, мне кажется, что там наша сказка закончится.
– Нет, не закончится, а продолжится. Я боюсь, что ты
простудишься.
– Тогда пойдём!
Мы натянули на себя уже промокшие майки. Хорошо,
что недалеко была трасса и нас подвезла попутная маши-
на, водитель даже денег не взял. Серж нёс меня на руках,
мне было очень приятно: как он за мной ухаживает! От-
крыл дверь, внёс в ванную комнату и поставил под душ,
стягивая с меня мокрое бельё. Но опомнившись, произ-
нёс: «Извиняюсь!». Потом ушел на кухню, и я услышала
через несколько минут свисток чайника. Я выкупалась,
одела его банный халат и вышла на кухню. На столе уже
стояли большие чашки с чаем и баночка мёда: видно,
только что открыл.
– Ты любишь сгущённое молоко?
– Да! – и он тут же достал баночку, проколол две ды-
рочки и дал мне.
– И что я должна делать с ней дальше?
– Ты не знаешь? Мы так пили в армии.
Он поднес банку к губам и стал выдавливать в рот сгу-
щёнку.
– Попробуй, – он поднёс её к моим губам. Я вся выпач-
калась и он опять стал целовать меня, слизывая сгущён-
ное молоко с моих нетронутых губ. Потом вдруг остано-
вился, вздрогнул.
– Я пойду, ополоснусь. Ты можешь занимать мою кро-
вать всегда, я же с Сергеем в разное время работаю, бу-
дем делить с ним койку на двоих.
Я побрела на его кровать. Он тоже вошёл, потушил
свет и лёг на кровать Сергея. Не помню, кто из нас за-
снул первым, но я долго чувствовала, как он крутится, то
и дело взбивая свою подушку. Я же лежала, не колыша
даже простынёй, хотя так хотелось мне кричать, что я его
люблю! Утром нас разбудил Сергей.
– Доброе утро! Я принёс свежий творог со сметаной,
все к столу!
Я поднялась, одела халат, который лежал на краю кро-
вати. Серж ещё раз повернулся к стенке, попросил его не
беспокоить, потому что он хочет досмотреть вчерашний
сон. Но я-то знаю, какой он сон хотел досмотреть. Я ска-
зала:
– Вставай, Серж, вчера мы опоздали, Анзор был недо-
волен.
– Ты права, сейчас, – но он всё же крутился в кровати
ещё пятнадцать минут. Как я потом поняла, он вообще
лежал без трусов и ожидал, чтобы я вышла из комнаты.
Наверное, стриптизёры любят показывать своё оголён-
ное тело, но это было слишком, когда он закрутился толь-
ко в полотенце и вошёл на кухню. Но любовь как пелена,
покрывает глаза, и ты желаешь думать всё иначе. Поло-
тенце несколько раз падала с него, но после замечания
Сергея он всё же пошёл в ванную комнату, освежился за
пять минут и был уже прежним, любящим и любимым
Сержем.
После него я тоже быстро освежилась, переоделась, и
мы оба направились в бар. По дороге он много раз объ-
яснял:
– Ты должна быть в зале или же в комнате бармеров и
официанток. Не верь никому, если даже скажут, что тебя
зову я. Если ты мне понадобишься, я позвоню тебе. Не
заходи в красную дверь, ни одна и ни с кем, это опасно
для жизни. Хорошо, что ты в мою смену, я буду следить
по телефону за каждым твоим шагом. В нашей комнате в
основном женщины, но есть такие, которые приходят па-
рой, мужчина и женщина, их то ты должна боятся боль-
ше.
– Ты меня так пугаешь, что мне уже страшно. Может
быть, мне вернуться домой?
– Нет, так мне ещё больше страшно за тебя. Я ревную
к Сергею.
– Но он мой односельчанин и мы закончили одну шко-
лу.
– Ты глупенькая ещё, я не хочу тебя потерять.
Мы добрались до бара, и он меня сразу же повёл в
комнату официантов.
– Здравствуйте, это моя однокурсница, будьте внима-
тельны с ней, а то вы меня знаете, – сказал он. Я же тихо
сказала:
– Здравствуйте, я Алёна!

7. Новая работа и её изнанка

– Здравствуй, Анзор! Ты видишь, мы вовремя, – улы-
баясь, сказал Серж.
– Привет! Да, я заметил, проведи Алёну к Марине, пу-
скай ей объяснит, что она должна делать. И отвези То-
нечку к Анастасии Николаевне домой, она её ждёт, пусть
подлатает её хорошо. Передашь ей этот конверт!
– Хорошо, сейчас я всё сделаю! – сказал Серж и повёл
меня в комнату, где находились все молоденькие офици-
антки.
– Марина, это Алёна, введи её в курс дела, – сам же
ушёл вместе с Тоней, так я подумала, когда он что-то ска-
зал на ухо одной из девушек.
Конечно, целый день стоять на каблучках мне было
трудно. К вечеру выяснилось, что одна из официанток за-
болела, и Тонечки не будет два дня. Меня оставили на
вечер отработать сверхурочно. Я была удивлена, но ни-
чего не сказала. Просто уже чувствовала, как у меня под-
кашиваются ноги.
Вдруг на сцену вышел Серж. Куда девалась усталость,
я так и не поняла. Публика, в основном женщины, нача-
ли громко аплодировать. Вышли на сцену ещё несколько
здоровых молодых ребят и постепенно началось пред-
ставление.
– Это мужской стриптиз? – я спросила у Анюты, с ко-
торой я сегодня обслуживаю северную часть бара.
– А ты что, первый раз это видишь?
– Да, впервые.
– Тогда посмотри, а я поработаю за тебя, это очень ин-
тересно. Красиво раздеться уметь надо!
Но наблюдала лишь за Сержем. Он постепенно ого-
лился, и мне было стыдно, правда не знаю, за него или за
себя, я отворачивала глаза и даже не замечала, что кроме
него были и другие четверо ребят, и что они то же самое
делают. Как на подбор красивы, тела мускулистые, здоро-
вые. Они идут вперёд, немного прикрываясь маленьким
полотенцем. Быстрый поворот и оголённый зад... и так
несколько раз вперёд, назад, а ещё эти цилиндры, висели,
как на гвозде. А позади меня, почти на ухо продолжала
говорить Марина.
– Мужской стриптиз – это не только представление.
Его самая ответственная часть – подготовка тела, разные
тренировки, чтобы всегда быть накаченным и привлека-
тельным. Они натираются разными маслами: ты же ви-
дишь как они блестят? Я стояла, никого не видя кроме
Сержа. Он такой был привлекательный, что к нему так
и тянулись руки женщин и девушек. Потом все стрипти-
зёры вышли в зал, в белых майках, поднимаясь на сво-
бодные места, потому что все женщины уже визжали,
поднимая вверх свои руки, трогая их. Под музыку, одно-
временно, стриптизёры разрывали свои майки и бросали
в уже возбуждённую, восторженную публику женщин,
словно белые цветы. И тех, кто стал счастливчиком и об-
ладателем этой майки, по их желанию уводили на даль-
нейшее представление, где можно было увидеть всё, кро-
ме секса на сцене.
Кто-то положил мне на плечо руку, и я обернулась. Это
был Серёжка.
– Твоя работа закончилась, мне позвонил Серж, чтобы
я тебя забрал.
– А он?
– Он останется, его купили на ночь.
– Я сейчас переоденусь и приду.
– Нет, я тебя провожу. Тебе Серж объяснил, чтобы в
красную дверь не входила?
– Да, говорил, и ты тоже уже мне сказал, я особенного
значения не придала этим словам, но сейчас я поняла, о
чем он мне говорил.
Мы прошли в служебное помещение, я быстро откры-
ла дверцы железного шкафа и, взяв свою одежду, пошла
переодеваться.
– Ты можешь здесь переодеться, привыкнешь, – ска-
зала мне Алла. И через десять минут, мы спускались в
метро, направляясь домой. Я не привыкла ходить долго
на каблуках, не удержалась и сняла обувь совсем, когда
мы вышли из метро, и я была довольна, что мои ступни,
наконец, освободились от оков. Он мне задавал много во-
просов, но наш разговор не клеился: то ли я была совер-
шенно уставшая, то ли я думала о Серже. А Серёжка всё
разговаривает, радуется, что идёт рядом. Дошли до дому,
поднялись по лестнице, мне стало намного легче, когда я
залезла в ванную и вышла совсем с другим настроением.
– Может тебе лучше вернуться домой? Ты видишь, как
ты устаёшь, – сказал Серёжа.
– Кто бы говорил! Как будто бы ты не знаешь, что мо-
лодёжь в селе помогает своим родителям. Моя мать мед-
сестра, одна на всё село и вечно оставалась после работы:
то один заболеет, то другой. На мне было всё хозяйство.
Утром корову подои, потом выгони со двора, когда пастух
уже звенит в свой колокольчик, затем накорми разную
живность: гусей, уток. Выгони их на небольшое озерцо,
которое было между нашими сёлами. Летом посевная,
вечно горбишься, чтобы рассаду посадить, потом пропо-
лоть, а осенью собрать – то картофель, то морковь... что
я тебе всё рассказываю, поди сам тоже не раз тягал всё
в погреб. А отец у меня агроном, тот и вовсе всегда при
делах. Я не боюсь работы, я справлюсь. В селе у меня
был труд тяжкий, но здесь просто с непривычки, каблуч-
ки высокие и ноги оттекли.
– Тогда садись на кровать, я тебе немного помассирую
ноги. Когда-то и со мной было так, правда, от того, что
много часов на ногах. Я же в женском зале работаю офи-
циантом, а ну-ка, побегай вокруг, как метеор.
Я села на кровать, он принёс подсолнечное масло, по-
тому что ничего не было из крема для тела, и стал мне
растирать ступни. Под лёгким массажем я заснула прямо
у него в кровати.
Утром пришёл Серж, измотанный, уставший и по-
шёл сразу в ванную комнату, вернулся к своей кровати
и заснул. У меня же сегодня выходной, а у Сержа день
свободный, мы должны были приступить к семи часам
вечера. Серёжка, подошёл ко мне.
– Ты будешь вставать? Хочешь, я сделаю яичницу
тебе?
– Серёжка, а можно тебя называть Саня? Очень мне
трудно обращаться к вам. Нет, я не хочу вставать, ещё
немного посплю.
– Ну поспи, тебе в ночь работать с Сержем.
– Спасибо, Саня! Встретимся в баре. Санька позавтра-
кал, оделся красиво и выскочил за дверь, чтобы не опоз-
дать. Я заснула опять, но через несколько часов заметила
пристальный взгляд Сержа, который сидел на краю моей
кровати и выжидал, пока я очнусь и открою глаза.
– Ох, и долго ты спишь! Просыпайся, умывайся, надо
позавтракать и пробежаться по набережной.
– Ты что, с ума сошёл, я еле вчера доползла домой! Я
так устала на каблуках, полторы смены отработала.
– Нет, ты не права, только физическая нагрузка помо-
жет тебе выжить в таких трудных условиях.
Я не ослушалась, поднялась, мы долго просидели за
завтраком, пока Серж не узнал, почему я оказалась имен-
но в кровати Саньки, и мы выскочили в спортивных ко-
стюмах из дома. Бежали по парку, потом по набережной,
первые двадцать минут я задыхалась, но вскоре выров-
нялась и, уже не отставая, нагоняла его. Но это было не
всё, потом спортивно-тренажерный зал, потом поплавали
в бассейне и только к двум часам пришли домой.
– Это мой распорядок дня, надеюсь, он станет и тво-
им, – сказал мне Серж.

8. Первые чувства любви

Несмотря на то, что я была из деревни и у меня долж-
на была быть закалка, я всё же так устала, что хотелось
прилечь.
– Нет, не ложись, иди сразу же в ванную комнату, осве-
жись и тебе станет легче. Постепенно ты привыкнешь к
такой нагрузке, – сказал Серж, сам снимая с себя совсем
мокрую майку.
Я посмотрела на него: его фигура, бицепсы так и тяну-
ли меня. Я встала и прошла в ванную комнату, наполнила
полную ванну и легла в неё. Сразу же почувствовала, что
ноги и тело избавляются от той боли, которую я чувство-
вала. Я положила голову на край ванны и видно заснула,
потому что я очнулась, когда Серж уже нёс меня, закутан-
ную в полотенце, на кровать.
– Я что, уснула? – сказала я ему, обхватив его шею ру-
ками.
– Да, я тебе несколько раз окликнул, постучался, но ты
не ответила. Хорошо, что дверь не закрыта была, но на
будущее, закрывай дверь, мало ли, кто-то зайдёт?
Он не продолжил, но я была уверена в моих друзьях.
И знала, что пока я сама этого не захочу, никто не подой-
дёт ко мне. Серж положил меня на кровать, сказал, что и
ему пора выкупаться. Пока он был в ванной, я оделась,
ведь он мне говорил, что в городе пообедаем. Он вышел,
гладко выбритый, распространяя аромат французских
мужских духов. Полотенце было закручено по пояс. Я
вспомнила его стриптиз.
– А ты показываешь женщинам стриптиз, когда тебя
заказывают?
Серж был удивлён такому вопросу, но всё же ответил.
– Да, по желанию клиента – любой их каприз! – улыб-
нулся.
– Ты знаешь, я вчера впервые видела стриптиз муж-
ской, ты был великолепен. А можешь ты сейчас показать
мне, я хотела тоже, как они, потрогать твою грудь.
Он смутился, но сказал:
– Желания клиента выполнимы.
Он усадил меня на высокое единственное барное крес-
ло посреди комнаты, включил музыку и начал. Это пре-
красное зрелище! Как он делает всё плавно! Но посте-
пенно я замечаю уже страсть к нему, а не к танцу. Когда
он подошёл ближе, я стала водить его по плечам и груди.
Моё сердце стучало всё громче. Но он был холодный, как
айсберг, к которому не сможешь прильнуть. Он лишь вы-
полнял мою просьбу, он работал. Я же, восхищённая, всё
время подходила к нему, трогая за его широкие плечи,
шею, грудь. Я чувствовала даже «его». Неужели я испы-
тываю оргазм?
Музыка закончилась. Серж, такой же холодный, вы-
шел в ванную комнату, но возвратился уже полностью
одетый. Я смотрела в окно. Он подошёл ко мне.
– Пойдём, Алёна! Как тебе, понравился мужской
стриптиз?
– Да, понравился. Спасибо за то, что ты делал это не
для кого-нибудь, а для меня.
– Что ты чувствовала, когда смотрела?
– Я чувствовала, что хочу тебя поцеловать.
– Так и сейчас не поздно, – он подошёл вплотную, об-
хватил меня за талию и прильнул к моим губам, которых
никто не целовал до него. Так мы и стояли у подоконника
и целовались, пока он не сказал:
– Пойдём в город, а то наши поцелуи до добра не до-
ведут.
Я понимала, к чему он клонит. Мне кажется, я влюбле-
на, и с радостью бы отдалась в эту минуту ему, но ничего
вслух не сказала, а только произнесла: «Пойдём!»
Мы спустились во двор, потом на метро доехали в
центр города. Когда мы сели уже в ресторане, я сказала:
– А я не видела женский стриптиз тоже.
– Санька работает официантом в зале, где показывают
женский стриптиз. Но если ты хочешь, зайдём здесь же в
бар и посмотрим вместе.
– Да, если тебе не трудно, покажи мне.
– Пообедаем и пойдём, здесь рядом!
Через несколько минут мы уже спускались по лестни-
це вниз, в бар. Я заметила, что он тоже небольшой, а на
сцене есть шест. Мы сели за свободный столик, и к нам
подошёл сразу же официант.
– Представление начнётся скоро, – сказал он.
Так как мы обедали, Серж заказал только спиртное:
себе «шот» русской водки, а мне мою любимую «Марга-
ритку». Через пятнадцать минут весь зал почти был за-
полнен, видно, к шести часам начинается представление.
Девушка, которая вышла, была высокая и очень краси-
вая, с тёмными волосами. Мне даже стало не по себе, так
Серж на неё смотрел. Она постепенно оголяла своё тело,
но не до конца. Она была «топлес», но нежные атласные
чёрные трусики слегка покрывали перед.
– Какая она красивая! – восхитилась я.
– Она перекроенная. Ты лучше, но она получает в
пятьдесят раз больше.
– Но я же не смогу так делать, она, видно, училась.
– Смотри, – и он поднялся на сцену, постепенно до по-
яса. И так красиво они танцевали около шеста, что во мне
проснулась ревность к этой незнакомой девушке. И мне,
во что бы то ни стало, захотелось бы такой же, как она.
Извиваться под музыку вместе с Сержем. Музыка оста-
новилась, он оделся и спустился ко мне.
Через пять минут администратор подошёл к нам и сел
за наш столик.
– Здравствуйте! Вы произвели фурор сегодня, в нашем
баре. Хотя бы иногда заходите, и я буду оплачивать вам
лишь за выступление 500$.
– Мы из Ленинграда, – я поняла, что он обманывает, и
не вмешивалась в разговор. – Это моя пара, Алёна, и если
вы хотите, возьмите нас обоих за 1000$ за вечер.
Он посмотрел на меня.
– Она великолепна! Но это бизнес, 800 $ за двоих.
– Нет, 1000$, и если надумаете – позвоните, я оставлю
вам мою карточку.
Подбегает менеджер:
– Просят повторить!
– Я согласен сегодня с вашей стриптизёршей показать
представление. Оплатите за сегодняшний день 500$.
Я сидела молча, только думала, что мне пора тоже вы-
ходить на большую сцену. Я не сводила глаз с Сержа, они
извивались вместе: как две змеи, как лоза виноградная,
не притрагиваясь друг друга. Их вызывали на бис. Пу-
блика ревела от страсти и напитков, которые они погло-
щали. Представление закончилось. Серж получила 500$
и мы, довольные, пошли домой.
Дома он попросил попробовать вместе с ним станце-
вать. Он сразу же понял, что я гибкая, ведь я занималась
художественной гимнастикой в школе.
– А сейчас время оголиться.
– Как, при тебе?
– Нет, при публике, забудь, что нас двое. Я посижу, а
ты начинай!
«Как перейти тот барьер невинности, как перейти ба-
рьер стыда?» – подумала я, но всё же начала, постепенно
я и не заметила, как уже почти всё сняла, кроме трусиков
и бюстгальтера.
– Снимай лифчик, надо быть «топлес».
Я сняла, и тут он подошёл ко мне и стал тоже разде-
ваться, оставляя только нижнее бельё. Включил музыку
и говорит:
– Повторяй за мной, твоё тело не должно коснуться
меня, ты должна только чувствовать мой жар. Прогибай-
ся сильней, ты, как облачко, должна обволакивать меня.
Движения стали более уверенные, я чувствовала, как
иногда моя грудь прикасалась к его телу, мы продолжали
танцевать.

9. Телефонный звонок

Телефонный звонок остановил тренировку, я слыша-
ла, как Серж отвечает.
– Сейчас приедем.
Хотя у него и у меня был выходной на этот вечер. Он
отключил телефон и сказал:
– Быстро переодевайся, едем в наш бар. Один из вы-
ступающих подвернул ногу и не может больше продол-
жать, и официантка в ночь не возвратилась с другой ра-
боты, будем отдуваться за них.
– А ты не устал? Ты же пахал сейчас столько на сцене,
а потом ещё и со мной.
– За меня не переживай, я всё смогу, особенно, когда
у меня такая партнёрша! – он посмотрел в мои глаза и
что-то явно хотел добавить, но умолк. Я опять пошла в
ванную комнату, смыть пот, который уже скопила, и он
сразу же зашёл за мною.
– Быстрей, мне нужно тоже ополоснуться.
Он не обратил внимания на то, что я стою под душем,
перед ним в чём мать родила. Видно настолько им уже
привычно голое женское тело, что они не реагируют уже
ни на что. Я же наоборот, только от того, что он смотрит,
вся дрожала. Так что я выбежала из ванной комнаты, при-
хватив полотенце. Когда Серж вышел, я была уже готова
и через несколько минут, мы уже ловили такси, так как
спешили на работу. Серж сел рядом, положил мне руку
на плечо, немного притягивая к себе, и сказал:
– Поспи, нам ехать на такси дольше, чем на метро, но
зато мы отдохнём по дороге.
Я и не заметила, как заснула в его объятиях. Только
чувствовала, как он целовал мои волосы. Неужели, он
тоже влюблён в меня? Когда такси остановилось, Серж
нежным поцелуем меня разбудил.
– Приехали, выходи!
Анзор уже встречал нас у дверей в бар. Ночь, темно,
даже нет луны на небе, одни фонари и огни с афиш. Но
все равно заметили строгое лицо Анзора.
– Задержались вы, сколько можно ждать?
– Так мы были дома и выехали сразу на такси. Ты же
знаешь московские пробки и светофоры.
– Ну хорошо. Алёна, иди в зал, а ты останься, я хочу с
тобой поговорить.
Я отошла. Мне не было слышно, о чём он говорил с
Сержем. Единственное, что я услышала, что Серж гово-
рил, что я ему как младшая сестра, и он меня никому в
обиду не даст. В зале аврал, много посетителей и офи-
циантки не справляются. Я быстро стала помогать, и че-
рез некоторое время и Серж уже вышел, как главный в
мужской группе стриптиза. Публика ожила мгновенно.
Я тоже уже смотрела на него, как на учителя, улавли-
вала разные движение, о которых не имела даже пред-
ставления совсем недавно. И чем больше я смотрела, тем
больше мне хотелось опять попробовать с ним танцевать.
Утром, уставшие до изнеможения, мы уже втроём воз-
вращались домой. Санька разговаривал с Сержем на счёт
Анзора, но они оборвали эту тему, сказали, что дома вер-
нутся к ней. Мы доехали до метро, у дверей подъезда я
скинула свои туфельки и хотела подняться пешком бо-
сой, но Серж подхватил меня на руки.
– Тебе нельзя ходить по холодному полу, ты можешь
заболеть.
Он опустил только дома на паркетный пол, предложил
мне первой ополоснуться, а сам прошёл на кухню вместе
с Санькой, продолжить разговор. Я быстренько выкупа-
лась и вышла на цыпочках, чтобы подслушать, о чём же
они говорят, но Серж заметил или услышал открывшую
дверь с ванной комнаты и позвал.
– Алёна, иди на кухню, мы тебе сделали бутерброд и
налили чай. Потом ложись, отдохни на моей кровати, мы
с Санькой ляжем «валетом».
Так как у нас совпало, что мы дома втроём, наверно,
надо купить хотя бы диван, но нет места, куда поставить,
ведь комнатка слишком маленькая. Я вошла, взяла свой
бутерброд, и сказала:
– Мне неудобно, из-за меня у вас ни отдыха, ни сво-
боды. Кидайте жребий, кто ляжет со мной, и тоже «ва-
летом». Во всяком случае, так будет честно, выспитесь
нормально. Как же вы представляете: два бугая на такой
маленькой кровати?
Я допила чай и пошла на кровать Сержа. Заснула бы-
стро, но когда проснулась, около меня валетом лежал
Серж – видно ему выпала доля лежать со мной. Санька
этот вечер отдыхает, а мы с Сержем в ночь работаем и
поэтому мы провалялись до двенадцати. Он был такой
тёплый, даже можно было сказать горячий, так что мне
несколько раз приходилось отбрасывать одеяло. Санька
же спал как убитый, он был намного слабее физически и
очень тяжело переносил ночную смену. Серж ворочается
в постели, видно, и ему было жарко, он согнул своё коле-
но, видно забыв, что я рядом и положил ногу на меня: я
была зажата как в ножницах. Но терпела всё, может это
чувство первое, юное, зарождалось во мне, и его прикос-
новения, и даже тяжесть его ноги не мешали. Наоборот,
я боялась пошевелиться, чтобы он не убрал ногу. Так мы
лежали ещё несколько минут, пока Серж опять не зашеве-
лился и перевернулся на другой бок. И вдруг он очнулся.
– Алёна, я тебе сделал больно? Я и не заметил, что ты
здесь спала, ты спишь как мышонок!
– Ничего, поспи, я уже встаю.
Он убрал ногу и освободил меня. Я встала, пригото-
вила обед, пока они ещё пару часов спали. Я понимала,
что они устали. Санька отпахал полторы смены, а Серж
в двух местах, показывая стриптиз. Я поражалась его вы-
носливости.
На кухне приятно пахнет борщом. Я сама соскучи-
лась, моя бабушка вечно варила борщ из цыплёнка, что-
бы угодить деду, каждый день. Но он мясо не ел, бросали
собаке, а сам навар был хороший, и на нём она готовила
из свежих овощей борщ. Так я достала, что было в холо-
дильнике. Там была квашенная капуста и кетчуп и реши-
ла приготовить обед, правда, из курицы.
Ребята обрадовались и так же, в трусиках, прошли на
кухню. Они больше не стеснялись меня, и я тоже, а на-
оборот привыкала к этим двум молодым парням. Правда,
я обещала с ними вместе платить за квартиру, но они от-
казались.
– Собирай, потом может, вместе скинемся и купим
квартиру свою, чтобы не платить за жильё втридорога, –
сказал Санька.
Я очень обрадовалась, когда попросили по второй та-
релке борща.
– Всё, будем экономить собирать на квартиру, пусть
каждый собирает и сбросимся поровну. Вам я благодарна
за всё, но всё же надо понять, что пока мы можем, надо
собирать, а не транжирить.
Они даже меня не слушали, уминали борщ, и я налила
себе тоже. День прошёл быстро, надо было готовиться к
работе. Санька остался дома, читал газеты, а мы выско-
чили к метро. И через час уже были на месте.
Я работала в зале. Серж ещё не работал, он постоянно
следил за мной, словно мне что-то сказать, но не решал-
ся. Потом пошёл на сцену, стал зажигать зал, с большин-
ством женщин и я уже смотрела на него равнодушно, как
будто бы не вижу его шикарное тело, а слежу за его дви-
жениями. Работать в ночь труднее, но за то здесь
шикарные типы и всегда деньги греют.

10. Откровенность

Ночь была трудная, Серж окончил своё представление
к четырём часам ночи. Так как была суббота, поток зри-
телей всё прибывал и прибывал, уже просто расслабить-
ся и посидеть где-нибудь после ночного ресторана. Серж
подходит ко мне
– Я на время ухожу, но к утру возвращусь, ты подож-
ди, поедем домой вместе.
– Хорошо, – быстро сказала я, так как обслуживала
столик. Он ушёл и во мне что-то передёрнулось. Нет, я
его не ревновала, я уже почти догадывалась, чем ещё они
занимаются здесь, но мне стало как-то не по себе, что он
может ещё кого-то целовать. Я быстро отогнала эти мыс-
ли. Ну и что, даже если он мне нравится, он же ничего не
говорил и не обещал. Ну, пару раз целовались, это ничего
не значит.
Я и не заметила, как прошло несколько часов. Уже рас-
светало, и в дверях появился Серж.
– Ты закончила, можно отправляться домой.
– Сейчас, только переоденусь!
– Я подожду в сквере напротив кафе.
– Я сейчас выйду! – сказала ему.
Я вышла и перешла дорогу, прошла в сквер. Там почти
никого не было, если не считать дворников, собиравших
опавшие листья. И дымок от листьев пах осенью. Серж,
сидел на скамеечке. Я подошла, он предложил сесть ря-
дом, положил мне руку на плечо, немного притягивая к
себе.
– Осенняя погода, по утрам прохладно. Ты дрожишь,
наверно озябла. Пойдём зайдём в кафе, посидим, я хочу с
тобой поговорить.
Я встала и пошла с ним. Он не отпустил руки, также
в обнимку мы зашли в кафе. Серж выбрал самый конец
зала с круглой скамейкой вокруг стола. Мы сели, он за-
казал кофе и пирожное. Я ожидала разговора, но Серж
долго не начинал. И вдруг сказал:
– Алёна, я хочу быть с тобой до конца честен, и по-
этому ты не перебивай. Выслушай и потом решишь, как
поступать.
Я кивнула головой.
– Ты видишь, как мы здесь хорошо зарабатываем. Но
чтобы ты знала, что это не всё. Вот я ушёл на несколько
часов, и ты думаешь, наверно, по делам, но нет. Меня за-
казала старуха... любая женщина может заказать нас на
оставшуюся ночь. Это нелегально, и этим занимается
Анзор. Так и я был у женщины. Нравится она или нет
– это работа. Но не только мы, мужчины, занимаемся та-
ким. Ты заметила, у нас работают женщины и девушки,
всё красавицы, их тоже заказывают и порой их ночной
заработок может превысить месячную зарплату. А если
ещё девица, за неё вообще дают бешеные деньги. И она
принадлежит лишь ему, пока он не насытится. Помнишь,
мы говорили, чтобы ты не входила в красную дверь? Там,
за ней, уже бордель, маленькие комнаты. Ты стала мне
дорога, не знаю пока, любовь это или нет, но я не хочу,
чтобы Анзор предложил и тебе этим заниматься. Лучше
я тебя буду обеспечивать, чем ты до такого опустишься.
– Не беспокойся, Серж, я же не маленький ребёнок.
Я почти понимала, где я работаю, но всё же благодарна,
что ты меня предупредил. Конечно, я не буду этим зани-
маться, и ты мне тоже небезразличен. Давай продолжать
учиться совместному стриптизу, и перейдём отсюда в но-
вое место, как пара стриптизёров.
– Глупенькая ты ещё, Алёнка. Ты что, думаешь, что
там такого нет? Ведь женщин смотрят мужчины, и они
ещё больше разжигаются, когда мы будем танцевать в
паре.
– Пускай разжигаются, мне хочется с тобой танцевать.
Мы долго сидели здесь, он то и дело придвигался ко
мне, иногда целовал в лобик, и я совсем раскисла в его
объятиях.
– Пора домой, наверное, Санька уже дома, – мы встали
и направились к метро.
Уже не было часа пик, и были места. Мы сидели рядом
и, положив голову на его плечо, я задремала, пока он не
разбудил меня. Следующая станция наша. Я чувствовала,
что выспалась, пропала моя усталость. Наверно, у него
тоже, потому что, когда мы ополоснулись, он включил
музыку и начал показывать стриптиз, только для меня.
– Присоединяйся!
Я сбросила с себя полотенце и стала обвивать его тело,
словно туман, не притрагиваясь к нему. Я заметила, что у
меня сегодня получается лучше. Он же поставил барное
кресло и показал упражнение на нём. Он всё же мужчина
и получалось как-то нелепо, но когда я повторила, он за-
хлопал в ладоши.
– Стриптиз – это танец, танец страсти.
Он сказал это, подходя сзади и беря меня за талию. Я
повернулась к нему, и мы стали целоваться.
– У тебя прекрасная грудь, на неё можно будет смо-
треть часами, – он не притронулся к ним, лишь едва кос-
нулся рукой. – Их надо беречь, это твой козырь. Пока мы
танцуем вместе, я никогда тебя не обижу. Сейчас же надо
хорошо выспаться. Ложись на мою кровать, я лягу на
кровать Санька.
И он направился к кровати. Я же пошла на кухню, на-
питься воды, это я делаю всегда перед сном. Меня бро-
сало в жар от прикосновений Сержа, но неиспытанные
чувства теребили душу. Я отпила полстакана и прошла
к своей кровати. Серж уже спал, испуская нежный храп.
Как мне хотелось залезть к нему в постель, и не только,
но я понимала, что Серж никогда не подойдёт первым. Он
был намного старше меня. Уже отслужил в армии и не-
сколько раз сдавал экзамены, не добирал баллов. В этом
году ему повезло, может, и мне повезло, что я встрети-
лась с ним. Хотя я понимала уже, что и Санёк тоже ко мне
неравнодушен. Я легла и долго крутилась, пока сон меня
не одолел. Но едва я уснула, Серж залез в мою кровать.
– Тебе, наверно, холодно? Повернись к стенке, я по-
стараюсь тебе согреть спинку.
Я делала, всё как он хотел. Он лёг вплотную ко мне, и
я, успокоившись и согревшись, заснула в его объятиях.
Проснулись после трёх часов.
– Я бы с удовольствием поел твой борщ.
А он остался, я его сварила целую кастрюлю!
– Так что же мы лежим? Встаём и сразу же на кухню!
Мы пообедали дома, потом ещё тренировались не-
сколько часов подряд.
– Нет, тебя ещё нельзя отпускать на сцену, ты ещё
стесняешься, скованная. Давай, одевайся и начни заново
раздеваться.
Опять музыка и я выхожу. Я раздеваюсь, и он тоже,
опять танец.
– Не смущайся – это просто танец, – сказал он, но я
чувствовала бессознательное сексуальное влечение. Вид-
но, он тоже, и у нас непроизвольно произошел «коитус».
Боль и любовь в танце смешались в одно целое. «Я лю-
блю тебя! Я люблю тебя!» – бормотал он.

11. Любовь нахлынула внезапно

Но разве могло так продолжаться в танце? Он меня
подхватил и перенёс на кровать. Эти незабываемые ми-
нуты я запомнила на всю жизнь. Я уже точно поняла, что
люблю его, и для полного сближения в танце нужна была
физическая близость, которой я не имела до него ни с
кем, чтобы в танце имитировать это.
– Ну, давай в ванную комнату, и продолжим! – через
час он сказал мне. – Конечно, если ты хочешь, как про-
фессионал, танцевать стриптиз на сцене.
– Серж, может не сегодня, у меня все так болит...
– Нет, сегодня. Боль будет часто: то голова, то нога,
то живот, но эта работа, ты будешь зависеть от неё и ты
должна терпеть.
– Хорошо, я пойду, ополоснусь!
Я встала, снимая простыню, которая была заляпана
кровью, чтобы заодно её застирать. Потом залезла в ван-
ну сама. После душа боль стала меньше, я вышла и оде-
лась, потому что Серж был уже одет.
Включили музыку и опять танцевали стриптиз вдво-
ём. Куда ушла моя стеснительность – не знаю, но я уже
как змея ползла по нему, чувствуя его, окутывая, словно
туман. Он остался доволен.
– Ещё несколько уроков и ты освоишься. А сейчас оде-
вайся хорошо, пойдём вечером в тот бар, посмотрим, как
она работает.
Когда мы вошли в бар, нас все узнали и вызывали Сер-
жа на бис к партнёрше на стриптиз. Подошёл админи-
стратор бара и попросил нас станцевать.
– Покажете класс у нас на сцене?
– Алёна приболела сегодня, и если хотите, именно се-
годня я с вашей стриптизёршей выступлю.
– Конечно, хотим! Пожалуйста, посетители этого же-
лают.
Серж оставил меня, а сам заскочил на сцену. Я наблю-
даю за их действиями, сравниваю с тем, что делали мы.
Мне стало не по себе. Только сейчас я поняла, что он от
меня хотел, полного перевоплощения в танце. Я долго
смотрела, и не один раз. Во все наши выходные дни я
сидела у барной стойки одна, повернувшись к сцене, а он
танцевал, получая за вечер 500$. Мы возвращались до-
мой, и я танцевала с ним, но наш танец всегда заканчи-
вался близостью.
– Почему я к тебе неравнодушен? – однажды сказал
он. – Наверно, мы не сможем танцевать вместе. Желание
моё превышает танец, и это будет раздражать всех муж-
чин в зале.
– Может это от того, что мы дома? Надо всё же попро-
бовать на сцене.
– А я тебе стеснялся сказать, что завтра у нас днём
танец в этом же баре. Там закрываются на мальчишник, а
стриптизёрша отпросилась.
– Ну, вот мы и попробуем на сцене!
– Я боюсь не за тебя, а за себя. Несмотря на то, что я
сыт, при виде тебя, обнажённой, я делаюсь совсем дру-
гим. Чтобы ты знала, я очень ревнивый.
– Давай не будем, я никогда не дам даже повода. Ты
мой единственный и на всю жизнь! – я подошла к нему и
поцеловала в грудь, куда я с лёгкостью доставала: он был
высокого роста.
Санька даже не догадывался, что мы уже сблизились
с Сержем, но он замечал, что мы тренируемся, иногда и
при нём. Он как хороший зритель, не сводил глаз с меня.
Мы оделись, я привела себя в порядок и хотела поднять
волос в хвостик.
– Не надо, тебе так лучше, – и мы выбежали и сели в
такси, потому что Серж не хотел, чтобы мы в транспорте,
в давке, доехали до бара и вспотели, тем более у меня
был макияж, от которого он сам балдел, а я нанесла его
впервые. Мы вышли на площадь, прошли наш любимый
ресторан и по глубокой лестнице спустились в бар. По-
сетителей было уже много, и поэтому, когда мы вошли,
администратор сказал:
– Можете сейчас же приступать.
Серж был иногда непредсказуемый, он поднялся на
сцену, подавая мне руку, усадил меня на барную скамейку,
а сам стал раздеваться. Все стали хлопать в ладоши. Он
уже был обнажен до пояса, когда подошёл ко мне и стал
расстёгивать пуговки на моей блузе. В зале добавилось
посетителей, Серж сам раздел меня до пояса и я осталась
там сидеть, как вкопанная. Я впервые перед столькими
мужскими взглядами, но всё же он одним взмахом опу-
стил меня на пол и тихо шепнул: «Продолжай, как дома,
забудь, что на нас смотрят». Он так вился около меня,
что я уже ничего не замечал; мы танцевали, и я постепен-
но оголилась тоже полностью. То, что осталось на мне и
на нём, слегка прикрывало, но давало увидеть главное.
Я, как облачко вьющееся вокруг луны, потом перешла
на шест, который давно был изучен: у нас стоял в доме
с пола до потолка. Я лёгкими движениями поднималась
всё выше и выше, потом уселась к Сержу на плечо, и он
вывел меня за кулисы.
– Ты просто прелесть, они такое шоу ещё не видели.
Нас вызывали на бис, деньги сыпались на сцену, их
засовывали за тоненькую резиночку, которая держалась
на бёдрах. Деньги, аплодисменты, вскружили нам голову,
мы несколько раз повторяли танец с шестом, с высоким
барным стулом, и просто вдвоём. К семи часам вечера
за кулисами, к нам подошёл администратор и предложил
переодеться и посидеть в зале за столиком. Серж отказал-
ся, сказал, что мы выступаем в другом месте, в закрытом
баре. Тогда администратор попросил, чтобы мы не теря-
лись и заходили, когда свободны, оплата остаётся в силе,
как и договаривались. Он с нами расплатился, и Серж по-
обещал зайти и мы с заднего входа вышли на улицу.
– Ты была сегодня восхитительна! Бедные мужчины,
ты их так зажгла, что они вынудили администратора по-
ставить дополнительный столик в зале для нас. Я уверен,
всё бы подходили и лапали тебя руками.
– Ну что же ты такое говоришь, неужели ты и правда
ревнивый?
– Да, я ревнивый и не смогу без тебя уже! Я не думал,
что любовь коварна, я никогда никого не любил. Мне ча-
сто девушки, женщины объяснялись в любви, но что это
такое, я не понимал. Любовь так приятна и жестока, я не
мог даже представить такого.
Мы проходили мимо гостиницы. Он дёрнул меня за
руку и провёл в холл, а там мы уже оказались в номере. Я
была в гостинице впервые, он постепенно сам меня раз-
девал.
– Извини, я бы не выдержал до дома. Любовь, что де-
лаешь ты с нами?
И тут впервые он сказал, что хочет переехать со мной
в отдельную квартиру, хочет взять небольшую ипотеку,
так как у него есть половина суммы, необходимой для по-
купки двухкомнатной квартиры. Я сказала, что и у меня
есть тоже.
– Тогда мы сбросимся и потом я тебе всё верну. Я хочу,
чтобы ты собирала, мало что бывает в жизни. Ночь на
широкой постели прошла великолепно, мы не боялись,
что в любую минуту войдёт Санька. Наш танец любви за-
кончился почти под утро. Серж не предложил пока выйти
за него замуж, но я понимала, что у нас ещё всё впереди.
Главное, мы оба понимали, что нам нельзя обзаводится
семьёй и детьми – поживём вместе, притремся, ведь у нас
скоро учёба в институте на дневном, с первого сентября,
а в ночь мы работаем. Утром, когда мы возвратились до-
мой, Санька был уже там.
– Где вы бродите всю ночь?
– Мы спали в гостинице, а на этой недели мы съезжа-
ем с этой квартиры. Ты если хочешь, то оставайся и плати
или же переезжай в общежитие.
– Наверно, лучше останусь, а вас я поздравляю! Смо-
три, Серж, не обижай Алёнку, она и мне дорога!
– Я понимаю, и поэтому мы съезжаем.
– Удачи вам! – сказал Санька, но я заметила наполнен-
ные слезами глаза.

12. А что такое утро?

А что такое утро? Это рассвет, которым тебя встречает
день!
Это первый луч солнца, раздевающий в брачную ночь
туман,
Это ласка лучей по щекам, ласкающие тебя, а ты ду-
маешь – он...
Это аромат весеннего сада, пробравшийся в открытое
окно...
Это первое пенье петуха, сообщает, что вставать пора...
Это шум пастуха, созывающего по дворам коров на
пастбище...
Это шум надоя коровьего молока – брызгами об ведро,
Это плетью об землю выгоняющих со двора гусей на
ставок...
Это щебет соловья в гнезде под окном и их весёлый
полёт...
А что такое утро?
А что такое утро? Когда проснувшись, лежишь на его
плече,
Когда он поворачивает к себе – продолжить ночь... в
любви,
Когда слияние души заметишь в этот час... и прини-
маешь,
Когда близкие отношения, и ты понимаешь, что ты
живёшь,
Когда в любви с ним, ты понимаешь, что утро для тебя!
А что такое утро?

Переезд в новую квартиру состоялся внезапно, даже
до середины августа, и в понедельник он сказал:
– Пора с твоими родными познакомиться, поедем в
твою деревню.
Я отказывалась, говорила, что поеду сама, но он не
пустил. Вот мы уже в Подмосковье, в нашей деревне.
Родители очень обрадовались моему приезду. И когда я
познакомила их с Сержем, так разговаривали с ним, как
будто бы давно знали его, даже постелили нам вместе в
моей комнате. Мать и отец, держа икону в руках, нас бла-
гословили.
– Будет свадьба или нет, мы не знаем, но получите от
нас благословение!
Мать помолилась, мы по очереди поцеловали икону
и легли спать. Ночью нам мешала спать луна и мы ти-
хонько, через окно, выбрались на улицу и побрели к пру-
ду. Наплескались вместе со звёздами и, возвратившись,
крепко уснули. Только утром я поняла, как хорошо спать
с милым в обнимку всю ночь, а потом просыпаться с ним.
Мы здесь ни о чём не думали, но знали, что пора обратно
на последний автобус, который отходил от нашей авто-
бусной станции в 6:15 вечера. Провожали нас всей се-
мьёй, и даже братишку взяли. Авоськи с запасом на зиму
мы всё-таки взяли, не хотелось отказываться, чтобы не
обидеть.
До Москвы добрались поздно, потому что у автобуса
колесо спустило. Серж помогал водителю, я же наблю-
дала за ним с окна. А всё же какой он красивый, никогда
не думала, что выйду замуж, или пускай не замуж, а буду
жить с таким. Он тоже то и дело поднимал глаза. «А что
он думает обо мне?»
Наконец, он сел рядом, и я свернулась в клубок и за-
снула на его плече. Он даже прикрыл меня курткой, и так
мы доехали до автобусной станции Москвы. Пересели
в такси, стоимость которого наверно, превышала стои-
мость всех продуктов, что мне передали родители. Но,
когда я дома все разложила, там было достаточно: нату-
ральное подсолнечное масло, мёд, картофель, морковь,
зелень разная, помидоры, огурцы, правда, уже желтова-
тые. Но главное, была свинина, чуть ли не полтуши – это-
го всего нам хватило надолго.
Сентябрь. Учёба и работа занимали все время. Серж
подзабыл математику, так как давно вышел из-за школь-
ной парты, и мне приходилось ему помогать, и даже
иногда решать его вариант. После первой сессии многие
были отчислены за неуспеваемость, и в этот список по-
пал и Санька. Но он не расстраивался, в баре взял себе
подработку и тоже стал заниматься спортом, чтобы Ан-
зор его поставил в группу мужских стриптизёров. Когда
мы уже в январе сказали, что мы не работаем больше на
Анзора, потому что он уже требовал, чтобы я занималась
тем, что и все за красной дверью, мы ушли, и у Саньки
появилась возможность себя показать и повысить свой
доход. В майский призыв его забрали в армию, он уехал
служить во Владивосток, откуда посылал нам сушенную
рыбу и письма.
Мы перешли работать в другой бар и выступали с Сер-
жем в паре. Один раз администратор предложил работать
в «Трио», потому что местная стриптизёрша лишилась за-
работка. Я не хотела, но Серж согласился, сказав: «Жаль
её, она теряет работу!». Ей оплачивали отдельно, только
деньги, которые бросали на пол, стали делить на троих.
Я не была ревнива, но я замечала, как она подбива-
ет клинья к Сержу. И один раз после работы, ночью, он
довёз меня до дома и сказал, что проведёт её и до утра
не возвратился. Конечно, она была опытная, и ему с ней
было хорошо! Утром он извинился, сказал: «Ничего лиш-
него, она попросила зайти на чай. Вместе работаем, не
хотелось отказать».
Я понимала, что я красива и лучше её намного, но раз-
ве только красота нужна? Ещё нужна и страсть, чтобы
обольстить его. Он, который видел многих, не должен
был броситься на неё. Но я ошибалась, она его снима-
ла после представления каждый раз, и оплачивала ещё
вдобавок. Один раз, второй, и я замечаю, мои ночи ста-
новятся холостыми. Больно. «А что я потеряла?» – поду-
мала я в то же самое время. Денег столько, чтобы купить
себе машину и квартиру в элитном районе Москвы. Серж
меня одевает, обувает, водит по самым дорогим рестора-
нам. Мы скоро закончим первый курс.
Однажды в раздевалке я заметила их интимную связь.
Он понял, что это уже серьёзное обвинение.
– Она оплачивает за каждый час, – сказал он.
– Я понимаю, что я не твоя жена, но ты не можешь в
присутствии меня это делать. Поезжай к ней домой, если
ей так надо.
И так он стал оставлять меня здесь одну, а вместе с ней
уезжать, иногда до утра.
Ко мне часто подсаживались в баре мужчины, но од-
нажды подошёл взрослый человек.
– Хотите со мной провести этот вечер?
– Садитесь, скоротаю его с вами.
Он сел, заказал бренди, потом шампанское, потом ещё
шампанское. Я не заметила, как стала уже пьяна.
– Пойдёмте, я вас довезу до дому.
Я вышла с ним, у него была большая машина «Range
Rover», и обслуживающий персонал. Когда мы сели, ма-
шина вывезла нас далеко за город. Мы проехали мимо
больших «дворцов», такие дома я видела только на об-
ложке журнала. Остановились у входа одного из зданий.
– Пойдём, я тебе покажу свой дом.
– Если это недолго, то я посмотрю – я никогда не была
в таких домах.
Мы зашли в фойе, всё переливалось в золотой инкру-
стации. Я обошла всё, потом он меня пригласил посмо-
треть второй этаж. Несколько комнат, большая спальня и
балкон, внизу я заметила бассейн, освещённый лампами,
и джакузи прямо во дворе. Небольшой водопад, который
освещался огнём из чаши.
– Ты хочешь поплавать? Пожалуйста, моя ты принцес-
са, ты у меня гость и все твои прихоти сегодня исполнимы.
Мы вышли во двор, я разделась топлес и залезла в бас-
сейн. Он тоже тут же разделся и тоже рухнул в воду. Све-
тила луна, звёзды отражались в этом большом открытом
бассейне. Вода была теплая, хотя ночью холодно.
Он поймал плавающий столик и отрыл там шампан-
ское.
– Какой сегодня прекрасный день. Вы верите, Алёна,
впервые я зашёл в этот бар. Мне говорили, что там танцу-
ет русалка, но не думал, что сегодня же вы станете моей
гостей.
Мой язык уже заплетался, я только успела выговорить,
что ни с кем ещё не выезжала и это впервые, потому что
он намного старше, и я ему доверилась...
– Доверься мне, доверься, – все подливая шампанское, он
уже почти был вплотную ко мне. Я ничего уже не понимала
или же не хотела понимать, во мне кипел гнев на Сержа.

13. Серж, о Серж, что ты делаешь со мной?

«Серж, о Серж, что ты делаешь со мной?» – так шеп-
тала я, в воде, уже в объятиях этого пожилого человека.
Он не щадил меня, мял мою грудь сильно, до боли. Вдруг
к бассейну подошёл один из охранников дома.
– Вам звонок, Виктор Викторович, с проходной у во-
рот. Там такси, парень говорит, что приехал за своей же-
ной Алёной, которая у вас. Он показывает точку в нави-
гаторе, и пока он не вызвал полицию мы всё же открыли
ему ворота. Он направляется к вашему дому.
– Всё правильно сделал. Ты же знаешь, мне не нужно,
чтобы что-то попало в прессу. Открой дверь, пусть прой-
дёт сюда.
Серж вбежал, как угорелый, прямо к бассейну, куда
указывал охранник. Когда увидел, что мы только плава-
ем, немного успокоился.
– Простите, что я врываюсь без звонка, Виктор Викто-
рович. Алёна – моя жена.
– Если она твоя жена, как ты мог её, такую красивую,
нежную, желанную, оставить в баре одну?
– Я оставил её всего на несколько часов. Утром я всег-
да заезжаю за ней.
– Так не поступают настоящие мужчины!
– Это не вам решать. Тем более у нас возникли фи-
нансовые трудности, мне нужно оплачивать её учёбу в
институте.
– Мне не подобает ходить в такие заведения, как бар.
Приезжайте ко мне, когда у вас найдётся время, и показы-
вайте здесь, у меня, ваш стриптиз.
– Я подумаю.
– Подумай. За один вечер вы получите больше, чем за-
рабатываете там в неделю!
– У нас один выходной, в понедельник.
– Так уже понедельник, можете показать и сейчас. По-
том я вызову такси, а охрана вас проводит.
– Я согласен. Но Алёна, видно, выпила. Она обычно
не пьёт, только иногда может выпить один стакан «Мар-
гаритки».
– Не переживай, она уже протрезвела в бассейне! – и
он обращается ко мне. – Ты бы смогла станцевать для
меня?
И из телефона включил музыку у бассейна. Я согла-
силась, такси было отпущено, и здесь, прямо у бассейна,
Серж постарался меня одеть, он замечал, что я еле-еле
стою на ногах. Он не понимал, как я смогу провести не-
сколько часов в движении и попросил барный высокий
стул. Когда его принесли, Серж усадил на него меня.
Виктор Викторович накинул халат, сел и приказал охран-
никам покинуть двор вблизи бассейна, где будет прово-
диться представление.
Как обычно, Серж подходит ко мне. Чувствовалось,
как он скрипит зубами от злости и ревности. Он подо-
шёл ко мне, его руки просто летали надо мной, чуть ли
не срывая верхнюю одежду. Он поднял меня на ноги. Я
даже забыла, что пьяна, вилась вокруг него, как лоза,
старалась обхватить его пальцами, но не касалась. Наш
танец был бесконечный. Рассвело, и нежный рассветный
туман скользил по нам, а мы всё танцевали. Возбужден-
ный Виктор Викторович от изумления не мог ничего
даже сказать, он даже ни разу не захлопал в ладоши. Этот
пьяный «дурман» делал меня такой ласковой и облачной,
что Серж сам уже вздыхал. Он готов был наброситься на
меня, как тигр и растерзать в порыве страсти, но не мог
позволить сделать это здесь. Виктор Викторович, подли-
вая масло в огонь, шептал: «Ну что же ты, бери её, она со-
гласна!». Но Серж твёрдо знал, что именно этого делать
нельзя, хотя сдерживаться ему становилось все труднее.
– Ты меня сводишь с ума, – шептал он мне на ухо, –
никого и никогда я так не желал, как тебя!
Мы закончили к восьми часам, и Виктор Викторович
подал нам пачку долларов в конверте.
– Увидимся за обедом у меня дома, в следующий по-
недельник, в шесть. Там, у моих входных дверей, стоит
машина – это Алёне в подарок. Хватит такое сокровище
на такси и метро возить!
Мы поблагодарили и спустились к выходу, там и прав-
да стояла красная новенькая машина, спортивная, двуд-
верная. Так как не было у меня водительских прав, за
руль сел Серж. Как только мы выехали на центральную
трассу, он свернул на первую просёлочную дорогу.
– Алёнка, как же я тебя люблю! Только сейчас я понял,
что могу тебя потерять, что не могу без тебя. Я обещаю,
что больше не буду «опыляться», будем только танцевать.
Я тебя так хочу!
Он тоже мне был небезразличен, и если бы не он, мой
учитель, я бы никогда так не танцевала. Мы занимались
любовью прямо в машине и не спешили никуда – ведь
понедельник наш день. Но вспомнив, что надо попасть в
институт хотя бы к двенадцати, чтобы взять план и учеб-
ники за второй курс, всё же нехотя уехали домой.
Серж был очень темпераментный всю неделю. Он был
как собака, у которой хотели отнять кость: всё рычал,
крутил меня и неделя прошла быстро. Он больше не вы-
ходил с другими, и поэтому администратору пришлось
нанять несколько парней, чтобы они заменили его хотя
бы в этом. Наверно, уже весь город знал о нас. Админи-
стратор даже строил где-то новый большой бар: видно,
доход от спиртного зашкаливал.
Наступил понедельник. Мы в этот день хорошо вы-
спались, занимались любовью несколько часов подряд,
чтобы Серж смог подавить свои желания во время танца.
Мы красиво оделись и сели в наш красный «Мерседес».
Он открыл дверь, усадил меня, потом сел сам.
– Хорошая машина, ты просто не знаешь его цену!
Дверь открывается наверх, удобно, не заденет бордюр.
Неужели он просто так тебе её подарил, может, у вас
было что-нибудь с ним? – допытывался Серж.
– Опять ты начинаешь? Ничего не было, но если бы
ты опоздал на час, может, что-то бы и случилось. Может
быть и закопали бы здесь, в лесу.
– Прости, больше даже не спрошу. Я так люблю тебя,
что когда кто-нибудь подходит к тебе, я уже ревную. Ког-
да дёргают тебя за верёвочку, чтобы положить туда день-
ги, а сами обнимает за талию.
– Ты же говорил, что это профессия. Вот закончим
институт и будем работать по специальности. Или же
откроем новое дело. Вот, Санёк же не вернулся после
армии, ему там понравилось. Он решил поступать в во-
енное училище. Так что и у нас что-нибудь получится,
нужно надеяться.
– Какая ты сегодня прекрасная, – и мы оба замолчали.
Мы оба понимали, на что мы подписались, и эти большие
деньги и машина до добра не доведут. Но у нас не было
другого выхода, он за отказ мог нас раздавить, как кло-
пов. Тем более он знал Серёжу, и что мы часто выезжаем
на вечеринки и мальчишники.
Дверь на КПП нам открыли, видно, их уже предупре-
дили. Мы проехали дальше и остановились у дома. Нас
провели в столовую, Виктор Викторович сидел уже за
столом.
– Опаздываете на десять минут. Я привык к точности,
но на первый раз прощаю, – он сказал с ехидством.
– Пробки, вы же знаете, Виктор Викторович!
– Надо было выехать раньше, лучше посидели бы в
гостиной, осмотрелись.
Я посмотрела на его лицо, все в чёрных угрях и срав-
нила с отцом. Виктор Викторович был намного старше,
чем мне показалось вчера. Он предложил нам сесть, и
официант разлил всем шампанское, не спрашивая, будем
мы пить или нет, хотя на столе было много напитков. Я
только пригубила, но Виктор Викторович сразу сказал:
– Пей до дна! Твой танец прошлый раз был восхити-
телен!
Я отпила, потом ещё. Втроём мы опустошили две бу-
тылки. Подали десерт, но мы отказались – нам же ещё
танцевать. Мы и так по возможности мало ели, но соста-
вили ему компанию за столом. Потом он поднялся к себе
и возвратился в банном белом махровом халате, держа в
руках ещё парочку.
– Ну всё, пройдёмте к бассейну.
Мы прошли и заметили не только барный стул во дво-
ре, но и рядом шест. Сразу видно, что он готовился. Он
сел в кресло, отпустив всех охранников со двора, на дру-
гое кресло бросил халаты, и мы начали своё представле-
ние.

14. Всё, ты пропала, он запал на тебя
и будет твоим «папиком»!

У нас с Сержем уже было подготовлено пять представ-
лений в танцах стриптиза. Когда мы увидели шест, то ре-
шили начать с четвёртого. Я порхала, крутясь над шестом
в своей лёгкой белой разлетайке, как бабочка. Постепен-
но снимая, не спускаясь наземь, верхнее бельё, оставив
только нежную разлетайку. Серж был уже полностью об-
нажённым, он посадил меня на плечо и нежно опустил на
стул, где я одна показывала стриптиз. Прозвенел звонок,
Виктор Викторович не брал трубку, потом ещё раз и, на-
конец, охранник принёс домашний телефон.
– Срочный звонок, вы ответите?
– Нет, уходи, не мешай мне, я же предупреждал, что
меня в понедельник ни для кого нет.
Я не обращала на это внимание. Ко мне присоединил-
ся Серж, Виктор Викторович не сводил с нас глаз. Звон-
ки не прекращались и, наконец, через полчаса охранник
опять пришёл и сказал:
– Там у входа Светлана, пропустить её или нет?
Она ворвалась сама, высокая, стройная, хорошо сло-
женная девушка.
– Виктор Викторович, не бросайте меня, я сделаю всё,
как вы хотите!
Он встал, отвёл её, чтобы не слышен был разговор.
Нас он попросил остановиться. Мы даже не заметили,
что показывали стриптиз без музыки.
– Всё, ты пропала, он запал на тебя и будет твоим «па-
пиком»!
– Как это? – переспросила я.
– Я дома тебе объясню. Но здесь даже я ничего не смо-
гу сделать. Он очень богатый и влиятельный мужчина,
единственное, что я обещаю – беречь тебя.
Мне ничего не было понятно, но когда Виктор Викто-
рович возвратился, а девушка убежала, не посмотрев на
нас, мы сразу же продолжили. Он включил музыку, и под
музыку стало легче двигаться. Видно было, что хозяин
в плохом настроении, но он всё равно жадно смотрел на
меня. Я уже приблизительно догадывалась, о чём будет
сегодняшний разговор, и ко всему уже была готова. Но
такого поворота дел я даже не представляла.
После нескольких часов танцев я немного устала,
и Виктор Викторович предложил нам поплавать, куда
плюхнулся и он сам. Ничего лишнего, мы просто плава-
ли, потом лежали на лежаках. Я постоянно была топлес.
Когда залезли в джакузи и распарились, Виктор Викто-
рович послал Сержа сбегать за холодными напитками и
за шампанским. Я понимала, что он мог бы позвонить
и нам бы всё принесли, но он захотел опять притронут-
ся ко мне, к моей груди, но уже без той страсти, как у
него было в прошлый раз, когда я была с ним одна. Я
подумала, что именно об этом мне хотел сказать Серж, и
полностью поддалась ему. Ведь Серж говорил, что тако-
го лучше не отталкивать. Когда он возвратился, то подал
мне руку, и я в одно мгновенье оказалась на каменной
площадке около джакузи.
– Ты прав, нельзя столько времени находиться в горя-
чей воде, – Виктор Викторович, набросил на меня халат
слегка придержав в своих объятиях. – Сядем за стол, вы-
пьем немного шампанского.
– Я не буду, я за рулем. Алёна, если ты хочешь, то
можешь побаловаться сегодня. Тем более, я принёс ещё
твой любимый шоколад «Dove».
– Ну, если не хочешь, продолжай выступление без неё.
А мы посидим и побалуемся.
Он вплотную придвинул ко мне свою скамейку и раз-
лил шампанское. Серж же отошёл и стал танцевать. Я
смотрела на него и желала присоединиться, но Виктор
Викторович одной рукой придерживал меня, из-под хала-
та дотягиваясь до моей груди и уже мял её до боли.
– Можно мы станцуем вдвоём? – я ему уже стала шеп-
тать.
– Если только у меня в спальне. Во дворе стало про-
хладно, я не хочу, чтобы ты простыла после горячей
воды, – он взял меня за руку и повёл на второй этаж, при-
глашая и Сержа.
Может, он был прав. Везде была охрана, а в спальне
никого. Большая спальня и большая кровать, у нас было
место, где работать. Серж был в самом разгаре страсти,
он поневоле распалял и меня. Это ещё больше возбужда-
ло Виктора Викторовича, и он присоединился к нашему
танцу. Хотя он делал это неуклюже, чувствовалось, что
он мужчина, готовый и стенку пробить или отодвинуть.
У нас не было стула, и мы использовали кровать, и я даже
не помню, как я оказалась на кровати. Может, была пья-
на? Я уже чувствовала, как мы с Сержем занимаемся лю-
бовью в присутствии Виктор Викторовича, который тут
же целует меня. Потом он тоже присоединяется, отодви-
гая Сержа, я уже не понимаю, кто во мне? Тем более я
лежу, уткнувшись лицом в подушку. Я испытывала что-
то новое, я чувствовала, что отдалась человеку, которо-
го не любила, который намного старше меня. Но он был
такой страстный в постели, что мне это было приятно.
Серж, торгующий своим телом, часто пропускал ночи, и
я стала в последнее время страдать из-за нехватки физи-
ческой близости. А сейчас наоборот, они оба были как
вороньё, налетевшее на тушу, а он, Виктор Викторович,
был ещё сильным мужчиной. Таких страстных поцелуев
я не испытывала даже с Сергеем, как и оргазм: я и не
знала, что это такое. Когда Серж, обессиленный, заснул,
тот всё двигался, доставляя мне удовольствие. И мы все
втроём, обессиленные, заснули здесь же.
Утром я оказалась одна, с Сержем. Он поднял меня,
повёл в ванную комнату. Мы купались вдвоём.
– Я тебя обидел чем-то?
– Нет, мне даже понравилось, и тем более, он хорошо
платит.
– Ты очень страстная!
– Ты тоже, но видно пересытился уже.
– Ты права, я уже ухожу на второй план. Сейчас твоя
пора зарабатывать крупные деньги.
– Я не буду распыляться, как ты, с разными. Но я со-
гласна быть с Виктором Викторовичем, втроём. Я вчера
испытала столько оргазмов, как никогда раньше!
– Я тебя берёг, как хрусталь, боясь разбить. Он же себя
ещё покажет.
Мы спустились вниз, где уже накрыли завтрак.
– Алёна, только не отказывайтесь. Вот вам адрес и
ключи от квартиры в элитном доме. Серж, помоги ей пе-
реехать. Это не дело, что она живёт у тебя, будем любить
её вдвоём.
Он положил большую пачку на стол и сказал:
– Это на переезд, и купи ей всё, что она пожелает. –
Потом положил вторую пачку, сказав, – это на учёбу, пу-
скай она не бросает институт.
Серж положил две пачки в карман и, немного переку-
сив, мы уехали.
– Впервые встретив тебя, я и подумать не мог, что ты
такая темпераментная, но Виктор Викторович это заме-
тил сразу.
Мы добрались до дома, переоделись и быстро поехали
в институт на лекции. Во мне играло два чувства: чув-
ство страха и раскаяния. Я слушалась уже двоих мужчин,
не имея своего мнения. А может быть, я родилась в на-
столько бедной семье, что хочу хоть здесь найти ключик
к достатку. И, когда-то презирая таких людей, сейчас ста-
новлюсь одной из них.

15. Двойное дно?

Квартира, которую снял для меня мой «папик», была
роскошная. Когда мы вошли с Сержем, прозвенел зво-
нок. Телефон последней модели, красного цвета, лежал
на столе на кухне.
– Виктор Викторович, это вы? Я так и подумал, – ска-
зал Серж, – сейчас передам трубку! Алёна, это тебя.
– Ты устроилась, дорогая? Телефон этот держи всегда
при себе, и в любую минуту, когда я тебя захочу, будь у
меня. Рядом с ним ключи от машины, она стоит во дво-
ре. Такой же красный, как и твой телефон, спортивный
«Мерседес» – ты её сразу же заметишь! Единственное,
прошу быть честной по отношении ко мне, – и он пове-
сил трубку.
Я рассказала всё Сержу, и он объяснил:
– Он думает, что ты, как и я, встречаешься со многими
мужчинами, но я должен ему сказать...
– Ничего не надо доказывать, он сам будет прове-
рять. Давай, пока у нас каникулы, поедем, отдохнём где-
нибудь! – сказала я ему
– Ты, видно, ничего не поняла. Он сам будет брать тебя
отдыхать, а меня в придачу, если захочет. И в один день
он просто может меня не допустить к тебе, это его право.
– Я же не вещь купленная!
– Ты ею уже стала. Ты думаешь, что квартира, маши-
на – это всё просто так? Посмотри в гардероб, там всё
твоего размера, он давно за тобой наблюдает. Я даже уже
не знаю, что делать. Мне придётся тебя здесь оставить,
– сам же направился в кухню и заглянул в холодильник.
– Ты смотри, он полностью тебя будет снабжать, на-
слаждайся жизнью, пока молода. У женщин короткий
срок радости, она как бутон и ты уже созрела. Но ты
должна понять, что роза недолговечна, как и девушка. Ты
в самом соку сейчас, и он тебя хочет. Ты видела, как он
разделался с той, которую не хочет. Будь умницей и не
шали, – и шепнул мне на ухо, – здесь все может быть на-
пичкано аппаратурой, – а громко сказал, – я ухожу!
Он хлопнул дверью и вдруг звонок. В моей сумке был
мой старый телефон.
– Это опять я, будь осторожна всегда, где бы ты ни
была. Я всегда буду следить за тобой. Прощай!
– Не говори прощай!
– Нет, прощай, мы будем видеться только тогда, когда
это захочет Виктор Викторович. Я же сказал тебе, против
него я бессилен, – он отключился.
Я решила обойти квартиру. Мне было скучно одной,
и целый день я проспала. К вечеру поступил звонок на
красный телефон.
– Ты, наверно, собираешься в бар, показывать стрип-
тиз? Этого делать не надо, там в тумбочке, у кровати, кон-
верт. Там золотая кредитная карта, трать сколько хочешь.
Я звонил Сержу, он знает, сегодня он будет танцевать с
другой. Я же хочу тебя опять видеть у себя дома к обеду.
Сегодня я за тобой пошлю машину, а с завтрашнего дня
найму тебе педагога по вождению, чтобы ты сама водила
машину. Через полчаса за тобой приедет мой водитель,
он же и мой телохранитель, только ему я могу полностью
доверять.
Он отключил телефон, я же открыла гардероб и вы-
брала новое платье, чтобы надеть. Через полчаса в дверь
позвонили. Я посмотрела в монитор и заметила мужчину,
постоянно находившегося рядом с хозяином в доме Вик-
тора Викторовича. Я ответила, что сейчас спущусь, но он
сказал, что поднимется сам. Мне показалось странным,
но всё же я открыла дверь, набрав нужный номер по до-
мофону, и уже через несколько минут он постучал в мою
дверь.
– Всё ли в порядке? Всё есть или надо что-то доку-
пить?
– Всё нормально, – я взяла в руки сумочку, и он понял,
что я уже готова. Вместе спустились вниз, водитель паль-
цем показал на мою машину, хотя её сама заметила сре-
ди других: она выделялась своей яркостью, как и я. Он
открыл дверцу и я села, потом обошёл машину и сел за
руль. Мы двинулись не домой, меня привезли в ресторан
и подвели к столу Виктора Викторовича. При виде меня
он встал и направился навстречу. Сам, лично, отодвинул
стул и я села.
– Ты хорошо сегодня выглядишь, – не отводя глаз с
меня, – что ты будешь пить? Мне понравилось вчерашнее
твоё настроение, хочешь шампанское? А впрочем, шам-
панское дома выпьем, в джакузи, а здесь и сейчас возь-
мем хорошего вина.
Я не знала ещё хороших вин, и мне хотелось попро-
бовать. Вино французское, «Пино Нуар», было красное,
терпкое, густое, пилось хорошо, но я скоро заметила, что у
меня кружится голова. Это заметил и Виктор Викторович.
– Ты что, и вино не пила?
– Почему, пила «Хванчкару», кагор, «Ахашени».
– Ты ещё ребёнок, и этим ты меня и взяла.
Он позвонил своему телохранителю после того, как
мы справились с обедом и меня уже выводили оба под
ручку к машине. Мы сидели вдвоём на заднем сидении,
и я немного поспала у него на плече. Пока доехали, меня
уже укачало и мы, освежившись под холодной струёй ду-
шевой, сразу же прыгнули в бассейн. Уже потемнело в
воде отражались звёзды и луна, мы плавали, не обращая
внимания друг на друга, видно, это входило в его рас-
порядок дня, поплавать перед сном около часа, потом он
подал руку и быстрым движением, оказались в джакузи.
Там и было шампанское в ведёрце со льдом и два бокала,
шоколад. Не знаю о чём я думала в то время, неужели
я буду скользить по наклонной вниз, после того с каким
трудом поднималась вверх. Но Виктор Викторович был
со мною нежен, не как в первый раз, до боли сдавливая
грудь, но нам для полного удовольствия не хватало Сер-
жа и вот он, и появился, видно было зачем, он так тянул
время. Серж освежился под душем здесь же и залез к нам.
– Вы можете мне показать ваш танец, вчера я был в
экстазе.
Нас не надо долго упрашивать, я сама уже стреми-
лась прикоснуться к Сержу, хотя бы в танце. Было темно,
подсветка бассейна и ламп освещали наши обнажённые
тела. Серж хотя и работал весь вечер, но вился, как змея
вокруг моего тела.
– Это не честно, – сказал «папик», – я тоже хочу по-
танцевать с ней, – сказал он через час нам. – Пойдёмте в
спальню, здесь мне как-то неудобно.
И он опять схватил меня и поднял на второй этаж, при-
жимаясь к моей груди. Танец продолжался втроём. «И
долго так будет продолжаться?» – думала я и не успела
даже опомнится, как оказалась опять с ними в постели.
Сегодня они оба были страстными, разрывали меня на
части, Серж с ревностью уже как-то смотрел на «папи-
ка», но всё равно обессиленные заснули, кроме меня,
встала и прошла в душевую.

16. Как хорошо быть любимой!

Как хорошо быть любимой! А когда любима тремя за-
мечательными людьми, то ещё больше чувствуешь пре-
восходство. Я и правда распускалась, как бутон белой
розы. И это стало заметно не только постороннему взгля-
ду, но уже и однокурсники стали засматриваться на меня.
Приезжаю на хорошей машине, обновки, эксклюзивные
куртки и полушубки, оставляли на них глаза уже и моих
однокурсниц. Инесса, одна из однокурсников, которая
раньше на меня даже не обращала внимания, сейчас же
везде со мной, и стали мы с ней не разлей вода. Она часто
приходила после занятий ко мне домой, но никогда не ви-
дела Виктора Викторовича, потому что мы с ним всегда
встречались у него дома, по первому зову. Она думала,
что меня всем обеспечивает Серж и старалась как-то под-
катить к нему, но он тут же сообразил и сказал прямо:
– Я очень дорогой мальчик, ты не сможешь оплатить
мне даже одну ночь.
– А как же Алёна?
– Она моя любовь, и не надо больше об этом говорить.
Я никогда не обсуждаю наше положение с такими, как
ты, и тем более с однокурсниками.
– Я с белой завистью спросила! Я слышала, что вы
скоро уезжаете на каникулы в Альпы. Можно к вам при-
соединиться?
– Нет, мы любим спокойствие и одиночество, вдвоём.
– Незабываемые новогодние каникулы в Альпах... я
когда-то была там. А через какую компанию вы приоб-
ретали тур?
– Кажется «Натали Турс», но честно не помню, – ска-
зал он. Тогда она переспросила у меня, но я вообще ска-
зала, что ничего не помню, так как не я занималась этим
вопросом.
Инесса была стройная, красивая девушка, с накачен-
ными губами и грудью четвёртого размера. Она отредак-
тировала себе всё, что можно было подправить, но высо-
кий рост нарастить нельзя и поэтому всегда носила обувь
на платформе с самым высоким каблуком и почти была
мне до бровей. В целом, она смотрелась привлекательно,
но я знала, что Серж не клюнет на неё. Мой «папик» мо-
жет быть бы и полез на один раз, но он не любит комби-
нированных кукол, он любит натуральную красоту. Так
как он сам вечерами плавает и ныряет, и это хочет ви-
деть, и у своей партнёрши. Сколько раз он меня за голову
окунал в бассейн, думал, что у меня наклеенные ресницы
или же нарощенные волосы, но потом, убедившись, что
всё натуральное, стал ещё крепче меня беречь, так же,
как и Серж. Хотя его он ещё два раза вызывал на танцы
стриптиза и позволял ему танцевать со мной, но в по-
следнее время он с ним расплачивался у бассейна и сам
меня поднимал в спальню.
Я сама же стала привыкать к нему, он оказался не та-
кой уж старый, может, по внешности, но по годам он был
на двадцать пять лет лишь старше. В нём было много хо-
роших качеств. Я не думаю, что он хотел бы жениться на
мне, просто проводить время пока молодая, потом поме-
няет. И зачем ему жениться, когда он так обеспечен? Мои
же молодые годы отдаю полностью ему, он один лишь
уже обладал мной и сливал пенку. Хотя он уже написал
завещание: квартира и машина будет моя.
Вот уже последний мой учебный год. Я заканчиваю
институт. Получу диплом буду и зарабатывать сама, но
я... мне кажется, я к нему привязалась. Он стал нежен,
беспокоился обо мне, и однажды, когда я отравилась, и
при нём меня подташнивало, очень занервничал, даже
спросил, не беременна ли я. Последний учебный год мы
выезжаем с Сержем и «папиком» в альпийский курорт
Австрии, там же останемся и на Новый год!
Как обычно, за мной заехал телохранитель, и мы
встретились в аэропорту с Сержем и «папиком». Почему
он брал в этот раз Сержа, я не знаю, в последнее время
мы отдыхали одни, и было всё нормально. Его не надо
было разжигать, он и так был как спичка у огня. Погода
была солнечная, и в гостинице у нас был самый лучший
номер, один на троих, правда, с двумя спальнями.
В первую же ночь «папик» попросил показать своё
представление, и мы оказались опять все вместе в одной
постели, как несколько лет назад. Утром Виктор Викто-
рович сказал, что ему этого не хватало.
– Уже стало как-то однообразно и мне немного скуч-
новато, ты добавил струю чистого воздуха. – Он положил
целую пачку евро на стол Сержу. – Останься с нами эту
неделю.
– Хорошо, у меня тоже каникулы, я хотел полететь к
матери, но потом как-нибудь вырвусь.
– Давайте, выйдем на яичницу в кафе, так не хочется
есть её холодную, пока принесут, – сказал «папик». И у
нас было ещё время привести себя в порядок.
Я всегда носила яркую одежду и, средь белого снега
вокруг, казалась карамелькой. Мы зашли в кафе, мест
не было, и мы немного подождали, держа в руке номер.
Вдруг он задребезжал, зажёгся красным цветом и нас по-
вели в центр кафе. «Никогда не думала, что ради яичницы
простоим столько времени», – подумала я. Но, когда села,
после того, как нам всем принесли заказ, поняла, что это
не просто яичница, а произведения искусств на большой
тарелке. Как наши русские блины, внутри яичница с раз-
ной начинкой у всех. У меня была особенная, с грибами,
шпинатом, сыром – это просто надо было видеть. Сколь-
ко мы отдыхали в Альпах, но никогда не спускались на
яичницу в кафе, и я рада, что побывала именно здесь.
После завтрака мы поднялись в номер, переоделись и
через несколько минут по канадке поднимались всё выше
и выше в горы. Я не боюсь гор, всегда ходила на лыжах
дома и в школе, и получала от такого отдыха адреналин.
Уже мы мчимся вниз на лыжах и нас обгоняет какая-то
девица в красной вязанной шапочке и чуть не натолкну-
лась на меня. Она упала, долго катилась кубарем вниз, а
когда мы подъехали и подняли её –
это была Инесса.
– Здравствуйте, наконец, я попала с вами в одно место.
Мы не были рады ей, но ничего не сделаешь, при-
шлось проводить до её номера.
– Так ты не одна?
– Нет, нас четверо, мы сняли один номер, так дешевле,
и как-то поместились, спим вольтом. А вы?
Мы ничего не ответили, сославшись на то, что спешим
и быстро выскочили обратно, ведь внизу в холле нас ожи-
дал Виктор Викторович. Мы подошли к нему, он же стал
расспрашивать, откуда мы её знаем. Мы рассказали, что
она наша однокурсница и в последнее время она почему-
то очень сблизилась со мной. Он посмотрел мне в глаза.
– Она случайно не лесбиянка?
– Нет, она любит мальчиков, но я для неё недоступен,
она не сможет оплатить, – ответил Серж.
– А если я оплачу?
– Это совсем другое дело, – сказал Серж, хотя видно
было, что ему не понравился такой поворот событий.
Но Виктор Викторович был упрям, властен и сам ре-
шил её пригласить на ужин, который он заказал в номер.
Инессу не надо было упрашивать, она одела самое
своё дорого платье с большим декольте и блестела, как
новогодняя ёлка. Мужчины сидели напротив друг друга,
мы же рядом, я с «папиком», она – с Сержем.
«Осталось несколько дней до нового года! Какой будет
этот новый год для меня? – подумала я. Вино разливалось
в бокалы, тосты продолжались. И вдруг Виктор Викто-
рович попросил Сержа показать стриптиз. Инесса, зна-
ла, что он подрабатывает стриптизом, и даже похлопала
в ладошки. Серж встал, включил музыку и постепенно
стал сбрасывать свою верхнюю одежду, оставляя только
галстук.

17. Незваный и нежеланный гость

«Незваный и нежеланный гость», – так думала я об
Инессе, которая не спускала глаз с Сержа. Она на время
как будто бы забыла, что мы здесь, рядом. Серж же уже
почти стоял голышом и плавно двинулся к выключате-
лю и потушил свет. Было достаточно светло от горящих
лампочек на ёлке, а в такой интимной обстановке толь-
ко больше накалялась страсть. Папик прикурил сигару, и
едкий дым уже обволакивал стол, переходя и на танцора.
На столе, на плоском подносе, лежали фрукты. Одним
движением Серж выхватил поднос, рассыпав фрукты
на скатерть, и вился с ним. Он развернулся, прикрывая
своё полностью обнажённое тело подносом, подошёл к
Инессе. Она вскрикнула – на подносе, расстилался «он»,
увеличенный в размере. Инесса встала и тоже начала
стягивать с себя платье. Двигалась непрофессионально,
видно, к таким танцам она никакого отношения не имела,
но в полумраке её фигура смотрелась отлично. Девушка,
чтобы соблазнить Сержа, притрагивалась к нему самы-
ми эротическими местами, я заметила, что именно в этом
она была ас. И недолго думая, Серж поволок её в свою
комнату – заниматься любовью.
Виктор Викторович посмотрел на меня. Я заметила,
что он тоже был в таком же настроении. Я встала и по-
корно прошла в спальню, а затем в душевую. Он за мной,
продолжили уже в постели. «Папик» был сильно возбуж-
дён, но никак у него не получалось одновременно закон-
чить, он долго крутил меня, затем, спускаясь всё ниже
и ниже обхватывая, целуя, вибрируя язычком, достав-
лял такое удовольствие, о котором я только слышала. Я
вспомнила слова Сержа, что когда он возьмёт от меня в
интимном плане всё, то быстро захочет от тебя избавить-
ся. «Пускай такие вещи он делает с другими, разрешай
ему такие радости, но на стороне», – говорил Серж.
Я уже понимала, что Виктор Викторович от меня ждёт,
но не поддалась. Он пробовал ещё и ещё, но вскоре он
обессилил и уснул. Он много выпил сегодня, наблюдая
за танцем Сержа и Инессы, которая без стеснения так
и вилась над ним в самых эротических позах. Утром он
проснулся, как будто бы ничего не случилось, но всё же
спросил:
– Я вчера перепил. Я случайно тебя не обидел?
– Нет, ты был на высоте!
Он лукаво посмотрел на меня. Виктор Викторович
явно хотел услышать совсем другое: понравилось ли
мне? Но я перевела тему, сказав:
– Возьму подушку и одеяло, не хочу, чтобы Инесса ви-
дела, что я спала с тобой.
– Ты что, стесняешься этого? Я не женат и имею право
иметь любимую!
– Так она думала, что я приехала с Сержем.
– Хорошая подруга, раз уволокла его на ночь... хоро-
шо, пускай будет по-твоему.
Он прошёл в душевую, я же в гостиную, на диван. Не
знаю, может быть, он хотел продолжить утром на трез-
вую голову, но я понимала, что такой секс до добра не
доведёт.
Серж услышал, что я в гостиной, и тоже вышел. Затем,
одевшись, вышла и Инесса.
– Мне пора. Извини, Алёна, у меня так получилось
вчера ночью... считай, что я одолжила его у тебя на ночь,
– она хлопнула дверью и вышла из спальни «папика».
– А где Инесса?
– Только что ушла.
– Надо было удержать, мне понравилось, как она
страстно танцевала. Ничего общего со стриптизом, но
так зажигательно!
Он взял трубку и сразу же позвонил ей.
– Это Виктор Викторович, вы бы могли сегодня ве-
чером к нам присоединиться? Я буду сейчас заказывать
что-нибудь на ужин, для вас заказать? – видно, она что-то
говорила. – Да-да, к семи часам вечера.
Он положил трубку и сказал:
– Я остался неудовлетворённым ночью, станцуем
втроём в нашей спальне.
Я покорно поднялась, зашла в душевую и вышла, об-
вязанная только полотенцем. Серж уже работал, он вил-
ся своим телом, его накаченные груди то сжимались, то
расширялись. Я подошла сзади и перетянула полотенце
на него. Он прикрылся, словно занавесью, я же гладила
его по широкой спине, целуя каждый позвонок. Он от-
брасывает полотенце, и мы уже танцуем в паре. Но мы
не сближались, Серж понимал: что-то случилось вчера.
Этот страстный танец заставил присоединиться к нам и
«папика». Виктор Викторович всё время, как бы случай-
но, касался пальцами то моих ягодиц, то Сержа, то опять
в моих. Он хотел большего. Серж сказал мне на ухо:
– Оставь нас.
Я вышла, включила телевизор. Они не выходили два
часа. Что делали – не знаю, но я поняла, что мой «папик»
ещё и «голубой». И ему иногда было необходимо быть
с мужиками или же иметь снимать проститутку, так как
ко мне он относился пока с любовью. Работал ли Серж с
мужчинами или это был его первый раз – я не знаю, но
всю боль он взял на себя. И это ещё раз доказывало, что
меня он просто любит.
Они вышли, как будто ничего не было, позавтракали
в отеле. Потом мы поднялись высоко в горы и уже на
лыжах спустились вниз с ветерком. Я забыла весь вче-
рашний ночной ужас, и в то же самое время, необъяс-
нимую страсть. Днём перекусили, а вечер нас ожидал
необычный, в ожидании страстного танца Сержа и Инес-
сы. Она опять пришла нарядная, видно, себе приобрела
что-то здесь, но в этот раз оделась так, чтобы было легко
сбросить одежду, если понадобиться. Виктор Викторо-
вич удовлетворённый полностью утром, горел желанием
снова увидеть, как она зажигает. Попросил повторить та-
нец, но предупредил Сержа на ухо, что всю интимную
связь нужно повторить именно здесь, на диване. Инесса
стесняясь, но всё же показывала всю пошлость, на ко-
торую была способна. «Студентка голодная, чем ей ещё
заниматься?» – подумала я. И я тоже хороша, продалась
за шмотки, квартиру и машину. Но в то же самое время
я вспомнила, как мне было с «папиком» хорошо все эти
годы, и мне показалось, что я даже полюбила этого чело-
века. За своими размышлениями я не заметила, как стал
раздеваться и папик, и как присоединился к их интиму.
Они так разошлись, что не замечали, что я на них смо-
трю. «Настоящий порнографический фильм», – подума-
ла я.
Я встала, вышла в нашу спальню и, впервые за долгое
время, легла спать одна. Всегда, когда я была с Виктор
Викторовичем, мы вели активную любовную жизнь по
ночам. Я чувствовала, что мне не хватает её.
К утру зашёл Серж, а через пятнадцать минут, когда
мы утопали в страсти, присоединился и наш «папик»...
он делал мне больно, тыча в ягодицы членом, затем на-
правлял, раздвигая их, чтобы насладиться в полной мере.
Я стонала, Серж же сдерживал меня своими горячими
поцелуями. «Папик» же работал, всё притягивая к себе,
отрывая уже у Сержа, полностью овладев мною. Но про-
блемы с эрекцией и слабое либидо заставляли его по-
вторяться и повторяться. Серж помогает ему справить-
ся, беря в рот, но он оттолкнул Сержа и, схватив меня за
голову, направил «его» ко мне. Я боролась, но разве тут,
что-то сделаешь? Серж, понимая, что не смог справится,
увлек «папика» к себе, повторяя то, что они делали вчера.
Тот отпустил меня и стал выгибаться и дрожать, удовлет-
ворённо визжа. Я поняла, что это мой конец: он уже не
хочет меня, он не может быть удовлетворён тем способом
интимной жизни, что мы вели. Он просто развратный,
разбалованный человек, и ему нужно всё и сразу.
Я тихонько побрела в ванную комнату, наполнила джа-
кузи и легла. Что можно ещё ожидать от этого человека?
Как я надеялась встретить новый год здесь, но вижу, что
не получится. Зашёл Серж.
– Ты извини, Алёна. Не думай, что я тоже голубой:
я лишь беру на себя удар. Мне-то всё равно, но тебя я не
допущу к такому разврату.
Он зашёл в душевую, откашливаясь. Когда Серж вы-
шел, я тоже зашла выкупаться, смыть всю грязь, которую
Виктор Викторович оставлял по всему телу, стараясь по-
лучить полное удовлетворение.

18. Как часто мы, за свою любовь...

Как часто мы, за свою любовь,
Готовы нашу жизнь отдать?
Мы просто любим и горды,
Что чувства наши не угасли.
И с каждым днём они растут,
Как будто только полюбили –
Чувства наши сберегли, чтобы
в блаженстве жизнь прожить!

В гостиной уже была одетая Инесса. Виктор Викторо-
вич вышел к ней, подал ей пачку денег и сказал:
– Пригласи своих подруг сегодня к нам на обед, на
стриптиз? Оденьтесь только поприличней, – добавил он.
Инесса без стеснения взяла эту пачку и положила в её
в ложбинку между грудей, чтобы не было заметно. Дверь
была приоткрыта и Сергей сказал.
– Не обращай внимание, он перебесится и снова успо-
коится. У таких, как он, часто бывают срывы, как у алко-
голика. И потом они с таким же трудом отходят.
Я ничего не сказала, но мне было обидно. Я уже строи-
ла какие-то планы на него, полюбила его, хотя он был на-
много старше. Серж же любил меня, он постоянно твер-
дил: «Как часто мы, за свою любовь, готовы нашу жизнь
отдать?».
«Я лишь беру удар на себя». Он, видно, и правда меня
любит, и старается никогда не обижать, но здесь он был
бессилен.
Санки, лыжи, «канадка», вершины гор. Такая красота,
но в уголке сердца печаль и непредсказуемый вечер, ко-
торый нас ожидал сегодня. Днём мы опять перекусили в
ресторане и прошлись по маленьким магазинчикам, кото-
рые в основном продавали тёплую одежду, куртки, лыжи,
перчатки, разные брелочки из кожи на память. Мы про-
сто осматривали всё, чтобы убить оставшиеся два часа до
ужина.
Возвратились ровно к сроку.
– Серж, я хочу, чтобы после обеда вы показали с Алё-
ной настоящий стриптиз.
– Но вы пригласили столько женщин.
– Ничего дурного, ведь вы же не захотите при них за-
ниматься сексом?
– Конечно, нет.
– Считайте, что вы в баре на сцене.
Я молчала: сегодня я уже не имела право голоса. Серж
зашёл в нашу спальню, стянул большое тёплое одеяло и
постелил на ковёр посередине комнаты и туда в цент по-
ставил барный высокий стул. Мне же шепнул: «Покажем
класс?» Я кивнула. Виктор Викторович взял телефон и
вышел на балкон, я же вопросительно посмотрела на Сер-
жа.
– Пока я рядом, тебе нечего бояться. Но будь осторож-
на, когда будешь у него одна. Каждый мужчина хотя бы
раз хочет испытать всё, и если ему понравится, его уже не
остановишь. Он же при больших деньгах и может...
– И тебя, и меня стереть в порошок.
Мы замолчали. Зашёл наш «папик».
– Я заказал ящик разной выпивки. Я же правильно по-
нимаю, что девушки пьют?
– Я их не знаю, это её друзья, я не знаю, кто они. Она
говорила, что с ними снимает комнату в Москве и давно
переехала из общежития.
Их долго не пришлось ждать и как только они вошли,
сразу было понятно, с кем мы имеем дело.
– Валютные проститутки, – наклонил голову ко мне
Виктор Викторович. – Я таких знаю.
Он отозвал Инессу и что-то у неё спрашивал. Доноси-
лись только её громкие слова:
– Они чисты, работают в сфере обслуживания и обще-
пита, а одна – медицинская сестра!
– Ну хорошо, со мной шутки плохи. Ты отвечаешь го-
ловой, – сказал он и провёл её к столу. – Садитесь.
Семь человек за столом: их четверо и нас трое, как
будто бы число счастливое. Как только они уселись, то
начали быстро поглощать закуску, потом принялись за
горячее, они глотали, как будто бы неделю не ели ниче-
го, поглощали всё подряд. С их стороны стола как будто
бы Мамай прошёл и всё снёс. «Бесплатно можно и на-
жраться», – подумала я. Мы же медленно перебирали,
что можно поесть, тем более меня уже давно Серж обу-
чал правилам поведения за столом. Только сейчас Виктор
Викторович заметил пропасть между нами. Он ничего не
говорил, аккуратно работал вилкой и ножом, постепенно
добавляя себе и всем коньяк в бочкообразные фужеры.
Мне же он подливал вино, несмотря на то, что я делала
лишь глоток, помня, как мне было плохо от него в первый
раз. Но так как у меня была рыба, и он заказал к ней бе-
лое вино, я практически его не пила. «Какая кислятина!»
– думала я, вспоминая белое грузинское вино «Твиши».
Какое оно прекрасное и сладкое, его бы я выпила хоть бу-
тылку. Когда об этом услышал Виктор Викторович, тут же
перезвонил в ресторан и к нам занесли несколько буты-
лок вина «Твиши». И его стали пить все. Девушки сильно
опьянели, намешав коньяк и вино. Они перешли к десерту
и фруктам, и поднос постепенно опустошался.
Серж встал потушил свет, включил музыку и стал дви-
гаться. Недолго думая, хотела выскочить Инесса, но её
остановил Виктор Викторович.
– Подождите, Инесса, пускай покажут вам професси-
оналы.
Я встала, подошла к барному стулу и начала показы-
вать класс. Сама Инесса чуть не открыла рот от удивле-
ния. Мы танцевали два часа, не притрагиваясь друг к дру-
гу, между нами можно было продеть лишь лист бумаги:
так мы были близки, но в то же самое время далеки. Инес-
са всё же невыдержала и Серж посадил меня на стул, стал
постепенно растворяться в ней, девки тоже были ушлые
и вскоре его уже окружали как пчёлки все четверо. Серж,
поднял мой стул со мной и отнёс подальше к ёлке. А всех
уложил веером, соединяя в «ромашку». Это уже не смог
вынести и Виктор Викторович, и они все смешались во-
едино, как пчёлки, взлетая над цветком. Эротизм проис-
ходящего заставил меня встать и направиться в спальню,
но «папик» задержал.
– Просто останься, от тебя мы ничего не хотим.
Я сидела, они же забавлялись, два мужика и четверо
девок. Ничего лишнего «папик» не позволил по отноше-
нию к Сержу. Но как только он выбился из сил, то скоман-
довал:
– Девки, по домам.
Все встали, надели платья, в которых пришли и за-
хлопнули за собой дверь. Он притворялся, что он устал,
он хотел уже меня, а Сержа послал в свою комнату. Был
сдержанный и долго целовал, говоря, что только сейчас
понял, что мог бы потерять. Но утром опять позвал Сер-
жа, а успокоившись, заснул. Пока он спал, Серж спросил
меня впервые:
– Ты успела отложить что-нибудь себе на проживания?
Тебе срочно нужно будет бежать от него. Правда, он везде
достанет.
Серж меня притянул к себе, и мы сидели и долго с ним
беседовали. Сейчас не вспомню, о чём. Он объяснялся в
любви, просил оставить «папика» и уехать с ним в Евро-
пу, или же на Мали, туда сейчас все едут.
– Как ты представляешь побег? Если его рука достанет
везде?
– Ничего не поделаешь, нужно выжидать, пока сам он
не даст отбой.
До Нового Года ещё два дня и каждый день у него не-
предсказуемый. Вышел из спальни «папик».
– Как, вы без меня? Я тоже хочу присоединиться, – он
был уже трезвый.
– Нет, мы только в обнимку. Она что-то озябла.
– Я же просил её не трогать!
– Я не трогаю, она полностью ваша.
– Пускай докажет, что она моя!
Он берёт меня за руку и тащит в спальню. Серж тоже за
нами, но перед ним хлопает дверь.
– Отстань, я справлюсь сам.
Он в ярости кинул меня на кровать. За эти годы впер-
вые я почувствовала, что когда он не в настроении, то мо-
жет и убить. Но вскоре его ярость перешла в страсть, и
он уже лизал, как собачка, моё тело, шею, руки, животик,
спускаясь всё ниже и ниже.

19. От любви до ненависти – один шаг

От любви до ненависти, один шаг...
И станешь волчицей одинокой,
Когда ты попался в когти собаки,
Которая пока по шерсти гладит...
А против шерсти разорвать хочет.

Всю ночь «папик» был со мной нежен и только меня
доводил до страсти. Я визжала и вскипала, но он не тре-
бовал ничего взамен. Я подумала, что он уже утихоми-
рился, но утром он поднялся раньше обычного, оделся,
пока я ещё лежала, и сказал:
– Улетаю по делам на целый день. Ты можешь с Сер-
жем провести время, только ничего лишнего, – он хлоп-
нул дверью так сильно, что в спальню зашёл Серж.
– Что-то случилось?
– Нет, он уехал по делам, сказал, что на целый день.
– Он тебя не обижал ночью?
– Нет, он был достаточно нежен, но уходя сказал, что-
бы день я провела с тобой, но ничего лишнего.
– Ничего, поднимайся, мы итак можем быть друг с
другом наслаждаться.
Он ушёл одеваться в свою комнату, я же быстро про-
шла в ванную, освежилась и надела тёплый спортивный
лыжный костюм белого цвета и такую же белую шапоч-
ку, натянув белую каску на голову. И он уже тоже был
снаряжён для лыжной пробежки. Мы взяли лыжи и по-
ехали наверх, на переходной мостик, чтобы попасть на
«канадку». Нам не хотелось даже завтракать, мы стреми-
лись быть вдвоём, оторваться от окружающего нас мира,
где каждый мог бы нас узнать и предать.
Мы поднимались уже в горы, но внизу заметили Вик-
тор Викторовича с девушкой в красной шапочке. Мы
конечно, поняли, что это была Инесса. Хотя Серж мне
сказал вначале, что это может быть кто угодно. Но я же
помню её шапку с бонбончиками, она хвасталась, что
сама связала её. Мы несколько раз подымались и спуска-
лись на лыжах, как будто бы я хотела стереть всю память
о нём. Но когда Серж предложил мне подняться снова, я
отказалась.
– Тогда пойдём хотя бы позавтракаем.
Мы вошли в кафе, посетителей было мало, так как
время было между завтраком и обедом, да и мы выбрали
самое отдалённое место. Он меня усадил, а сам пошёл за-
казывать. Возвратился, и мы стали медленно поглощать
наш завтрак. Он не выдержал и спросил:
– Не влюбилась ли ты в него?
– Трудно сказать. Он был хороший и четыре года мы
прожили с ним отлично. Если бы не Инесса, может быть,
ничего бы и не произошло. Она за деньги готова продать
себя полностью без любви.
– Когда ты любишь, то на многое идёшь, – он сказал
коротко, смотря мне в глаза. Я поняла, на что он намека-
ет, потом он добавил. – Есть много женщин или же жён,
не желающих делить своего мужа с кем-то, и они идут на
многое сами. И поверь, они весьма порядочные, их ин-
тимная жизнь никому не известна. Многие даже любят
такой секс.
– Я тебя не понимаю. Неужели ради того, чтобы он
меня обеспечивал, я должна быть с ним так, как этого он
хочет? Правда, когда он это делал, вибрируя язычком, я
визжала и мне былоприятно!
– Значит, ты уже знаешь, какое возбуждение проявля-
ется при этом. Пусть и он насладится. Видно, ты недоста-
точно его любишь, чтобы полностью отдаться.
– Люблю, но не так как тебя.
Серж меня берёт за руки, и мы с ним идем в малень-
кий отель.
– Останемся здесь целый день, он и не узнает. Там, в
нашем номере, может быть всё напичкано аппаратурой.
Мы с ним долго разговаривали, прижавшись друг к
другу.
– Потерпи немножко, дорогая, и ты увидишь, что он
сам тебя бросит. И у нас откроется светлое будущее, мы
уедем с тобой куда-нибудь. Я знаю, у него уже было не-
сколько моих знакомых женщин, и всех он оставлял.
Мы целовались, но не хотелось нам сближаться. Мы
дышали, возбуждались поцелуями и перегорали. Даже на
обед мы не вышли. Заказали в номер только два сандвича
и всё. После обеда Серж сказал:
– Пойдём, он может возвратиться.
Я же не хотела. Я почувствовала, что впервые мне хо-
чется остаться ночь с Сержем, но завтра уже тридцать
первое декабря и один день до Нового Года. Я подошла
к Сержу.
– Ты был первым моим мужчиной, и я хочу, чтобы ты
был первым во всём.
Он посмотрел на меня.
– Ты этого хочешь? Может, он не будет больше требо-
вать, а найдёт на стороне?
Но заметив, что я раздеваюсь, он тоже быстро сбросил
всё с себя. Не знаю, как мы оказались в постели. Про себя
же я думала: «Может он специально повёл меня в отель,
чтобы научить большему? Я уже стала невостребован-
ной?» Но Серж с такой нежностью меня целовал, и мы
занимались любовью, что я отбросила эту мысль. Не мог-
ла бы поверить, что это лишь начало. Он меня разжигал,
постепенно сползая вниз, целуя всё тело, его упругость
заставляла меня вздрагивать и стонать. Его голова уже
упиралась в мои колени, он целовал ягодицы, обхватывал
нижние половые губы губами, а язычком уходил вглубь
влагалища, держась за бёдра, притягивал и отталкивал,
вибрируя языком. Я чувствовала, что у меня внутри на-
растает жар, он же продолжал меня притягивать так, что
его член оказался около моего лица. Он был возбуждён,
то и дело тыкался в щёки, в нос, попадал в рот. «Почему
нет, если любишь?» – и тихонько стала целовать его, но
чувствовала, что ему этого мало. Я всё же положила в
рот и стала нежными движениями губ его зажимать. Он
всё сильнее возбуждался и уже в экстазе целовал в засос,
всё глубже и глубже проникая в моё влагалище, я же ла-
скала его. Он повернулся и продолжил, залезая пальцем
во влагалище, вибрируя до следующего оргазма, а дру-
гим пальцем направляя член в зад, раскрывая ягодицы. Я
же помогала, направляя член в нужное русло. Я сгорала
от возбуждения, понимая, что именно этот секс «папик»
ждёт от меня, но как же это делать с нелюбимым? Здесь
же я сама непроизвольно отдалась ему, потому что силь-
но люблю Сержа. Но Серж был всё ещё возбуждён, он
меня взял в душевую и потом, смыв грязь, перешли сно-
ва на постель. Он повторял и повторял все проделанные
пируэты заново, желая закрепить обученный урок, чтобы
я понимала его и его желания с полуоборота. Он опять
повернулся ко мне ногами и стал пальцем входил во вла-
галище, затем целовать и вибрировать языком, а когда у
него уже «он» стал упругим, входил в рот.
Так продолжалось несколько раз, пока мы не замети-
ли, что стемнело. Мы быстро оделись и побежали к себе,
в прекрасный дорогой номер. Виктор Викторовича не
было, он явился около двенадцати ночи, когда мы смо-
трели телевизор. Он сказал мне:
– Я очень устал, пойдём спать.
Я покорно встала и пошла за ним. Он, видно, и правда
устал, холостую ночь никогда я с ним не проводила ни
разу за сколько лет знакомства с ним. Но может, это и хо-
рошо, я была под впечатлением нашей любви в малень-
ком отеле, где столько нового я узнала. Не знаю, смогу ли
я это повторить с «папиком»?
Утро. Как обычно, завтрак за столом, и Виктор Викто-
рович положил на стол маленькую коробочку с кольцом.
– Примерь. Выходи за меня замуж!
Это было неожиданно. Я примерила кольцо, он же ска-
зал:
– Свадьбу сыграем на Рождество, у нас, в Москве, я
уже вчера договорился.
Он говорил, я же думала за вчерашний день, проведён-
ный с Сержем. Понимала, что люблю его, и в порыве рев-
ности позволила много лишнего. Без него уже не смогу и
даю всё же согласие выйти замуж, потому что снизу меня
уже толкал ногой Серж. Я понимала, что должна была
дать согласие. Может то был не Виктор Викторович? А
издалека мне показалось. Всё эта красная вязанная ша-
почка с бонбончиками, она выбила меня из колеи. Виктор
Викторович встал и сам примерил мне кольцо, оно было
великовато.
– Ничего, будешь беременной – будет в самый раз!

20. Кто предал один раз, тот предаст и второй

«Кто предал один раз, тот предаст и второй», – так ду-
мала, когда он одевал мне кольцо. Я не могла смотреть, как
болезненно смотрит на это Серж. Потом он встал и сказал:
– Мне надо собираться, я должен вылететь в Москву об-
ратно. Совсем вылетело из головы, что на Новый год обе-
щал возвратиться и показать представление в ночь в баре.
Я посмотрела на него вопросительно, но он встал, по-
шёл в свою комнату и через час вышел уже со своим чемо-
даном и рюкзаком, держа в руках любимые дорогие лыжи.
– Счастья вам, а мне пора.
Он вышел, а «папик» стоял около меня и ждал ответ-
ного поцелуя в благодарность. Я чмокнула его в щёчку,
но он этим не удовлетворился, и всё же поцеловал сам.
Потом открыл компьютер и показал несколько свадебных
платьев, которые он хотел выписать из Парижа. Я смо-
трела, но перед глазами у меня прошёлся наш вчерашний
день с Сержем. Я его любила, а выхожу замуж за друго-
го, к которому я привыкла, как капризная девочка: к его
шалостям и подаркам, к поездкам в разные уголки Земли.
Я не предохранялась, может это делал он? Я даже не
знаю, но за четыре года у нас никогда не было такого, что-
бы я забеременела. «И чего он размер больше взял?» – ду-
мала я. Может, он думает уже о детях? Но мне ещё полгода
до дипломной работы. За это время всё может поменяться.
Потом он стал перелистывать костюмы, спрашивая, в
каком костюме я бы желала его видеть на свадьбе и на
второй день, какой цвет? И так далее, вопросы и отве-
ты. Мы целый день занимались подготовкой к свадьбе и
между тем, меня не покидали мысли о Серже. Он только
отъехал, а я опять хочу быть с ним. Что со мной? Мне
уже скоро двадцать один, неужели я только сейчас поня-
ла, что такое любовь?
– Виктор Викторович!
– Не называй меня больше так, можешь проще – Ви-
тюша.
– Хорошо, я поняла вас.
– Не вас, а тебя!
Он улыбнулся, позвонил в ресторан, и нам занесли
Новогодний праздничный ужин.
– Мы останемся здесь, с тобой, одни, дорогая. Когда
ты сидела на барном стуле, а эти девки внизу занимались
сексом, нападали на Сержа и хотели его порвать на куски
– тогда я посмотрел на тебя с другими глазами. Ты про-
сто прелесть, о которой может мечтать каждый мужчина,
нетронутый аленький цветочек.
Я посмотрела на него. Он всплакнул, но я же пони-
мала, что и меня тронули его слова. Меня заставила рев-
ность так поступить, а может, то была не ревность, а лю-
бовь. Ведь только сейчас я понимаю, что мои чувства к
Сержу не угасли, а наоборот, накалялись. Я говорю:
– Витюша, пойдём, погуляем на свежем воздухе, ещё
долго до Нового Года.
– Я устал в дороге. Это Европа, тебя здесь никто не
тронет, погуляй сама часок и возвращайся в наше гнёз-
дышко.
Я этого и ждала, я почему-то была уверена, что Серж
не уехал, а перешёл жить в мотель. Я бегом туда, откры-
ваю незапертую дверь, а там он.
– Любовь, что делаешь ты с нами? Если он заметит –
убьёт.
Серж стал раздевать меня, я достаточно замёрзла. И
мы через полчаса уже оказались в постели. Ему не при-
шлось долго разжигать меня, я сама уже этого хотела. Он
был нежен, и в то же самое время настойчив, и вскоре
он меня крутил, как хотел. Мы вскипали, повторяя и по-
вторяя всё без стеснения, утопая в ласках, насыщенных
любовью, оставляя на теле розовые засосы. Час прошёл,
я оделась и выбежала.
– Я тебя буду ждать, – услышала я вслед.
Возвратившись, как ни в чём не бывало, разделась, но
Витюша заметил, что я озябла, и принялся растирать моё
лицо и руки, целовать и целовать.
– Остановись, я пойду, погреюсь под горячим душем.
– Иди, я тоже сейчас зайду к тебе, чтобы потереть
спинку, – он заходит и ахает от ужаса. – Что это? Все тело
в засосах!
– Не хотела тебе говорить. Я бежала, мне стало холод-
но, и я упала, поскользнувшись.
– Ох, ты моя дорогая, любимая... – и ведёт меня в кро-
вать. – Я соскучился, второй день я к тебе не подхожу, ты
стала для меня самым дорогим человеком.
Он старался, но у него видно перегорело и он ничего
сделать не смог, опять удовлетворяя меня поцелуями. Я
лежала, как бревно, не чувствовала его прикосновений.
Он быстро понял, что неудовлетворённым остался не
только он, но и я. Хотел встать, но я его потянула обратно
и через несколько минут мы закончили вместе. Он удов-
летворённо посмотрел на меня, потом встал и пошёл в
ванную. Я зашла за ним. Он гладил рукой, смывая с меня
грязь, постоянно заходя вовнутрь, раздвигая мои ягоди-
цы, и усадил на большой свой палец, вибрируя. Опять мы
с ним закончили вместе.
– Ты меня радуешь! Хочешь продолжить?
– Я думаю, на сегодня достаточно, оставим что-нибудь
на Новый год!
Но он продолжал. Он же тоже хотел освободиться,
и поэтому, такую же мокрую, он берёт меня в постель,
начиная слизывать капли воды с груди, берясь за сосок,
возбуждая меня. Сам же, двигаясь вниз, схватил губами
нижние губы и присосался так, что мне было не только
приятно, но и больно. Он находился ко мне задом, его пе-
нис то и дело касался моего лица. Он этого хотел, но не
заставлял. Когда он ещё раз мне сделал больно, я как-то
непроизвольно схватилась и за него, и мы поплыли в стра-
сти. Он понимал, что взял барьер, последнюю планку, и
уже вряд ли кто-то сможет остановить его. Он накалялся,
как факел, извергал и продолжал дальше. Он был актив-
ный до невозможности, я никогда не замечала его таким
страстным за четыре года. Неужели, этого он хотел до-
биться от меня? За нашими играми мы даже забыли, что
уже наступил Новый Год, и что надо выпить шампанское.
Наконец, он остановился, притянул меня к себе и сказал:
– Ты просто необыкновенная! Сама не знаешь, какая
ты сексуальная! Давай, вставай, уже Новый Год, отметим
его за столом.
Но он быстро передумал и принёс шампанское в по-
стель, выливая прямо на меня и продолжая слизывать,
смаковать моё тело и доводить меня до оргазма. Мы про-
должали ещё и ещё, пока он, обессиленный, не заснул.
Я встала. Чувствовала, что вымоталась, будто бы по
мне прошлась рота солдат, но всё же позвонила Сержу.
– С Новым годом, дорогой!
– Увижу ли я тебя завтра?
– Не знаю, лучше улетай, чтобы Виктор Викторович
тебя не заметил здесь.
– Тогда я вылечу утром. До свидания, любовь моя.
Он повесил трубку. Я же долго смотрела в окно. Ко-
нечно, его бы я не заметила, гостиница и отель в противо-
положных концах поселка, но мне так хотелось помахать
ему рукой. Около гостиницы остановилось такси, вышел
парень и помахал мне. Я ему тоже. Это был он, мой Серж.
Мы уже читали мысли на расстоянии. Я выключила свет,
сняла халат и легла к Витюше.


Часть 2.Спокойствие в общении обрести...
1. Поверить на слово, за ним идти

Спокойствие в общении обрести – как это, оказывает-
ся, просто. Нужно просто любить и ублажать своего го-
сподина. Поверить на слово, за ним идти... куда он может
меня довести?
Двадцать один, заканчиваю институт в этом году, уче-
бу полностью оплатил Витюша. Машину разбила – через
день уже стояла новая, лучше той, обклеенная стразами,
украшенная вся! Что мне ещё нужно? Ничего, только
смотреть ему в глаза, ведь даже и замуж зовёт. Но я, в глу-
бине души, склоняюсь в сторону Сержа. Хотя мне нуж-
но прекратить с ним встречаться. Тем более, что я уже
невеста, и вчера Витюша обещал меня перевезти в свой
большой дом, далеко от Москвы, в сторону Домодедово.
Дом стоял в берёзовом лесу. Я наслаждалась приро-
дой вокруг, во дворе было особенно красиво: ухоженные
кустарниковые деревья, и никаких плодовых, как у нас в
деревне, у родителей. Виктор всегда говорил, что фрукты
падают, гниют и появляются мухи и другие насекомые.
Но почему-то мне не хотелось сразу переезжать туда,
только после свадьбы. Я его упросила и он согласился.
Когда я встретила Сержа в институте, меня опять как
магнитом стало манить к нему. Мы в первый же день
решили сбежать с лекций, вышли через задний двор и
поймали такси. Поехали к нему домой. Зачем, конечно,
понятно. Любовная связь с ним делала меня мягкой, как
глина, из которой он мог слепить, что хотел.
Едва оказавшись вдвоем, мы сразу прыгали в кровать.
Мы пропускали занятия ради своих плотских желаний.
Он объяснял, обучал. У него было много женщин, но он
чувствовал ко мне что-то совершенно другое. Любовь де-
лала своё дело. Один раз, из ревности, он даже спросил:
– А как у тебя с ним?
Я отнекивалась, но он понимал, что Виктор Викторо-
вич уже поймал меня на крючок, и только тащит и тащит
к себе.
– Но ты хоть понимаешь, что иногда ему нужны будут
и мальчики.
– Я так завязла, что не знаю, что и делать. Поэтому со-
глашаюсь на всё, ты же сам мне это говорил.
– Да, я говорил, но тебе надо попросить свадебный
контракт. Это сейчас все делают.
– Нет, не стану я его ни о чём просить, если покажет
– прочту.
– Ты не только должна прочесть, но и один экземпляр
попросить.
– Мы не за этим сюда пришли, у меня всего час сво-
бодного времени, и я должна ехать к нему обратно.
И только мы стали раздеваться, как зазвонил красный
телефон.
– Ты где, Алёна? Сейчас же приезжай ко мне домой, у
нас новость.
Но я уже была раздета, сказала, что приеду, а сама же
осталась у Сержа. Мы занимались любовью, а когда за-
кончили, он вызвал такси, и я уехала к институту за своей
машиной.
Я спешила, дорога была скользкая, машина делала
круги и несколько раз попадала в сугроб, но всё же доеха-
ла. В ушах звенели слова Сержа: «Держи всегда при себе
мой телефон». Я оставила свою машину у входа и подня-
лась по лестнице, дверь была не заперта. В гостиной его
не было, побежала по лестнице на второй этаж, в спальне
увидела Инессу с Витюшей на нашей большой кровати.
Поймите меня правильно, я не ревновала. Я и сама
грешу до свадьбы, но женская дурость бьёт ключом.
Схватила её за ноги и стала тащить вниз. «Моя сопер-
ница!» – так думала я. Он же смеялся и предлагал при-
соединиться. Я этого не сделала, смотрела на них, как
он её ласкает, не обращая на меня внимание. И вот она
упёрлась лицом в подушку, а он с таким азартом толкал и
толкал её, не давая вздохнуть, что её рука бесчувственно
опустилась вниз. Мне стало страшно. Я стала кричать,
он быстро поднялся и позвонил своему охраннику. Они
закрутили её в простыню и начали спускать вниз. Куда
бежать мне, что мне делать? Машина моя маленькая, они
меня догонят. Я являюсь свидетелем убийства. Поэтому
я спряталась в гараже за машинами и видела, как они по-
ложили труп в багажник одной из машин.
– Во что бы то ни стало, найди её, – скомандовал Вик-
тор Викторович.
– Далеко не уйдёт на своей черепахе, – сказал он. И
они оба начали рыскать по дому, заметив, что моя маши-
на так стоит во дворе. Я же открыла вторую дверь из га-
ража на задний двор и через забор перебралась в лесную
берёзовую пущу. Хорошо, что мои сапоги были на низком
каблуке и длинные, выше колен, но всё равно снег попа-
дал вовнутрь. Двигаться было трудно, я вспомнила про
телефон Сержа. Он ответил очень быстро и сказал, что он
уже заметил, что я куда-то бегу и уже вызвал полицию.
Вскоре над моей головой закружил вертолёт, на белом
фоне снега я хорошо просматривалась. С вертолёта спу-
стили лестницу и я, уже в сопровождении спасателя, под-
нялась наверх. Дом был окружён, тело умершей Инессы
нашли в моей машине и Виктор Викторович всю свою
вину свалил на меня. Он рассказывал, что пригласил нас
на частное стрип-шоу, а мы такое устроили... словно на-
стоящие лесбиянки. Мне надели наручники, и им тоже,
и направили в ближайший полицейский участок. Вско-
ре меня выпустили под подписку о невыезде, а их обо-
их, после суда, посадили, надолго. Мой молодой и ещё
неопытный адвокат доказал, что Инесса имела половую
связь с подсудимым за несколько минут до убийства, а
я через несколько дней стала бы его женой, а сейчас со-
стою в гражданском браке.
Серж полностью оплатил услуги адвоката, но через
несколько дней меня вызвали к нотариусу, где Виктор
Викторович завещал в контракте всё мне и ребёнку. Кон-
тракт действителен с первого января. Я не знала ещё, о
каком он говорит ребёнке, но как я поняла у него, в доме
малютки, рос пятилетний сын Иван. Виктор сознался,
что его мать он тоже задушил в порыве страсти.
Мне разрешили продать имущество. Я вышла замуж
за Сержа, забрала маленького Ивана и мы переехали с
ним жить во Францию. Через год купили шикарную квар-
тиру в Англии. Я хотела всё забыть, страх перед глазами
стоял долго, но меня тянуло обратно: ведь он за решет-
кой, можно было возвращаться.
Ничего хорошего не вышло. Нас знали в лицо. Мы не
смогли прибиться к элитной публике, да и не смогли жить
в страхе, что Виктор Викторович выйдет и, имея связи,
опять начнёт преследовать нас. Мы даже подумали сме-
нить фамилию и, наконец, решились взять фамилию его
сына – под такой фамилией нас даже не подумают искать.
Несколько лет жили в затишье. Но Сержу хотел ребён-
ка и он всё время намекал, чтобы я родила ему. Но у меня
не получалось, может, этому мешала наша активная ноч-
ная любовь, не знаю. Мы втроём вылетели в Германию,
провериться и подлечиться, если это будет нужно. Но все
говорили одно и тоже: все в порядке, девушка здорова.
У него же были небольшие отклонения и там полностью
подлечили. Сейчас мы в ожидании крупного события в
нашей семейной жизни. Ванечку мы отдали учиться. Он
очень быстро схватывал иностранные языки. Это нас ра-
довало. Однажды, он подошёл ко мне и сказал:
– Можно я буду тебя называть мамой?
– Конечно, да!
Хотя я больше походила на его сестру.

2. Но как трудно спокойствие обрести

Как трудно спокойствие обрести. У нас полная совме-
стимость с Сержем в интимной жизни, и это мне каза-
лось пределом мечтаний женщины. Я его жена, денег у
нас достаточно, но кроме ночных увлечений был и день,
и я вскоре заметила, что нам здесь «тесно» днём, несмо-
тря на то, что мы закончили один факультет. Кем бы я
была без него? Так и осталась бы деревенской, неотёсан-
ной студенткой, где-нибудь бы работала и получала бы
копейки. Но сейчас я – элитная дама, живу в Лондоне, в
шикарной дорогой квартире, но мне здесь «тесно». Это
не относится к квадратным метрам, у нас очень большая
квартира, но можно сказать, что нам «душно вдвоём».
Ванечка учится в лицее, мы забираем его только на
выходные, он-то и разбавляет нашу жизнь, очень шкод-
ливый. Конечно, мы посещаем разные концерты, бываем
на всех концертах русских артистов, но мы уничтожаем-
то, что копил Виктор Викторович, ежедневно. Ведь не
работая, можно быстро посадить наш бюджет на мель.
Неоткуда будет взять финансы на дальнейшую жизнь.
Пока я опекун сына Виктора Викторовича, но вскоре он
вырастет, и в двадцать один год будет распоряжаться сво-
ей частью сам, откуда я всё же черпала средства на его
содержание.
Мне скоро двадцать семь, но я так и не забеременела.
Серж стал засматриваться на молодых, юных девушек –
и куда мне до них? Однажды, он задержался надолго. На
мой вопрос, где он был, ответил как-то невнятно. И после
этого дня он стал скуп и на ночное сближение. А совер-
шенно недавно он сказал:
– А, что ты хотела, чтобы всю жизнь сидел бы с тобой
на привязи?
Я обиделась и утром выставила его чемодан за дверь
спальни и попросила покинуть дом. Он не сопротивлял-
ся, он-то имел свои сбережения и никогда здесь не тра-
тил, и поэтому не уехал в Россию. Купил недалеко от нас
маленькую студию. Я такие студии называю сквореч-
никами: они почти под крышей, имеют круглые или же
овальные окна, потолок часто неровный, в зависимости
от стиля крыши. Я его часто встречала в сквере, рядом
с моим домом, он сидел на лавочке и всё высматривал
меня. Однажды, я тоже подсела к нему. Всё же не посто-
ронний человек. Мы разговорились и он сказал:
– Только теперь я понял, что потерял.
Но я была твёрдый орешек и всегда понимала, что раз-
битое блюдце не склеишь, опять будет облом. Потом я
неоднократно встречала его с разными женщинами.
Он был хорош собой и как-то, когда я его встретила в
последний раз на той же скамейке, он мне подарил пригла-
сительный билет на стриптиз, где он выступает со своей
уже сформированной группой. Я не отказалась, оделась
красиво. Села в свою машину и поехала по указанному
адресу. Впервые, за столько времени, проживания в Лон-
доне. Ни разу до этого я не заходила в стриптиз-бар. Вы-
ступления начались, и всё как у нас, в Москве, он в сере-
дине. Напомнило первое моё знакомство с ним. Публика
визжала и тянула руки, желая прикоснуться к мужскому
сильному телу. Они закончили, раздались аплодисменты
и вдруг он говорит.
– Давайте похлопаем, господа! У нас в баре, проездом,
звезда российского стриптиза из города Москвы.
Все начали хлопать, он спрыгнул со сцены, взял меня
на руки и понёс на сцену. Музыка! «Почему бы нет, – по-
думала я, – тряхну стариной!» Я сбросила на пол свою
перелину из норки. Потом стала постепенно сближаться
с ним. Публика ликовала, а он не знал, как мне угодить.
Мы долго танцевали. Зрители были в восторге, особенно
мужчины, они забрасывали нас купюрами разного до-
стоинства, хотели положить евро и доллары мне в грудь,
которая ничуть не изменилась, оставаясь такой же нетро-
нутой, чуть ли не прозрачной с большими кругами свет-
ло-коричневого цвета вокруг сосков. Вместе с банкнота-
ми подкладывали записки с телефонными номерами. Я
даже до раздевалки не могла дойти – везде стояли боль-
шие корзины с цветами, внутри которых приглашения на
разные мероприятия.
Открылась дверь.
– Ты видишь, мы всё ещё востребованы.
– Вот твоя доля!
– Оставь себе, я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо и
на старости лет, и ты не остался здесь бы беспризорным.
Нужно работать, неужели мы зря учились и снова долж-
ны крутить своими задами? Смотри, чтобы сам здесь не
стал геем.
– Нет, не стану. Это твоя доля, бери. Я только теперь
понял, что без работы всё сойдёт на нет.
– Так у тебя прекрасный английский, открой какой-ни-
будь бизнес, и я тебе помогу.
– В каком плане – помогу? Я никогда не возьму у тебя
ни копейки. Я только понял, что жил неправильно за счёт
тебя столько лет. Прости меня, дорогая, я так тебя лю-
блю, что моя жизнь становится бессмысленной. Поедем
ко мне, вспомним нашу любовь.
Я сама ждала, что мне это предложит. Честно, я столь-
ко времени была одна, без мужчины. Так хотелось сбли-
зиться с ним, да и эти заразительные танцы вдвоём меня
опьяняли.
– Я согласна, поедем. Хотя бы посмотрю, как ты устро-
ился.
Мы подъехали на моей машине к его дому.
– А ты так и не купил себе машину?
– Нет, здесь, как и в Москве, легче на метро!
Мы поднялись к нему в студию. Диваны вокруг стен и
окошко овальное напротив.
– Ты зайдёшь освежиться в душевую? – он понял, что
мне просто необходимо расслабиться.
– Да, я вся мокрая.
За мной зашёл он. И как будто бы не было этих лет раз-
луки, мы опять пылали в счастье и любви. Я на всю ночь
осталась у него, позвонив служанке и сообщив, что вы-
летела в Москву. Она знала, что иногда мне необходимо
летать в Москву, поностальгировать.
– Давай поживём в раздельно? Видно, мы надоели
друг другу, живя вместе.
Я с ним согласилась.
Так мы встречались каждый день, украдкой, и в конце
месяца я поняла, что забеременела. Он был на седьмом
небе от счастья после такого известия. А я-то была рада!
Нам просто необходимо было добавить в семью малень-
кого человечка, чтобы лучи солнца стали освещать наши
окна радостью и благополучия.
– Я перееду к тебе, Алёна, за тобой нужен уход.
Я вспомнила, как он заботился обо мне в самом на-
чале нашего знакомства, и поняла, что он будет хорошим
отцом. Он переехал обратно, сдал свою квартиру и по-
лучал приличный доход с аренды, потому что здесь всё
сдаётся за большую сумму. Его забота превзошла все мои
ожидания. Он заметил, что у меня стали к вечеру отекать
ноги, и делал мне массаж, подавал чай или даже кофе в
постель.
Его заботу я воспринимала, как искупление за изме-
ны. Но я ошибалась он, просто хотел ребёнка, чтобы за-
крепить наше семейное положение. Любовь нахлынула
заново и с новой силой, и я понимала, что он будет со
мною всю жизнь. Я постепенно тяжелела, ела за двоих,
и до родов оставалось всего два месяца. Серж же готов
был меня носить на руках и, как императорский пингвин
(Aptenodytes forsteri), высиживать со мной «яйцо». Я же
наоборот, стала активна и игрива, не отказывалась от его
ласк ни днём, ни ночью. Он же прыгал вокруг, как ребё-
нок и был рад, что жена может отвечать на ласки мужа,
несмотря на большой животик.

3. Молния в высокое дерево метит

«Молния в высокое дерево метит», – так я думала о
Серже, и в то же самое время и о себе. Я хотела выбрать-
ся из грязи, пьянства и нищеты, что была в нашей дерев-
не совсем рядом с Москвой. Кто чей сын или дочь – не
поймёшь, так там всё перемешалось. Разводы, свадьбы и
опять новые семьи. Разгулы, пьянство, измены – всё это
я могла наблюдать в свои молодые, и даже детские годы.
Но здесь я почти изменила мнение о любви. Серж сделал
всё, чтобы обтесать «бревно» в красивую скульптуру, не
только по внешности, но и по воспитанию. Я изменилась.
Я помню свои выгоревшие волосы, которые он об-
рабатывал кремом и оливковым маслом. Сколько раз он
заставлял меня бегать с ним и плавать в холодной воде
озера, заходить зимой в прорубь, как заправский морж.
Он слепил то, что хотел и вывел в свет, показывая каж-
дое движение, но любовь к танцу всё же нас подвела к
близости. Сейчас я уже в ожидании ребёнка, и зная, что
это будет девочка, думаю, что должна всё сделать, что-
бы быть настоящей матерью. Но не знаю, получится ли
здесь, в Лондоне. Всё же здесь совсем другое отношение
к детям: мы не имеем право наказывать их до двенадцати
лет, не имеем право оставлять одних дома. Хватит ли у
меня терпения вынести всё это? Я уже не справляюсь с
Иваном. Может быть, это потому, что он мне не родной
сын, я только опекун, но вначале было всё нормально.
Сейчас же он уже не хочет приходить к нам даже на вы-
ходные. Больше на компьютере играет в какие-то игры
и раздражается, когда мы его отвлекаем. А как будет с
ней? Имя мы уже придумали – Анжелика. У меня была
подруга, Анжелика и я с ней до сих пор перезваниваюсь.
Я видела её роды, а вернее то, как ей делали кесарево се-
чение. Я согласилась не рожать сама, а сделать кесарево
сечение. Потому и нам уже был известен срок – конец
ноября. Дочь будет скорпионом.
У меня начались преждевременные схватки, и Серж
вызвал скорую помощь, которая по нашей просьбе отвез-
ла меня уже в заранее выбранную больницу. Серж пере-
звонил к врачу, так как было ночное время, меня напра-
вили сразу в предродовую палату. Уже и врач рядом, а я
всё же переживаю.
И вы представьте: раскрывается потолок и оттуда спу-
скаются большие лампы, как прожекторы, раскрываются
стены, а оттуда выезжает нужная аппаратура. Оказывает-
ся, здесь в каждой предродовой палате словно родовая.
Серж стоял тут же, держал меня за руки. Зашёл врач-
анестезиолог и я больше ничего не помню.
Палату не меняли. Рядом уже маленькая наша Анжели-
ка в детской кроватке. Какая прелесть так рожать! Мож-
но даже повторить, ведь заботу над ребёнком полностью
взял на себя Серж. Какой он внимательный! Но он тоже
хорош, ведь заметил и он во мне что-то? Ребёнок – это
невидимая нить, соединяющая между собой родителей.
У нас появилась ещё одна женщина-полячка, она была
кормящая мать. Ей было всего семнадцать лет, она роди-
ла здесь же и оставила своего ребёнка в доме малютке.
Потому что сюда она приехала работать горничной. Но её
бывший хозяин подталкивал к сожительству и вскоре, уз-
нав, что она беременна, дал вознаграждение и выставил
за дверь. Она хорошо присматривала за нашей дочерью,
кормила ее своим грудным молоком. Анжелика лучше уз-
навала её, чем нас, и поэтому Серж стал пропадать возле
кроватки Анжелики. Он смотрел, как кормилица достаёт
налитую молоком грудь и кормит младенца. Однажды он
заметил, что положив грудь Анжелике в рот, она заснула.
Была ночь, кормилица, видно, устала, а ребёнок запла-
кал. Он её одёрнул, та испугалась и упала чуть ли ни в
ноги, моля не выгонять с работы.
Серж понимал, что она сделает что угодно, лишь бы ее
не выгнали. Он, недолго думая, расстегнул свои брюки.
Она поняла, что она должна была сделать, и впилась в
него.
Это я узнала позже. Некоторое время я замечала, что
Серж стал просто игнорировать меня в постели. Посто-
янно бегал к дочери. Я же списывала это на чрезмерную
заботу о ребёнке, но здесь уже была активная любовь к
этой девушке, которая выполняла его волю.
Однажды за таким занятием я их и застала. Они на сле-
дующий день оба были за дверью. Правильно ли я сдела-
ла – не знаю. Но моё сердце защемило. Он хотел ребёнка
– так вот тебе, родила, но он был властный, красивый и
любая бы даже за деньги провела бы с ним ночь, а здесь
он нашёл простой выход без труда ублажать только себя.
Он, недолго думая, временно перешёл с ней в какой-то
мотель, а затем забрал себе в квартиру. Я же думала, что
на этом прекратилась моя жизнь. Я нашла новую няню.
У меня была домработница, и я могла бы уже выходить
в свет одна. Вы просто себе не представляете, что по ве-
черам здесь была слышна не только английская речь, но
и русская, как будто бы попала на Брайтон-Бич в Нью-
Йорк.
Я зашла в бар и спустилась по лестнице вниз, где ки-
шели молодые люди. Я села у барной стойки и заказала
себе коктейль. Когда мне подали, я случайно оглянулась
и увидела Сержа с моей маленькой прислугой. Я не об-
ратила на них внимания, продолжила смаковать соль с
краёв фужера. Ко мне подошёл молодой мужчина испан-
ского происхождения и на смешанном английском стал
объяснять, что он из Бразилии, сейчас здесь проездом, и
что он самый знаменитый футболист. Я не поверила, он
же притянул меня своей рукой за талию.
– Станцуем!
– Здесь не танцуют, здесь только бар!
– Тогда проводи туда, где танцуют, я хочу с тобой стан-
цевать!
Я, недолго думая, расплатилась, и мы прошли к ма-
шине. Я видела, как Серж оставил служанку и уже бежал
за нами. Как только моя машина тронулась, он поймал
такси и поехал за нами.
Я везла футболиста в русский ресторан. Правда, сама
никогда там не была, но когда мы вошли туда, стало оче-
видно, что его все знали в лицо и начали аплодировать.
Зал был полным, но всё же нам поставили столик. Он не
пил, только пригубил из бокала текилу. Я же пила рус-
скую водку. Танец за танцем, он меня носил по всей танц-
площадке. Я была пьяна, прижималась к его спортивному
телу, уже хорошо проголодавшаяся в сексуальном плане.
Он шепнул: «Поедем ко мне в гостиницу?» Я согласи-
лась. За нами тихо двигалась машина такси с Сержем. Я
думала в ту минуту: «Сам не ам, и другому не дам». Я
несколько раз подымалась с дивана в номере, смотрела
в окно. Такси, как будто бы приросло, не шелохнулось с
места. Я подошла к выключателю и потушила свет.

4. Попробовать себя в другом образе?

«Попробовать себя в другом образе?» – так думала я.
А зачем я сюда пришла, хотя еле-еле держусь на ногах.
Я чувствую его поддержку, только свет зажжённых свеч
провожает меня в спальню. Он стянул с меня шикарную
шубку, которую я, оказывается, даже не сняла.
Я направилась в душевую. Наверно, это была глупость
с моей стороны, но я вошла прямо в платье и открыла
кран. Полившаяся вода была холодной и быстро меня от-
резвила. Я выскочила и стала раздеваться. Он же стоял и
смотрел на моё мраморное тело, без единого следа, что
я недавно родила. Он хотя и был испанского происхож-
дения, но был смуглый, то ли смесь с афроамериканцем,
то ли загорел на тренировках в Бразилии. Со светлыми
волосами, красивой улыбкой и с жемчужными большими
зубами. Он подходит ко мне, гладит по моему телу, слегка
прикасаясь, боясь надавить и сделать больно, затем под-
нимает и опускает в уже достаточно горячую воду в ду-
шевой, быстро сбрасывая всё с себя, и уже зацеловывает
всю стоя. Эта была сама нежность, его слегка напухшие
губы ползли по мне не причиняя боли, нагоняя страсть.
У меня было уже двое мужчин и мне не шестнадцать,
было с чем сравнивать. Он так же нежно перенёс меня на
постель, я посмотрела на него. Он был сильный молодой
мужчина, моложе меня на семь лет. Его заразительные
поцелуи заставляли меня изгибаться, желая получить
большее, но он не спешил отрываться от моего тела, по-
том только начал целовать в губы. Эти страстные поце-
луи заставляли меня уже несколько раз дёрнуться, видно
было, что я была вполне готова, но он дразнил меня, не
трогая, лишь касаясь, до боли давя в разные эротические
места. Вдруг он перевернулся на спину, посадил меня
сверху и стал бросать, как баскетбольный мяч, точно по-
падая в сетку. Мяч уже стукал по всей сетке и он, напря-
гаясь, бросал и бросал вовнутрь. Я уже была готова, но он
вдруг останавливается и переворачивает меня, хватая за
ноги, и укладывает чуть ли согнутыми не коленями ему
на плечи и продолжает в такой позиции забрасывать мяч,
крича «Гол!». Потом ещё и ещё, «Гол! Гол!» Я понимала,
что он тоже получает огромное удовольствие, доходя до
самого истока.
Он подал мне руку, и я оказалась у него на коленях.
Целуя, относит меня опять в душевую и своим большим
пальцем промывает всё у меня внутри, доводя до кипе-
ния.
Я думала – это всё, он был активный и уже забил до-
статочно голов, но я ошиблась, он только начал. Он по-
ложил на кровать и стал опять целовать с ног, он брал
каждый мой пальчик ноги в рот и сосал до измождения.
Я и не думала, что это так приятно. Поднимаясь всё выше
и выше, он замер у моих нижних губ. Затем использовал
свой язык, я чувствовала, как он ударяет уже по стенкам,
прикусывая, прижимая, чуть ли не обсасывая, как кон-
фету. Получая оргазм, вспомнила почему-то первый урок
с Сергеем – всё это у нас было, но здесь чувствовался
уже профессионализм футболиста, с таким напором он
двигался вперёд к победе. Он вдруг опять посадил меня
на себя. «Гол! Гол!» – кричал он по-испански. У него се-
годня будет множество попаданий. Он был на высоте, я
без сопротивлении сдалась, видя его преимущество над
собой. Хотя я была пьяна, но понимала, что этот мужчина
тот, кто мне нужен. Он быстро сотрёт из памяти Сержа.
Много мы с Сержем, как оказалось, не пробовали. Может
быть, он этого не знал, но этот футболист точно знает,
как завести женщину с пол-оборота. Только под утро он
успокоился, оставил меня и вышел на балкон. Я встала,
посмотрела в окно: внизу всё ещё стояло такси.
– Всё, ты меня полностью потерял, – негромко сказала
я и пошла в спальню. Легла, как привыкла, у стенки.
Он зашёл и сказал:
– Давай знакомиться – меня зовут Даниэл! А как же
тебя звать, красавица?
– Просто Алёна.
– Нет, ты не «просто Алёна»! Я давно не получал та-
кого удовольствия. Я здесь проездом на несколько дней,
давай продолжим наше знакомство. Если ты замужем – я
ни на что не претендую.
Я не сказала, что я замужем и муж ушёл с любовни-
цей, которую я приютила у себя дома. Просто ответила:
«Давай!»
– Я надеюсь, что мои голы тебе понравились. Я бы мог
и больше забить, но пощадил тебя на первый раз!
– Не надо меня щадить, у меня давно не было мужчи-
ны, и ты меня порадовал сегодня!
– Давай продолжим?
– Нет, я должна возвратиться домой, у меня есть дочь.
– Тогда конечно иди. Но прошу, позвони мне, – и он
быстро забил свой номер в мой телефон, чтобы я его не
потеряла.
– А как мы приехали сюда?
– На такси.
– Значит, свою машину я оставила на стоянке у ресто-
рана. Вызови мне такси, я поеду домой.
– Сейчас, моя леди!
Он вызывал такси, я же быстро оделась и вышла на
улицу вместе с Даниэлом. Я заметила, что такси с Сер-
жем двинулось за нами и доехало до моего дома.
– Ты с ума сошла? Как ты себя ведёшь? Ты случайно
не стала валютной проституткой? А как же наш ребёнок?
– Поздно ты подумал о ней, я сама справлюсь. А сей-
час дай мне пройти, я устала и хочу отдохнуть!
– Ну и какой он в постели?
Я не ответила, потому что не хотелось мне обижать
человека, который сделал меня женщиной и был ласков
со мной столько лет. Но, когда я пришла домой, сразу же
перезвонила Даниэлу.
– Я через час еду к тебе, на яичницу.
– А что это значит?
– Как хочешь, так и понимай, но у нас в русских ресто-
ранах последней, где-то к четырём часам, подают яични-
цу – это означает конец трапезы. А у нас конца не было!
Он засмеялся и я, убедившись, что всё в порядке, пу-
лей полетела к нему на растерзание. Он ведь и правда
был как зверь!
Я позвонила, когда подъехала, и он спустился вниз за
мной.
– Ты переоделась? Напрасно, сейчас опять мы ложим-
ся спать, я не выспался, – улыбаясь, он увёл меня опять в
спальню. – Я тебе покажу тебе «яичницу».
Он уже был готов, я заметила его оголённую «боего-
ловку». Я была удивлена, когда увидела такое впервые,
но потом прошло время, я полистала учебники и интер-
нет и поняла, что многие страны при рождении ребёнка
отрезают край кожицы у мальчиков для гигиены и поэто-
му они всегда открытые. И даже более того, выяснила,
что у афроамериканок нижние губы находятся не вдоль,
как у всех, а поперёк. Всё это наверняка чья-то шутка, но
все говорят, что женщины их очень темпераментны. Хотя
уже третий мужчина мне говорит совсем другое: «Лучше
русской женщины никого нет!»
Я оставалась с Даниэлом всю неделю, которую он
провел в Лондоне. Потом мы часто встречались на ней-
тральной территории: когда он летал в другую страну, я
летела к нему, несмотря на то, что его тренер запрещал
половые связи перед игрой. Даниэл бил свои «голы» как
нападающий, прорывая сетку до крови и боли, крича при
этом в порыве страсти «Гол!», уже по-русски, он, видно,
специально выучил это слово. Мы виделись несколько
раз в месяц, и этого нам было достаточно. Не знаю, лю-
бовь ли это, но при встрече мы сбегали ото всех и хотели
заниматься только любовью. Но всё же, благодаря ему я
побывала везде и сидела всегда в первом ряду на самых
больших стадионах Мира, а когда он тренировался и был
занят – брала тур.

5. Хрупкое женское счастье...

Хрупкое женское счастье,
Зная, что выбор мужчин,
Признанье ждёшь – молчит.
Хрупкое женское счастье,
Любви хрустальный перезвон,
В нежности двое, а где же он?

«Шила в мешке не утаишь». Наши встречи были та-
кими насыщенными, что я никогда даже не думала иметь
на стороне ещё одного мужчину. Мне всегда по почте до-
ставляли билет на футбол и на самолёт, туда и обратно. Я
уже стала задумываться, что и он тоже, как и я, честен, но
быстро отогнала такую мысль. Он имеет право, он моло-
дой, и не надо даже мне думать об этом.
Мы встречаемся уже третий год. За это время два раза
футбольные матчи проходили в Бразилии, но ни разу он
меня туда не пригласил. А я бы хотела посмотреть на него
у него на «дома», я не собиралась его отвлекать. Когда
я поняла, что он снова меня не пригласит, я купила би-
лет на самолёт сама и вылетела в столицу Бразилии, го-
род Бразилиа. Я знала, что столицу перенесли, она была
раньше в Рио-де-Жанейро, где находится самый большой
футбольный стадион «Марио Филью», где и проводят-
ся важные матчи. И поэтому я даже не вышла в город и
сразу направилась в Рио-де-Жанейро. Даниэлу я не по-
звонила, не хотела отвлекать. На такси доехала в гости-
ницу и остановилась в шикарном номере. Где бы мы ни
были, всегда он сам полностью оплачивал проживание в
гостинице. Он был очень щедрый, но я никогда у него не
просила лишнего. Только после приобретения билета на
матч, я поняла, сколько он тратит на меня. Может, ему
дают билет бесплатно? Мне не достался билет в первом
ряду, но я сидела напротив моего постоянного места, в
десятом ряду, около выхода. Я надела шляпу с широки-
ми полями в оранжевый горошек – он её везде мог бы
найти. Когда я села, то решила посмотреть, кто сидит на
моём месте. Я не удивилась, когда увидела, что там сидит
молодая мулатка с маленьким ребёнком на руках, а когда
команда выбегала, она встала и я заметила большой жи-
вот – видно, она ждёт ещё одного ребёнка. Она, наверно,
счастлива иметь такого мужа, но в то же время я вспом-
нила, как мне было хорошо с ним. «Чужим ты прощаешь
всё, а своему ничего», – подумала я. Ведь Серж, моя пер-
вая любовь, одумался и даже просил прощения.
Великолепная игра, публика поддерживает своих спор-
тсменов. Победа, салют, и я побрела к выходу. Я приехала
в гостиницу, набрала воды в джакузи – хотелось просто
полежать и подумать, как мне поступить? Позвонить ему
или нет? Но я всё же я позвонила ему, он ответил. Когда
узнал, что я здесь, в Рио-де-Жанейро, даже почему-то об-
радовался и сказал:
– Я сейчас же приеду, где ты остановилась? В какой
гостинице?
– «Copacabana Palace 5».
– Я выезжаю!
Встреча, как всегда, тёплая. Нас с ним ничего не объ-
единяет, лишь увлечения и игры в постели. Когда мы сде-
лали небольшую передышку, Даниэл мне сказал, что не
звал меня лишь потому, что моё место было занято.
– Я заметила. Это твоя жена и сын?
– Да, но она беременна и у меня давно не было жен-
щины.
– Я заметила. И то, что она беременна, и то, что ты был
очень голодный и хотел наброситься на меня, как тигр.
– Я случайно не сделал тебе больно? – он с таким бес-
покойством это сказал, что я рассмеялась.
– Больно, ещё как больно, что ты меня не пригласил.
– Я постараюсь исправиться! Потому что я тебя лю-
блю. Я принёс тебе кое-что, – он вскочил и достал из кар-
мана конверт. Там был билет до Австралии. – Там будет
чемпионат по футболу. Мы же будем находиться там ме-
сяц, тренироваться. Если у тебя будет желание приехать
ко мне, я очень был бы рад.
Я так соскучилась по нему, что была согласна на всё. Я
несколько дней оставалась с ним, он показал его родной
город и даже проводил меня в аэропорт, чего он не делал
в других городах из-за нехватки времени. Вернувшись
домой, целый месяц я бредила о встрече с ним в Кан-
берра, столице Австралии, где он и будет тренироваться.
Канберра – сказочный город, миниатюрная столица Ав-
стралии. Она расположена в живописнейшей долине. О
Господи, как там красиво! Всегда лето, может, мне на-
совсем перебраться сюда? А сколько молодёжи, и какие
раздетые, со своими красивыми ножками и шортами! Я
же белоснежная, нужно быстро загореть – не покажусь
же я ему такая?
Но не успела подумать, как он позвонил и появился
уже в дверях. Я сразу же обрадовалась и рассказала свой
недостаток, что бледная по сравнению со всеми.
– Это не недостаток, это счастье иметь такую кожу,
любая позавидовала бы тебе. Этим ты меня взяла, я очень
люблю твою белоснежную кожу, – он подошёл ко мне и
стал нежно целовать.
Я слегка расстроилась, когда поняла, что мне придется
целый месяц избегать солнца. Но когда мы продолжили в
нашей спальне, то поняла, что ради этого можно вынести
всё. Но я единственная, наверно, была вечером в ресто-
ране в длинном платье с глубоким декольте и с белоснеж-
ной кожей. Все оборачивались на меня. Здесь одевались
попроще, видно, курортный город. И всё же ему нрави-
лось, что на нас останавливались взгляды прохожих.
Вскоре я заметила, что не только я привлекаю вни-
мание. Он был очень популярный футболист и многие
бегали к нему за автографом. Это быстро надоело, мы
перестали спускаться в ресторан и обедали на большом
балконе, куда во вторую половину дня совсем не попа-
дало солнце. Но всё же, как только я не береглась, но все
равно немного загорела.
Мы провели целый месяц вместе, а когда в последние
дни меня стало подташнивать, я поняла, что беременна.
Оставить или нет? Сказать ему или же нет? Но я всё же
сказала, и он бросился в ноги:
– Не убивай моего ребёнка! Я полностью вас возьму
на своё содержание, до конца твоей жизни.
Я согласилась, и впервые за столько времени он дал
мне золотую кредит карту.
– Там полмиллиона, трать на свои нужды, не жалей.
Я уехала и точно знала, что должна родить. Он меня не
забывал, всё названивал, но приглашения никуда не по-
сылал, и через девять месяцев я родила ему мальчика. Он
назвал его сам, Константином. Я обрадовалась, потому
что у нас тоже называли так мальчиков.
Как он потом сказал, у него до этого было две дочери.
Он по-особенному стал относится ко мне, как-то с почте-
нием и в годик ребёнка уже бросил ему мяч под ноги.
«Гол!» – так он громко кричал, что ребёнок испугался.
Даниэл заходил к нам, как к себе домой, и мы никог-
да с ним не прятались в гостиницах. Наш ребёнок был
мулат с кучерявыми жгучими черными волосами и он,
гладя по головке, говорил: «Это второй Пеле растёт». Он
открыл здесь же небольшой клуб при стадионе и трени-
ровал детей, куда почти в три года попал и мой Констан-
тин. Дочь, белоснежная красавица, росла как на дрож-
жах. Иван стал уже взрослым, он не одобрял появление в
нашем доме постороннего человека и совсем перестал к
нам заходить. Учиться в колледж поехал в Соединённые
Штаты Америки, в Бостон.

6. Большие перемены...

Видя неудобство редких встреч, которые были нам
просто необходимы, Даниэл, несмотря на то, что его
жена рожала ему каждый год и уже у него четверо де-
вочек, всё же решил перебраться ко мне в Лондон. Её
он оставил под присмотром своих родителей, на полном
обеспечении. Вначале его купил футбольный клуб «Ар-
сенал», профессиональный футбольный клуб из север-
ного Лондона, выступающий в Премьер-лиге. А затем,
после года пребывания его в Лондоне, его перевели в
Челси, который занимает девятое место по численности
в Англии и вмещает свыше сорока тысяч болельщиков.
Владельцем клуба является российский бизнесмен Ро-
ман Абрамович, и хороших игроков со всего мира он
лично приглашает в свой клуб за высокую оплату. Так
и мой Даниэл там обосновался. Он всё делал, чтобы
сын рос крепышом; с маленького возраста гонял его по
большому полю стадиона, это зрелище я видела и, как
мать, жалела ребёнка – тот останавливался только тогда,
когда он забивал гол. Тогда Даниэл так жадно смотрел
на меня, вспоминая наши первые встречи, и ночи с ним
становились ещё более незабываемыми.
Я понимала, что он мне не изменяет, и понимала,
когда он летел в Рио-де-Жанейро. Туда он летал раз в
месяц, хотя бы на два дня. Мне казалось, что только за-
тем, чтобы отдать свой супружеский долг. Но жене и
этого было достаточно, она рожала и рожала. Я же нет,
у меня были только дочь от Сержа, Анжелика, и от Да-
ниэла сын Константин. Они ничуть не похожи друг на
друга, как небо и земля. Она – белоснежная красавица
с русыми волосами и голубыми глазами, как у Сержа.
Бездонные глаза, в которые можно смотреть бесконеч-
но, вся воздушная, прекрасно учится в гимназии, зани-
мается музыкой. Она брала уроки фортепиано, а сейчас
почему-то захотела учиться играть на арфе1, и когда она
садилась дома в большой комнате в шортах, у окна, раз-
двинув ноги, мне было страшно за себя и за неё. Если
в это время был дома Даниэл, он буквально пожирал
её белоснежное тело глазами. Сын же, Костя, был здо-
ровый крепыш, ничего он не взял моего – копия отца.
Волосы посветлели, если в детстве он был черноволо-
сый, то сейчас стал средне-русым. Он упрямо не хотел
стричься и собирал их резинкой в хвост.
Даниэл и не думал купить отдельный дом и жить, где-
то на стороне. Он уже полностью вписался в нашу семью
и даже Иван, приезжая на каникулы, стал к нему отно-
сится с доверием. Единственное, что мне не нравилось,
так это то, что когда он бывал дома дети все трое, как
мухи, липли к нему. Когда они баловались, боролись друг
с другом, моя дочь часто оказывалась в его объятиях, или
же он лежал на ковре, а она была сверху. Стала часто за-
мечать, что Даниэл усаживает детей на колени и кормит.
Это было мило, но меня раздражало, что моя дочь, а ей
уже тринадцатый год, сидит на его коленях. Но я ничего
не могла сказать. Он знал её почти с пеленок. Она к нему
привыкла и вместе с Костей начала называть его отцом.
Хотя она знала, что у неё другой отец, который пока гу-
ляет на стороне. Серж постоянно заходит по воскресным
дням и забирает её, устраивая родительский день. Она
остаётся всегда довольна, многое он ей показал из досто-
примечательности не только Лондона, но и всей Европы,
они за день могли побывать в разных городах Европы и
наслаждаться природой. Она от него брала многое, как
когда-то я, он хорошо воспитывал её. Ему я могла её до-
верить.
Однажды, это было летом, Даниэл возвратился с тяжё-
лой тренировки и сказал:
– Кто со мной в бассейн?
Дети изъявили желание, я же осталась дома, потому
что не закончила ещё убираться приходящая в дом работ-
ница.
– Вы идите, я приду попозже, – сказала я.
Все схватили полотенце, переоделись, накинув халаты
и спустились во двор, где были большой плавательный
бассейн и джакузи. Я же вышла на балкон, понаблюдать за
ними. Даниэл схватил Костика и бросил в воду. Тот плавал
как дельфин, и за него я не переживала. Анжелика же по-
прежнему боялась воды. Потом он подошёл к Анжелике и
положил в воду, но долго не отпускал. Я чувствовала, как
ему было приятно держать на руках мою дочь, которая уже
созрела в полном смысле этого слова. Он обхватывал её,
якобы пытаясь научить плавать, а сам вплотную прижался
к ней, поддерживая ее рукой за живот.
Я понимала, что ухожу на второй план. Может, если
бы ни он, я бы давно была на втором плане из-за воз-
расту. Он успешно подавал мне «эликсир молодости», с
помощью этого я смотрелась ничего, но года всё равно
брали своё. Начали появляться морщинки на лице, а тело
моё он берёг, даже в бассейн не пускал в первой полови-
не дня, только вечером. Может быть, я сама себя накру-
чиваю? И всё не так не страшно, подумаешь, он взял её
на руки, учил плавать ведь – она должна была научиться
плавать, в конце концов. Ну, передержал больше обычно-
го, может что-то говорил ей, я же видела, как он шепчет
что-то ей на ухо. Я не спустилась к бассейну, вернее, не
успела, потому что они вбежали вместе уже в душевую и
Даниэл зашёл за ними, чтобы обмыть их. Первым выско-
чил Костя, затем, только через полчаса, вышла радостная
Анжелика .
– Я никогда не купалась так, мамочка! Папа намылил
мне спинку!
Но я грызла себя, я понимала, что не только спинку.
Уж я-то знаю, как он умеет купать – раскиснешь сразу же.
Из ванной донёсся голос Даниэла:
– Алёна, не могла бы ты мне натереть спинку?
Я поняла, к чему он клонит: он возбудился, трогая
мою несовершеннолетнюю дочь, и решил позвать меня
на помощь.
Я вошла, он закрыл дверь. Это было что-то: он и прав-
да возбуждён и мы несколько часов ещё не выходили к
детям. Я понимала, что ему хотелось чего-то новенького,
но что я могла с этим сделать? Это неправильно, что он
трогает мою дочь и возбуждается из-за этого. Я ему ни-
чего не сказала, а он, как ни в чём не бывало, вечером, за
чаем, снова усадил её себе на колени. «Может быть, это
такой обычай кормления детей у них?» – подумала я. Но
когда они встали, я заметила,что он одёргивает возбуж-
денный член, держа одной рукой в кармане, чтобы было
так не заметно, потом подходит ко мне и тянет в спальню.
Я поняла, что она стала его раздражителем и что, если не
предпринять меры, он просто в один день её соблазнит,
когда меня не будет дома.
Прошло некоторое время, он стал больше находить-
ся дома и каждый вечер купал наших детей перед сном.
Однажды, в грозовую ночь, распахнулась дверь нашей
спальни и к нам зашла Анжелика.
– Я боюсь спать одна, мамочка, не могу заснуть. Мож-
но я с вами лягу?
Это было впервые и она легла с моей стороны, но Да-
ниэл потянул её в серединку.
– Не беспокойся, я тебя защищу.
Она заснула. Но мы не закончили наши игры, или же
он ещё больше раздразнился, лёжа около молодой девуш-
ки. Он постоянно тёрся, пока не уснул, правда, об меня,
но ведь дочь могла проснуться и меня это насторожило.
Что мне делать? У меня на весах с одной стороны дочь,
с другой стороны Даниэл. Сказать ему – значит, навсегда
потерять его, и я решила отправить её в самый дорогой
колледж, женскую семинарию в Англии. Наконец, нашла
среди колледжей Англии «Six-form Colleges» и «Tutorial
Colleges». Женские и мужские резиденции раздельные –
значит, она будет жить отдельно от нас. Сославшись на
то, что она будет учиться там, я сказала, что пока Анже-
лике нужно переехать в гимназию, чтобы не мучиться по
утрам в общественном транспорте, а на выходные мож-
но будет её забирать. Даниэл запротестовал, даже сказал,
что если мне её тяжело возить, то он наймет водителя, но
его уговоры были напрасны и на следующий семестр я
уже её определила в платную гимназию, только для де-
вочек. Она стала жить отдельно, но проблему я этим не
решила. Он постоянно её навещал, даже чаще, чем я. И
сам по субботам, лично, уезжал за ней и привозил домой.

1 Арфа – струнный щипковый музыкальный инструмент. Считается,
что красотой своего внешнего вида она превосходит всех своих со-
седей по оркестру. Ее изящные очертания скрывают форму треуголь-
ника, металлическую раму украшают резьбой

7. Это ревность или что-то большее?

Однажды, в субботу, они задержались дольше обычно-
го. Я уже переволновалась, но, когда позвонила, он ска-
зал.
– Завёл её в СПА, она уж очень обросла. Я же сижу
здесь же и просто ожидаю её.
– Какой ты внимательный к детям, я только собира-
лась её отвезти в салон и даже сделала «appointment» на
это воскресенье.
– А нас приняли сразу же, за один мой автограф, – он
смеялся в трубку.
Мне же было, не до смеха, их не было два часа. На-
конец, дверь открылась и они вошли. Я не узнала свою
дочь, вернее, только сейчас поняла, как она похожа на
меня. И это, видно, заметил сам Даниэл. Если я расцвела
к семнадцати годам, то она к четырнадцати. Мир пере-
вернулся и девушки пошли скороспелками. Она задира-
ет платье и показывает «Бразильское бикини», прямо на
глазах у Даниэла. Мне стало не по себе, а он стоял, как ни
в чём не бывало.
– Давно тебе надо было это сделать, а то обросла, дре-
мучий лес стал.
«Откуда он видел?» – подумала я. Он улыбнулся, на-
правляясь в спальню переодеться. Через час с трениров-
ки возвратился Костя. Вечером он, как обычно, покормил
без вилки, со своей руки, обоих, держа у себя на коленях.
Я же постоянно думала, что может, я напрасно себя на-
кручиваю, и он просто хочет быть хорошим отцом. Костя
после ужина направился в душевую, Анжелика, пошла
вместе с ним.
Костя вбежал первым и открыл кран, за ним Анжели-
ка. Она не стеснялась своего брата и купались они всегда
обнажёнными. Он был младше ее, и она привыкла его ви-
деть голышом. Зашёл отец и стал мылить спинку Кости.
Потом, когда он закончил, перешёл на Анжелику. Я стоя-
ла в приоткрытой двери, он предложил мне выкупаться и
я не была против.
– Твоя дочь стала барышней, как бы её не обманули, –
я сразу подумала, что если он этого не сделает, никто и не
обманет, но вслух сказала:
– Она очень похожа на меня в молодости.
– Значит, будет такая же сексуальная, яблоко от яблони
далеко не падает.
– Может быть! Она ещё ребёнок и лишь недавно у нее
начались месячные.
– Значит, она уже готова вести половую жизнь.
– Ты что, с ума сошёл? Может, в семнадцать, или же в
двадцать!
– Нет, именно сейчас, она скороспелка! Ты что, сама
этого не замечаешь? Я тебе никогда не рассказывал, как я
женился впервые?
– Нет, никогда.
– Когда я был её возраста, я учился с девочкой в од-
ном классе, моей ровесницей. Я занимался спортом и моя
боеголовка росла с каждым днём, хотела стрельнуть, ре-
зала. Мы часто с ней бегали к океану загорать, там же
кувыркались, по вечерам, когда темнело. Потом стали
целоваться, но однажды он сам по себе заполз в неё, она
закричала, но это было не влагалище. Мы быстро сообра-
зили, что этим способом можно наслаждаться и не бере-
менеть. Мы так долго занимались любовью. Но этого мне
было мало, и мы испробовали с ней всё. Я её берёг, не
трогая самого главного в женщине, что бережёт каждая
девушка. Однажды, по неосторожности, я всё же попал,
в порыве страсти, именно туда и она закричала от боли,
но это было так приятно для обоих, что мы продолжали
и продолжали так играться. Через полгода она забереме-
нела, ей было четырнадцать с половиной лет. Она родила
девочку, но она была недоношенная и вскоре умерла. По-
тому из-за этого я и женился, чтобы меня не посадили, у
нас на счёт этого очень строго. Тем более, она была мало-
летка, но так как было обоюдное согласие, мы стали жить
вместе. Вернее, я перевёз её к себе домой, но страсть моя
была настолько велика, что дома было тесновато, и я вы-
водил её на океан по вечерам поплескаться, но сам ис-
пользовал все, что она могла дать. Она была страстная,
как и ты, но через два года она умерла. Говорили, что рак
матки. Может, это была случайность после родов, но по-
сле неё я долго не мог найти подходящую пару. Та, что
видела на стадионе в Рио-де-Жанейро – это моя вторая
жена. Лежит, как бревно, мне кажется, ей ничего не надо.
Ей достаточно того, что я появляюсь раз в месяц и отдаю
супружеский долг.
Я молчала, впервые он так со мной откровенничал.
Мы стали в последнее время много беседовать, у нас уже
появлялись общие интересы в воспитании детей, а потом
у Даниэла улучшился английский, и ему хотелось уже
высказываться. Мы не заметили, что мы разговариваем
до сих пор в ванной комнате, как к нам постучалась дочь.
– Мама, вы случайно не заснули? Всё готово к к чаю,
– и она открыла дверь.
– Опять чай? Вы же уже пили.
– Костя захотел снова, он проголодался.
– Хорошо.
Мы сидели и просто разговаривали, поэтому дверь
была не заперта. Я вышла, потому что была в халате, Да-
ниэл же был по пояс обвязанным полотенцем. При появ-
лении Анжелики, я заметила, как у него он... задёргался.
Мы вышли с ней, я быстренько переоделась, он же вы-
шел так же с полотенцем и сказал:
– Сейчас я вас накормлю
Когда я возвратилась, переодевшись, они сидели оба у
него на коленях, как в детстве, и он отрывал лепёшку, за-
ворачивая вовнутрь сыр с мягким маслом, давая откусить
то ей, то ему. Я заметила, что полотенце наполовину раз-
двинуто, она сидит на нём, и, кажется, ей неудобно. Он
же, упираясь ей в ягодицу, трётся о ляжки. Я её позвала
в спальню. Он посмотрел вопросительно на меня. Когда
мы остались с ней одни я сказала:
– Покажи мне «бразильское бикини», тоже сделаю
себе.
Она легла на кровать, раздвинула ноги. Я же заметила
густую киселевидную консистенцию. Это сперма?
– Что это? Ведь я мать и должна всё знать.
– У меня это стало выделяться в последнее время, осо-
бенно, когда я сижу у отца на коленях.
– Так ты перестань сидеть у него на коленях, ведь это
неприятно.
– Мама, я достаточно большая и понимаю всё, но мне
это приятно. Я не знаю, что и делать, но когда он меня
трогает, то у меня через несколько минут случается ор-
газм.
– И ты знаешь, что это такое?
– Ты, наверно, с луны свалилась. У нас об этом знает
каждый ребёнок с десяти лет, а может и раньше. Ты что,
не видишь ничего? Сколько показывают любви по теле-
визору? А ведь у меня он в спальне стоит. Сколько можно
посмотреть в интернете порнографических фильмов? Но
я тебе скажу, что пока я одна нетронутая у нас в гимна-
зии, все уже пробовали... – она замолчала. Я же впервые
не знала, что сказать.
Вошел Даниэл.
– Вы здесь долго будете шушукаться? Завтра я обещал
детей повести в «water parks», ты пойдёшь с нами?
– Нет, это не для меня, не люблю экстрим.
Анжелика ушла, Даниэл же продолжал наслаждаться
ночью.
Утром они быстро позавтракали и были готовы к отъ-
езду в «water parks». Я тоже оделась и решила поехать с
ними, сказав, что посещу там СПА, пока они играются
в воде. Но я не пошла в СПА, а в бинокль наблюдала,
как он себя ведёт с Анжеликой. Может, он её разжига-
ет, и поэтому у неё часто появляются такие желания? Я
спряталась за пальму, они же поднялись высоко к трубе.
Я заметила сына, который потом отплыл дальше, чтобы
повторить. Анжелика летела по трубе прямо в руки Да-
ниэла. Он схватил её, как будто бы все в порядке, просто
чтобы она не упала в воду. Ведь он знал, что она плохо
плавает. Посадил её на надувной круг, сам же вплотную
к ней встал и начал толкать его к ступенькам, по которым
они поднимались, чтобы прыгнуть. Сын поднимался и
спускался уже третий раз, но их не было видно. Наконец,
он появился внизу и ловил уже её. Он просто её зацело-
вал, когда увидел, что она уже плавает, положив в круг. Я
вышла из-за кустов и сказала:
– На сегодня хватит.
Дети запротестовали, и я осталась уже открыто на-
блюдать. Он себя стал вести более прилично. Мы с Ан-
желикой сидели на заднем сидении машины, когда ехали
обратно.
– Как хорошо ты научилась плавать, ты же не умела?
– Меня отец, – потом добавила, – Даниэл, учил здесь
же, в бассейне!
– А что, вы не первый раз приехали сюда?
– Нет, отец забирал меня по четвергам на два часа и
мы здесь плавали. Потом он меня отвозил в гимназию.
Я молчала. А что я должна была сказать? Он беспо-
коится за неё, учит плавать. Лишь бы не научил чему-то
еще...
– Скоро будем дома, но я вас хочу повести куда-нибудь
пообедать! – сказал Даниэл, и свернул с пути.

8. Надо всё осмыслить, взвесить
Возвратившись с ресторана, я заметила у нашего дома
Сержа, отца Анжелики. Анжелика тоже заметила его и
побежала целоваться. Он подошёл к нам, пожал всем
остальным руки и спросил:
– Две недели по воскресеньям я не общаюсь со своей
дочерью. Вы меня избегаете или же так заняты, что не
смогли перезвонить, чтобы я не готовился или же не сто-
ял у подъезда целый день в надежде увидеться?
Даниэл ничего не сказал ему, обращаясь к детям.
– Пойдёмте, поднимемся, пускай Алёна ему объяснит,
как мы хорошо провели воскресенье.
Они зашли в подъезд, а я его взяла под ручку и напра-
вилась в наш парк, где столько времени мы беседовали
сидя на скамеечке. Я ему стала рассказывать об Анже-
лике, что она выросла и округлилась, за ней нужен глаз
и глаз. Рассказала и о том, что мне кажется, что у моего
Даниэла повышенный интерес к ней, приводя в качестве
примера случай за ужином.
– Ты это оставь, они темпераментные люди, но не дой-
дут до того, чтобы насильничать с дочерью...
– Какая она ему дочь? Она твоя дочь!
– Ты стала ревнива и нервы у тебя сдают, всё тебе ка-
жется и мерещится. Ты лучше забудь об этом. Ты ему
случайно ничего не сказала?
– Нет, не сказала, сегодня хотела сказать.
– Это глупо. Посмотри, как вы живёте – он полностью
обеспечивает вас, я думаю, даже не изменяет тебе, чтобы
не занести какую-нибудь болезнь в дом. Он очень любит
сына, для него всегда и повсюду будет открыта дорога в
таком трудном спорте, как футбол. Он обеспечивает пол-
ностью мою дочь, оплачивает учёбу в гимназии и будет
оплачивать колледж – это большие деньги. Почему ты не
спрашиваешь, где я работаю? А я тебе скажу, чтобы ты
не летала в облаках. Я работаю не в стриптиз-баре, а в
гей-клубе и продаюсь. Да, продаюсь, лишь бы жить по-
ближе к вам, к своей дочери. Он ничего с ней не сдела-
ет, ведь он известный игрок. А даже если лишний раз и
потрётся – что из этого? Ты забыла, как ты приехала в
Москву и спала с Виктором Викторовичем за машину и
квартиру, которую он тебе купил? Здесь же он тебя счи-
тает гражданской женой, ты с ним объехала весь мир. А
теперь он стал покупать билеты на всю вашу семью. Ты
знаешь хотя бы сколько он платит за это? Он тебе делает
гораздо больше, чем своей семье и я думаю, это потому,
что он тебя любит.
– Успокойся, я ничего ему не скажу. Посмотрим, как
он будет вести себя дальше.
Я попрощалась. Вхожу в квартиру, дверь была неза-
перта, дети улеглись с отцом на диване и смотрели теле-
визор. Даниэл встал, подошёл ко мне и сказал:
– Я приобрёл билеты в Рио-де-Жанейро. Я вылетает
завтра, а вас буду ждать в субботу, потому что у старшей
дочери уже назначен день помолвки на это воскресенье.
– Может, не надо? Мы не знакомы и ей будет непри-
ятно видеть нас в такой знаменательный день.
– Всё нормально, они давно знают, что у меня есть вто-
рая семья, и что у меня есть сын, наследник моего рода
и дела. Уже поздно. Дети, выключайте телевизор и бы-
стро по своим спальням, – сказал он. Взял меня за плечи
и увел в спальню. Впервые мы разговаривали с ним долго
перед нашей страстной ночью. Он сказал, что счастлив,
что именно я появилась в его жизни и родила ему сына.
Он был такой нежный в эту ночь, что у меня совсем вы-
летело из головы, что я хотела его о чём-то спросить. А
может, и не надо было спрашивать, может, и правда я всё
накручиваю. Утром я, как обычно, сложила ему в чемо-
дан одежду, он зашёл к детям попрощаться и чмокнуть
их в щёчку. И я провела до двери. Он посмотрел на меня.
– Ты что-то хотела мне сказать?
– Хотела, но передумала. Оставим этот вопрос откры-
тым до следующего раза.
– Если это не срочно, то пускай остаётся до следую-
щего раза. Но ты должна быть уверена во мне, я тебя лю-
блю. И раз я тебя люблю, то люблю и твоих детей.
Он подошёл ко мне и стал меня целовать в глаза, на-
полненные слезами.
– Не переживай, я вылетаю на несколько дней раньше
и встречу вас в субботу.
Я не переживала, что он сегодня улетает. Я всегда зна-
ла, что он летит на соревнование или же тренировку. Но
сейчас он летит к своей жене и детям, а у меня остался
вопрос, о котором я боюсь даже думать.
Дни пробежали быстро, он названивал каждый день
не только мне, но и детям. Билет на ночной рейс. Мы бла-
гополучно перелетели океан. Всегда предо мною страх
стихии и крушение самолёта, но когда шасси уже при-
тронулось к бетонному покрытию аэропорта и немного
проехало, я успокоилась.
Не думала, что нас встретят всей семьёй. Его семья
и родные в цветных одеждах смотрелись издалека как
цветная поляна. Встреча была тёплая. Они меня целова-
ли, как будто бы знали всю жизнь. Даниэл взял меня под
ручку и провёл в багажное отделение.
– Я уже соскучился. Что ты сделала со мной, дни без
тебя становятся тяжёлыми, словно я выполняю дополни-
тельные нагрузки.
– Хорошее сравнение! – сказала я и улыбнулась.
Мы получили багаж, он посадил нас в свою машину,
что-то сказав своей семье по-испански. Я заметила, что
после первого же светофора они повернули налево, мы
же проехали к гостинице. Люк машины был открыт, Ан-
желика и Костя стояли, высунувшись по пояс, и махали
руками. Они радовались голубой полосе океана слева.
Платье Анжелики то поднималось, то опускалось, демон-
стрируя превосходные стройных ножек и слегка полнень-
кие ляжки. Это была её комплекция «упитанного цыплё-
ночка», её не обтёсывали, как меня, днём и вечером. За
этим у меня смотрел Серж, а сейчас наоборот, чаепития,
хлебушек и масло по вечерам. Недавно нашли ей тренера
по плаванию, чтобы разгрузить Даниэла. Даниэл нагнул-
ся к моему уху.
– Наша дочь очень аппетитна!
– Ты, что с ума сошёл, так говорить о ребёнке?
– Если ты увидишь моих, то поймёшь, что она ещё
тростиночка по сравнению с ними.
Я замолчала. Я горела желанием увидеть, наконец,
его семью. Может, сейчас я пойму всю правду, может, он
просто хороший отец. Мы подъехали, он быстренько от-
крыл багажник. Все взяли свои чемоданы и направились
к входу гостиницы. Он уже всё подготовил, и мы подня-
лись на самый последний этаж. Открыл дверь в шикар-
ный номер. Ведь никогда раньше я не обращала внима-
ния на размер и убранства комнат. Нам нужна была лишь
кровать и хорошая ванная комната, но здесь много ком-
нат, можно потеряться. Он мой чемодан занёс в светлую
большую спальню, с видом на океан. Задержал в своих
объятьях, несколько раз поцеловал.
– Перестань, сейчас зайдут дети!
– Пускай зайдут, пускай знают, как я люблю мать.
Мы вышли. Дети спокойно сидели на диване и уже
смотрели какой-то фильм. Они знали, что когда родители
в спальне, можно их не ждать.
– Пора, дети, нас ожидают у меня дома. Оттуда тоже
видно океан.

9. Помолвка. Неравный брак

Встреча у него дома была странной. Как будто мы не
соперницы, а давние подруги. Даниэл меня знакомил со
своей законной семьёй и с многочисленными родствен-
никами. Его девочки окружили моих детей и увели в дет-
скую комнату – они сразу же нашли общий язык. Дочери
его были огромными и похожими на мать.
Мне предложили пройти в гостиную, где были его ро-
дители. Все разговаривали на испанском языке, и он от-
рывисто мне переводил, я же изучала интерьер его квар-
тиры с видом на океан, в большом высоком небоскрёбе. Я
понимала, что и эта квартира тоже стоит дорого. Внутри
всё проще намного, чем у меня, не хватает изюминки и
роскоши. На окнах обыкновенные жалюзи, наверно, от
солнца, но они делали квартиру похожей на офис. Вдруг
все засуетились, и Даниэл подошёл к двери и открыл её,
хотя звонка в дверь не было. Видно, гости позвонили вни-
зу по телефону и несколько человек спустились их встре-
чать. Всем прибывшим предлагали напитки, разлитые по
фужерам. Пообщавшись, всех пригласили в столовую за
обеденный стол, который ломился от разных закусок.
Как жаль, что я не понимала, о чём они говорят. Вид-
но было, что это что-то трогательное, даже жена Даниэ-
ла всплакнула. Жених встал и одел обручальное кольцо
на безымянный палец правой руки старшей дочери. Её
звали Жанна, я вспомнила, что и мою школьную подругу
звали тоже Жанной.
Когда жених с невестой встали рядом, я заметила, ка-
кая она здоровая. На полголовы выше жениха, с огром-
ной грудью, наверно, восьмой размер. Красивое лицо, но
волос совсем нет, точно как было у Константина, когда он
родился – чёрные, вьющиеся. Подошли родители моло-
дожён и поцеловали обоих. Я заметила Даниэла: он нерв-
ничал и долго что-то говорил новоиспечённому зятю. Он
возвратился на место. Даниэл сидел между нами, жёна-
ми, и мне не было обидно, хотя он мог меня посадить к
детям, но он этого не сделал.
Молодые хотели уединиться сразу же, они поднялись,
попрощались и уехали. Через час разошлись и гости с его
стороны. Потом и все остальные, остались мы с его же-
ной и детьми. Дети опять побежали в большую детскую,
я же ей стала помогать заносить посуду на кухню. Мне
показалось странным, что никакой прислуги нет, и всё
она делает сама.
Даниэл собрал всю пустую тару, напитки поставил в
бар и пошёл к детям. Оттуда доносились крик и смех, я
не выдержала и приоткрыла дверь. Там, по бокам комна-
ты, были спортивные тренажёры, а на полу очень боль-
шой, дорогой и толстый ковёр. На нём лежал Даниэл, а
вокруг все его дети. Они игрались, и хоть девочки были
довольно крупные, но чуть ли не сидели на нём. Может,
у них так полагается? Я улыбнулась и сразу же пошла на
кухню.
Жена Даниэла не понимала по-английски, кое-как мы
объяснялись, но я заметила, что она кипит от ярости. По-
том зашёл Даниэл, наигравшись с детьми, и сказал мне:
– Нам пора.
Он позвал Костю и Анжелику, и мы, попрощавшись,
вышли.
Когда мы приехали в гостиницу, он сел на диван и о
чём-то задумался. Я не хотела ни о чём спрашивать, по-
шла в спальню, переоделась и подготовилась к приёму
ванны.
Подожди, сначала искупаем детей, я хочу с тобой, –
сказал он, лукаво посмотрел на меня и позвал детей, ко-
торые уже разошлись в свои комнаты. Так как стоячая
душевая была одна в номере. Он позвал вначале Констан-
тина. Я села тут же, на пуфик. Мне было всегда интерес-
но смотреть, как он купает детей, это просто надо видеть!
Намыливает каждый сантиметр тела, но прежде, чем на-
мыливает, трёт своей ладошкой или пальцами, стирая
грязь, не беря даже мочалку. Он очень любил сына, но с
ним был более жёстким, чем с Анжеликой.
Когда он его ополоснул, обвернув его, как в детстве,
полотенцем, со всех сторон обтёр и сбросил с себя май-
ку, оставшись в шортах. Вытер голову, плечи, схватил на
руки и понёс в его в спальню. Хотя сын уже был достаточ-
но высоким и скоро догонит отца, он не сопротивлялся,
даже наоборот: ему нравились такие отцовские заботы.
Потом он позвал Анжелику, которая не отвечала: уже
в клубок свернулась, задремала. Тогда он пошёл за ней и
принёс сюда же. Я сидела и не двигалась с места, хотела
видеть, как он её купает. Я часто видела, как он проделы-
вает в детстве, но она стала совсем взрослой. Но он купал
так же, как и сына, натирая рукой, и его рука скользила
уже и по её груди. Он её поднимал другой рукой, чтобы
ополоснуть и смыть мыло, гладя по всем эротическим
местам. Но я молчу, он же её намылил хорошенько, смыл
пену, хорошо ополоснул и тоже накрыл банным полотен-
цем и повёл в спальню.
– Наше время настало, иди ко мне, – я заметила, что его
«боевая головка» сильно возбуждена. Он поднял меня,
освобождая от одежды, и вонзил гвоздь. «Неужели мне
нужно это терпеть?» – думала я, получая огромное удо-
вольствие. Он наслаждается, трогая её, а затем, уже взбу-
дораженный, разрывает меня на части. В порыве страсти
кидает меня в постель. Так продолжалось несколько дней,
пока мы жили здесь, в номере в Рио-де-Жанейро. Конеч-
но, он показал многое здесь детям, но самым главным его
увлечением оставались банные процедуры и страстные
ночи. Как будто бы мы недавно встретились с ним, он
пылал страстью, не давая уснуть. Я точно понимала, что
он влюблён в мою дочь или же хочет её, как женщину.
Вчера я заметила, что когда он купал её, он попросил
у меня стакан воды. Когда я вышла и принесла ему воду,
он, как будто промывая, залез пальчиком между её ног,
массируя нижние губы. Она даже вскрикнула, то ли от
боли, то ли от удовольствия. Я их не оставляла одних ни
на минуту, но он меня стал постепенно отвлекать, хотя
бы на время посылая за чем-то. Я ещё раз увидела та-
кое на следующий день и готовилась уже высказаться.
Но утром, когда я зашла в её спальню, а Даниэл уже как
полчаса вышел якобы ополоснуться и его не было, я уди-
вилась увиденному. Вода в душевой у нас шумела, он же
был у неё в спальне, сидел на коленях возле её кровати.
– Ты что здесь делаешь, Даниэл? Как ты осмелился за-
йти к ней в спальню?
Он вскочил и, несмотря на то, что его боеголовка уже
готова была выстрелить, сказал:
– Я вышел ополоснуться и услышал, что она во сне
плачет. Мне кажется, у неё температура. Ты представля-
ешь – она заболела, ты сама посмотри! – он сказал это с
таким сочувствующим видом.
Я подошла к ней, потрогала лоб и заметила, что она
горит.
– Поменяй нам билеты. Сегодня же я вылетаю в Лон-
дон и только там положу её в госпиталь, если понадо-
биться. Хорошо, что я взяла с собой жаропонижающие
лекарства.
– Хорошо, дорогая, сейчас же всё сделаю, полетим
вместе.
– Ты можешь остаться, если хочешь. У тебя незавер-
шённые дела после помолвки.
– Нет, я поеду с вами.
Анжелика уже не горела, спадала температура. Он
взял меня и повёл в спальню.
– В последнее время у тебя появилась какая-то рев-
ность к твоей дочери и недоверие ко мне?
– А ты что, сам не замечаешь, что когда ты её трога-
ешь, ты готов стены разрушить своей «боеголовкой»?
– Может, где-то ты и права. Она стала меня раздражать
в последнее время до невиданной доселе страсти, одним
прикосновением.
– Так в таком порыве ты можешь сделать с ней всё, что
делаешь со мной. Я бы не хотела, чтобы она испытывала
оргазм, она ещё ребёнок. Я понимаю, что я старше тебя.
Может, нам разъехаться и жить отдельно? Ты найдёшь
себе молодую, и с ней ты можешь делать всё, что угодно.
Он посмотрел на меня.
– Разве ты этого сама хочешь?
– Нет, я люблю тебя и хочу тебя. Ты активный, мы с
тобой прекрасная сексуальная пара, лучше и не надо. Но
я не хочу, чтобы моя дочь попалась в твою ловушку, как в
мышеловку, куда ты её постепенно заманиваешь. Я знаю,
как ты это можешь делать, профессионально, по чуть-
чуть, что она уже тянется к тебе не как к неродному отцу,
а как к мужчине и ждёт большего. Чтобы именно ты стал
у неё первым.
– Нет, ты не поймёшь меня. Когда я притрагиваюсь к
ней, в меня как будто вливают эликсир, и все силы я ис-
пользую на тебя, дорогая. Я хочу, что бы тебе было доста-
точно моей любви, года-то берут своё. Хоть ты и называ-
ешь это «любовь в мышеловке». А ты знаешь, моя вторая
жена отдала бы всё, лишь бы такую иметь полноценную
физическую близость.
– Так иди и порадуй её! Как твои дочери? Ты с ними
так же поступаешь?
Он замолчал, ему нечего было добавить. Он только
взял меня за руку и потащил в постель, только там он
мог меня уговорить не ревновать, не разрывать нашу уже
достаточно хорошую семейную жизнь. Много раз повто-
рял, что я дороже всех на свете, и он очень любит меня.
Через два часа мы были уже в аэропорту Рио-де-
Жанейро, он там же бросил свою машину, перезвонил
своим родным, чтобы её забрали домой. Летели долго, у
меня было время подумать.

10. И часто семьи так живут?

И часто семьи так живут?
Не разговаривая годами,
Он на диване, она в постели
Жизнь и не жизнь заставит...
Пока растили вместе детей
Забот полно,не до развода...
Сейчас и можно было бы...
Позволить, но некуда уйти...
И так ты обречён на «голод»
И нет любви, а ты живёшь!?
Нет,не живёшь,а существуешь...
Но поздно, когда сам поймёшь...

     Где точка отсчёта? Что можно и нельзя? Мне было
жаль отдавать на растерзание свою дочь ему, я-то знаю,
как он юлой крутит всю ночь, и, не давая опомниться,
берёт самые недостижимые барьеры. Хорошо, что ей
уже исполняется шестнадцать лет, и только я знаю, что
её ждёт подарок дома в гараже – открытая спортивная
новенькая машина. За время полёта я не проронила ни
единого слова, хотя летели мы больше десяти часов. Я
машинально кивала ему, если он, что-нибудь спраши-
вал. Он нервничал, всё время подносил ко лбу Анжелики
свою руку, проверяя температуру. Мы прилетели к вече-
ру. Но всё же он вызвал амбулаторную помощь, ещё раз
убедиться, всё ли с ней в порядке и только когда они ска-
зали, что она себя хорошо чувствует, он успокоился.
Несколько дней до учебного года. Она отлично, даже
на год раньше, окончила гимназию и уже нами была
оплачена студенческая гостиница в студенческом город-
ке, в Британском университете в Лондоне. Она выбрала
гуманитарный факультет «Бизнес, менеджмент, журна-
листика, музыка», так как была в совершенстве готова
продолжить своё музыкальное образование.
От машины она была в восторге, не ожидая такой ще-
дрости от Даниэла, особенно посмотрев, как было неуют-
но у них в квартире Бразилии. Но когда он дал ей ключи
от однокомнатной квартиры, которую он снял для неё,
чтобы иногда развлекаться там... Так делают зажиточные
люди, зная, что их детям не разрешено баловаться спирт-
ным и курением в студенческих корпусах. Сына Костю
мы ещё с прошлого года отдали учиться в спортивную
гимназию, где помимо занятий были повышенные тре-
бования к спорту. Из него уже рос будущий спортсмен.
Мы распределили детей с начала учебного года, и нам
стало как-то не по себе, одиноко. Даниэл часто пропадал
на тренировках, наблюдая за сыном. Его вскоре перевели
тренером в футбольную команду при университете, это
значит, что он долго не будет вылетать в другие города.
Он стал чаще видеться с Анжеликой, которая так и хоте-
ла лишний раз попасться к нему на глаза.
Мне давно перевалило за сорок. Однажды я заметила,
что несколько месяцев нет менструации, и животик стал
расти. Я об этом сказала Даниэлу. Тот, конечно, обрадо-
вался и сказал:
– Ребёнок нам не помешает, дома как-то пусто стало
без детей.
Он хотел тут же перезвонить к своему знакомому ги-
некологу. Я же забрала трубку и сказала:
– Сейчас не время, подождём ещё два месяца и потом
даже пол ребёнка узнаем.
Наши любовные игры продолжались, но я стала за-
мечать, что мне стало больновато, и мы прекратили. Он
в ожидании отцовства стал по-новому, нежно относится
ко мне. Но все ожидания у нас рухнули в одно мгнове-
нье. Когда он повёл меня к гинекологу, тот сказал, что у
меня фиброма и надо удалить всё полностью, иначе он
не ручается за мою жизнь. Я долго не давала согласие,
но живот рос и, когда я ложилась на спину, я самолично
могла ощутить большую шишку, которая росла с каждым
днём внизу живота и все же я дала согласие. Меня про-
оперировали. Я осталась в клинике на семь дней, потом
меня привезли домой. Моя дочь и Даниэл не отходили от
меня и всё же я выкарабкалась. Меня он поднимал, как
ребёнка, относил в ванную комнату и обмывал. Но я не
чувствовала его нежных рук, я не чувствовала ничего, во
мне умерла женщина.
Я уже была безразлична к этой жизни и даже не заме-
чала, что когда Анжелика остаётся у нас дома, он спит у
неё в спальне. Видно, он давал на ночь клофелин или же
снотворное, чтобы я крепко спала. Однажды, находясь в
её комнате, я заметила на постели сперму, может, это с
неё, я же знала, какая она сексуальная. Но обратила вни-
мание на компьютер, который был не выключен. Я села
читать, что не позволяла себе раньше, и там, рядом, на-
шла тетрадь-дневник.
Оказывается, она пишет роман. А может не роман это,
а дневник. Он начинался именно с тринадцати лет...
«Когда мне исполнилось тринадцать, ко мне подошёл
отец в спальне и поцеловал страстно в губы, поздравив
с Днём рождения! Как я раскисла тогда... Всегда потом
старалась принести хорошую оценку, чтобы он одаривал
взамен страстными поцелуями. Поцелуи были и просто
так уже, в бане. Как будто бы я не понимала, но он так со-
сал мой язычок, возбуждая меня. Купая меня, он сам тёрся
своим пенисом о моё раскалённое от горячей воды тело.
Я постепенно к нему привыкала, даже хотела большего,
но он понимал, что я ребёнок. Однажды, когда мне было
четырнадцать, он, купая меня, немного раскрыл ягодицы
и тёрся между ними, доставляя мне наслаждения. Я же
желала опять большего. Но он не позволял ничего боль-
шего дома. Но когда меня устроили в гимназию, он заез-
жал за мной по четвергам и мы плавали. Он меня отвозил
в отель, которой находился около гимназии, якобы вы-
купать и смыть с меня серу и грязную воду бассейна. А
после купания он целовал уже мои нижние губы, пока я
не чувствовала, что начинается извержение лавы. Он гло-
тал её, будто утоляя жажду. Так продолжалось долго, но
однажды, ворочая меня, раздвигая ягодицы, целеустрем-
лённо залетает до боли. Я чувствовала, что он почти ря-
дом со влагалищем, но не там, ударяется, извергая лаву.
Он цепко ухватился за мой ротик, целуя, боль смешалась
со страстью. Я понимала, что такое непозволительно, как
объясняли в гимназии на уроках секса. Но одно дело «не-
позволительно», а другое – иметь и наслаждаться. Он по-
нимал, что я уже сдалась ему и он несколько раз «рыл
яму», долбя, как дятел, больно, до крови, разрывая всё.
Потом отнёс меня в ванную, выкупал, целуя болезнен-
ные места. Затем отнёс обратно в постель и именно в этот
день я не пошла в гимназию. Он позвонил и сказал, что
я приболела, и меня не будет два дня на занятиях. Мама
даже об этом не знала, я звонила ей, как будто ничего со
мной не случилось. Два дня мы занимались сексом, он
показывал один урок за другим, не трогая влагалище и
рядом. Я не говорила ничего матери. Да и что я должна
была ей сказать? Что я спала с её мужем? Он старше меня
на двадцать лет и знает, как себя вести, и вскоре мы ста-
ли заниматься любовью всеми способами. Мой молодой
организм требовал своё. Он был очень сексуальным и за-
ставлял делать то, о чём трудно даже писать: получать
удовольствие от секса любыми доступными способами.
Его излюбленный способ был оральный. Он доводил до
самого пика возбуждения и вагинального оргазма, притя-
гивая на язычок к себе, доводя оральными ласками кли-
тора. Возбуждение передавалось на меня, и я уже берусь
за «него»... и это ему нравилось, в заключение всего он
получал удовольствие вдвойне.
В шестнадцать лет он совершил последний свой ры-
вок. До боли сосал губами влагалище, толкая языком,
протискиваясь всё глубже и глубже. Потом перевернул
меня и посадил на «него». Не останавливаясь, нажал, це-
луя меня в губы, чтобы не издала ни звука, кровь хлы-
нула на постель. Эта сексуально-активная жизнь стала
мне нравиться. Я понимала, что делаю глупость. Ну ведь
сколько парней, почему я отдалась мужу своей матери?
Трудно понять. Наверно, потому что он терпеливо выжи-
дал и с каждым днём увеличивал диапазон нежности и
сближения со мной».
Я читала и не могла остановиться. Плакала, не знаю, за
себя или же за неё. Не знала, как поступить. Он со мной
уже практически не живёт, наше половое влечение со-
шло полностью на нет. Я перебралась на большой диван.
Видела, как он по ночам уходит к ней в спальню, слы-
шала звуки, вызванные страстью, но ничего не говори-
ла. И даже не притворялась, что сплю. И что я могла бы
сказать? Недавно виделась с Сержем, который уже давно
продал квартиру и живёт в маленькой студии в подваль-
ном помещении. Нигде не работает, а принимает на дому
таких, как он, беспризорных. Он мне рассказал, что из
тюрьмы преждевременно вышел Виктор Викторович и
что ищет меня и сына Ивана. Значит, возвращаться в Рос-
сию бессмысленно. Я молчала, терпела всё. Он бы ушёл с
ней, а у нас ещё сын, и ему нужна материальная помощь.
Я замкнулась в себе, спрятала её тетрадь-дневник. И но-
чами иногда брала в её руки, когда они проводили вре-
мя в любви. Решила сама сесть за компьютер и написать
роман, хотя далеко не писатель, назвала его «Любовь в
мышеловке». Пускай даже не роман, а исповедь женщи-
ны, которая ради любви на многое согласна и отдаст себя
полностью. Лишь бы дети были рядом. Я же знала его, он
мог бы лишить материнства и забрать себе и сына тоже.
Он владыка, он всё может. Вернее, не он, а деньги делают
сами свои грязные дела.

11. Жизнь сама покажет выход

    Так долго продолжалось. Я лежала на диване, в го-
стиной, а он, потихоньку, со своей спальни переходил в
спальню моей дочери. Однажды днём, прогуливаясь в
парке, встретила отца Анжелики, Сержа и мы разговори-
лись. Я пока не хотела ему рассказывать подробности на-
шей семейной жизни, но всё же всё рассказала. Он меня
успокоил.
– Жизнь сама покажет выход. Она молода, кровь с
молоком, перебесится и успокоится и всё станет на свои
места. Я не думаю, что он уйдёт от вас. У вас есть сын,
Костя, он-то точно ничего не знает.
После этого откровенного разговора я стала уже вы-
ходить в парк постоянно, беседовать с ним. Немного его
приодела, он оправился, перестал пить и общаться с бес-
призорными. Иногда я даже не замечала, что мы обща-
лись целыми днями и только когда начинались сумерки
мы расходились по своим квартирам, а он меня провожал
до подъезда.
В один вечер Даниэл предложил мне перейти в спаль-
ню, беря свою подушку и демонстративно направляясь
к ней. Я была не против, мои бока уже болели от дива-
на, хотя он и был мягким. Я вернулась в свою кровать, в
свою спальню. Он же окончательно перешел в спальню
Анжелики. Хорошо, что наши спальни были в противо-
положных концах дома и я не слышала их вскрики.
Сын был занят. Отец стал сам его тренировать, он со-
всем уже перестал появляться дома, только в его свобод-
ные минуты от спорта или же от учёбы мы встречались
около его спортивного общежития студентов и могли ча-
сок пообедать в ресторане вместе, как идеальная семья,
вчетвером. Он даже не замечал, что мы с его отцом почти
не общаемся.
В этом году Анжелика оканчивает колледж. Несмотря
на постоянное ночное недосыпание, училась она хорошо.
Она моя дочь и родители не обижаются на детей, но по-
чему именно она выбрала его? Что, мало ребят вокруг
было? Но этот вопрос я не поднимала никогда. Однаж-
ды она подошла ко мне и сказала, что она беременна. Я
долго думала, но всё же сказала:
– Ты должна родить. Ведь если что-нибудь пойдет не
так, у тебя никогда не будет детей.
Впервые она мне сказала: «Извини, мама». Вечером я
слышала крик в спальне дочери и громкую брань Даниэ-
ла, который кричал во всё горло.
– Мы предохранялись, не может этого быть, что от
меня! Ты, видно, с кем-то еще переспала!
Его обвинения были беспочвенны, но я поняла, что он
её ревнует, значит, теряет свою бдительность и силы.
– Ты сделаешь аборт, тебе ещё рано иметь детей, ты
ещё не насладилась жизнью.
Я не вытерпела и зашла в их спальню.
– Она будет рожать. Это моя дочь и я помогу воспитать
её ребёнка. И потом, у её есть свой отец, и его мнение
тоже нужно узнать!
Я хлопнула дверью, он пошёл за мной.
– Уговори её сделать аборт. Что мы скажем сыну, от
кого ребёнок? Я очень люблю сына и не хочу, чтобы мы
разбежались. Он такой же, как и я, вспыльчивый, он бу-
дет допытываться, с кем она была.
Я молчала, ни слова не обронила. Я знала, что если
что-нибудь скажу, он вспылит. Слово за слово и начнётся
скандал. Я уже не боялась получить развод с ним, но нас
опять объединяла дочь. Он так меня зажимал меня в ти-
сках, что не давал даже вздохнуть. Я остановилась около
холодильника.
– Хочешь холодную воду?
Он удивлённо посмотрел на меня, я подала стакан с
холодной воды со льдом и он успокоился.
– Что мы будем делать? – уже спокойнее спросил он.
Я ему ответила русской пословицей: «Любишь кататься,
люби и саночки возить».
– Я не понял, переведи.
– Lit. if you like to slide down – hill you’ve got to pull up
your sled. Ты многое не понял в этой жизни. Ты думаешь,
твой животный инстинкт только ночью должен был про-
являться? Ты что, не знал, что она дитя, и ты её обманом
к себе приручал? А сейчас меня спрашиваешь, что де-
лать дальше? Я много терпела тебя, но сейчас всё, уходи.
Мне кажется, это моя квартира, а на содержание будешь
давать, ты обязан. Сколько лет я была твоей законной же-
ной? У тебя есть сын и уже не будем говорить о том, что
ты сделал мою дочь брюхатой. Ты каждый год вылетал в
Бразилию, на свадьбы к своим дочерям. И что, моя дочь
была недостойная выйти замуж?
Он не ожидал, такого поворота. Он знал, что дочь в
него влюблена. Но она тоже вышла, услышав весь раз-
говор и тоже повторила:
– Уходи, а то я тебя посажу и надолго. Сегодня же по-
дам заявление в полицию. Я не скажу, кто меня совратил,
только если ты принесёшь твоё завещание и подтверж-
дённый договор, утверждённый нотариусом, что ты до
конца жизни будешь помогать нам: мне и твоему ребёнку.
Она так поставила его на место, что он вынуждено со-
брал свои вещи и вышел из квартиры. Она со слезами
бросилась ко мне, но я её успокоила.
– Жизнь не такая лёгкая, как ты думаешь. Мне тоже
много пришлось испытать. Красивые расплачиваются
вдвойне, потому что они востребованы и всегда желан-
ны для мужчин. Ты красива, у тебя всё впереди. Самое
главное – продолжай учиться в высшей школе, получи
диплом, может ты и встретишь кого-нибудь именно там.
Девять месяцев пробежали быстро, к нам наведывался
Серж, помогал, и, когда у неё начались схватки, был тоже
у нас. Мы вызвали скорую помощь и через два часа нам
сказали: «Она родила дочь!»
– Какая радость, у нас внук! Сейчас будет, чем занять-
ся, – сказал Серж и поцеловал меня в ручку. Я почувство-
вала тепло его поцелуя. Неужели он по-прежнему любит
меня?
– Давай её удочерим с согласия Анжелики? Она моло-
да, у неё ещё всё будет впереди!
– Не знаю. Я-то могу, но что скажет настоящий отец
ребёнка?
Не успели высказаться, как Даниэл пришёл с большой
корзиной цветов. Поговорили, как посторонние. И это
тот, за которого я могла бы в огонь и в воду... Всё зажило,
прошло. Я отвела его в сторону и сказала:
– Не хочу портить дочери будущее. Мы хотим с Сер-
жем удочерить новорождённую, которую уже назвали
Анна.
– А что, моего согласия уже не требуется? Нет, она моя
дочь. Я не против, если ты будешь матерью, удочери её, а
отцом останусь я. Будет у нас ещё один ребёнок.
– Хорошо, я удочерю, только не говори «у нас». Мы
с Сержем решили сойтись (хотя в уме подумала, что об
этом не было и речи). Ты будешь отцом, но будешь на
стороне. Мы воспитаем дочь, и её ты не совратишь, как
Анжелику.
– Не сравнивай, Анжелика не была мне родной, а это
моя кровинушка.
Я посмотрела на него и со злостью сказала:
– Или ты принимаешь наше предложение, или моя
дочь, после выписки из больницы, направляется в по-
лицию. Пишет заявление о совершении изнасилования
и надругательства над несовершеннолетней. У меня есть
доказательства: полная тетрадь-дневник, где она описы-
вала каждый день сексуального насилия в развратной
форме.
– Она была согласна, она и сама очень сексуальна!
– Ты мне не объясняй. Я-то знаю, как ты можешь кру-
тить и зажигать, не давая опомниться.
– Хорошо, я согласен. Удочери ты и напишем в свиде-
тельстве о рождении, что я отец. Всю жизнь, пока я живу,
не трону вас и буду помогать.
Я его не пустила его в палату. Мы остались здесь до
вечера и возвратились домой.
Уставшие, присели с Сержем на диван, как когда-то в
молодости. Он обнял меня за плечи и нежно целовал. По
моему телу прошли мурашки – неужели, я его чувствую?
Так мы сидели долго, молчали, он ничего не хотел спра-
шивать, я же не начинала разговора. Потом он встал.
– Мне пора!
– Если хочешь – оставайся у нас, я тебе постелю в би-
блиотеке.
– С удовольствием остался бы, если бы ты положила
меня рядом с собой. Я об этом мечтаю уже столько вре-
мени.
– Ты же знаешь, что я перенесла операцию много лет
назад.
– Её переносит в твоём возрасте каждая вторая жен-
щина, это ничего не значит.
Он подошёл ко мне, начал опять целовать и во мне как
будто бы оживал увядший цветок. Я чувствовала его ла-
ску, он же меня уводил в спальню, где мы когда-то прово-
дили ночи любви. Через несколько минут мы занимались
любовью. Его нежные поцелуи скользили по всему телу,
заставляли дребезжать каждый нерв.

12. Не надо сильно так любить...

«Не надо сильно так любить, чтобы расставание не
было болезненным.
Любовь чаще бывает зла, противна, как холодная про-
шлогодняя зима, когда её ты вспоминаешь. Как суровые
морозы прошлого затмения, когда ты одна, вокруг темно
и ты не знаешь, куда направиться.
Хочешь забыться, но не можешь перенести боль по-
тери вдохновения, лишь боль души и звуки вдаль удаляв-
шихся шагов твоих печальных.
Любовь, оставшуюся в груди влюблённых, которые
просто любят и мечтают о встрече на небесах, хотя зна-
ют, что это нереально – всё неправда».
Так думала я всё время, пока смотрела на дочь: как
она ждёт звонка, как смотрит в сторону открывшейся
двери. Она ждёт его, несмотря на то, что сама прогнала.
Она привыкла к нему, и пока ещё помнит теплоту его рук,
страстные поцелуи. Она трепетала, лишь когда мы заго-
варивали с нём. Дочь Аннушка была красавицей, и была
совсем не похожа на отца. Она росла беленькая, пухлень-
кая, с голубыми глазами, как у Сержа и больше походила
на него, чем на родного отца. Наши любовные встречи,
продолжались без неё, когда она уезжала в колледж или
по делам, но вскоре она заметила, что мы неравнодушны
друг к другу и сама предложила отцу переехать к нам.
Зная, что мы оба уже смотрим за ребёнком. Мы не взяли
в дом няню, вспомнив, что одна уже увела у меня Сержа.
Наши ночи с ним проходили в любви и согласии. Я и
не думала, что во мне заново проснется женщина и жела-
ние наслаждаться. Я выделяла даже «лаву» в малых до-
зах, ведь не были всё же удалены яичники. Я расцвела,
и Серж не мог нарадоваться, что возвратился в семью.
Через несколько месяцев мы заметили, что наша Анже-
лика стала задерживаться допоздна. Мы были удивлены
такому поведению, но она молода и мы ничего не могли
бы ей сказать. Природа требует своё. Просто нам хоте-
лось бы узнать, кто же её избранник? Её дневник был на
своём же месте, и я решила заглянуть туда, чтобы узнать,
что творится в её жизни. Может, я неправа, но мне же не
хотелось, чтобы она опять сошлась с Даниэлом. Оказа-
лось, что мои тревоги не были напрасными.
Из дневника.
«После рождения ребёнка во мне с большей силой ста-
ла бушевать сексуальная зависимость. Однажды, ко мне
подошёл мой однокурсник и предложил посидеть у него
дома за бутылкой шампанского. Он жил один, долго меня
не упрашивал. Я через несколько минут оказалась у него
в постели. Он был красивым молодым человеком, не буду
называть его по имени, но после первого раза он набро-
сил халат и вышел пополоскаться. Я поняла, что он не
для меня. Он не разбудил во мне то, что я ожидала. Ког-
да же возвратился, спросил, пойду ли я ополоснуться? И
всё! Я встала, все такая же неудовлетворенная, пошла в
ванную комнату и там же переоделась. Хлопнув дверью,
я быстро ушла.
Вернулась домой и всю ночь проплакала. Мне не хва-
тало Даниэла. Всю ночь чувства переполняли меня, я
ворочалась, перебрасывая подушку то влево, то вправо.
Рано утром я поднялась и поехала в ту маленькую квар-
тиру, которую он снимал мне около гимназии. Я почему-
то была уверена, что он её оставил себе на память. По-
звонила и не ошиблась. Он открыл дверь. Он понимал,
почему я пришла, сам был в таком же состоянии, нас тя-
нуло друг к другу. Его руки нежно уже раздевали меня,
он отвёл меня в душевую. Оказывается, моим главным
раздражителем была вода. Под струёй воды ласка рук не
давала передохнуть, тело изгибалось, ища то единствен-
ное, что сможет меня удовлетворить. Он поймал меня,
как на удочку, всё глубже и глубже вбивая крюк, чтобы не
выскользнула. Я кричала и стонала от удовольствия, ко-
торого не получила вчера. Перенёс меня на кровать, тут
же сползая между моих ног и приникая к нижним губам,
направляясь языком вовнутрь, доводя меня до изверже-
ния лавы.
Мы занимались любовью два часа, и сейчас я поняла,
что он мне необходим. Но как же сказать своим родите-
лям, что я ухожу от них? Я хочу быть с ним, любовь де-
лает то, с чем ты не можешь справиться в одиночестве.
Может, это и не любовь, а его действия стали настолько
привычными, что я не хочу и не могу от них отказывать-
ся. Он знает, как завести так, чтобы получить всё потом и
себе. Наши встречи становятся частыми, и я даже на этой
неделе сделала аборт, о чём даже не догадывалась мама.
У меня выбор: перейти к нему насовсем или же жить с
родителями и видеть постоянно дочь Аннушку, к которой
я стала также привязываться. Но ни в коем случае нель-
зя было подпускать к ней её родного отца. У него руки
– одна сплошная нежность, он мог бы ими завести так,
что даже и не нужен был секс в постели. А может, он уже
сдал слегка. Прокрадывалась эта мысль, когда он долго
удовлетворял меня только языком и нежными пальцами».
Мне понятны были её размышления, но я не смогла
дальше читать – возвратился с прогулки Серж с коляской,
надо было кормить внучку. Сержу я никогда не показы-
вала её дневник, так что и сейчас я положила его на ме-
сто. Она могла вернуться, не хотелось бы неприятностей
в доме, и так они сплошь и рядом. Серж раздел ребёнка,
мы вместе покормили, и она заснула прямо у него на ру-
ках.
– Хорошо ты смотришься с ребёнком, – сказала я, как
дверь открыла Анджела.
– Она заснула? А я спешила немного поиграть с ней. А
то, когда я прихожу ночью, она всегда спит.
– Ничего, дневной сон недолгий, она скоро проснётся!
– Мама, я должна уехать на неделю, я буду скучать по
вас!
– И куда же ты летишь, дочка? – я ожидала этого раз-
говора. Может, она думает пойти к нему опять?
– Мне нужно подумать. Я достала путёвку в санато-
рий, в Крыме.
– Я завидую тебе, я давно хотела отдохнуть там. Как
же называется санаторий?
– Курортный комплекс «Мрия Резорт».
– И ты едешь одна?
– Нет, нас трое девушек. Мы все окончили колледж
вместе – это Пеги и Нэнсу.
В душе я обрадовалась, что не с ним. Но тут же по-
думала, что надо продолжить читать дневник. Может у
неё появился кто-то? Может, они в ссоре и потому она
уезжает без него?
– Мы рады за тебя, поезжай, отдохни. Я бы на твоём
месте больше времени бы на это отвела. Посмотри весь
мир, ведь ты сама ещё нигде не была!
Я помогла ей закупиться в дорогу. Всё летнее и попро-
ще, для отдыха на Чёрном море. Она уехала и перезвони-
ла сразу же, как устроилась.
– Какая прелесть! Санаторий находится в парковой
зоне, в 25 км к западу от Ялты, в непосредственной бли-
зости от аквапарка в Симеизе. Я счастлива, что приехала
сюда и здесь познакомилась с одним русским парнем, он
из Москвы. Я счастлива, мама!
Она повесила трубку, я же долго ожидала, что она пе-
резвонит. Но она не перезванивала, новая любовь погло-
тила её полностью.

13. Тыл любви и страсти

Живая капелька тепла ещё жива в наших сердцах.
Она притаилась так глубоко – достать невозможно.
Её мы ощущаем, но не видим – режет нас до боли,
скользя в виде слезы солёной из глаз печальных.

Скатывается она произвольно – хочешь казаться
сильной, но не можешь скрыть любовь, которую
имеешь, и только слёзы выдают тебя, показывая
всю твою любовь и страх... признаний боишься.

Но ты сильна и бесстрашна – не хочешь отступать,
наслаждаешься, как в последний раз, как будто
ты влюбилась и обеспечиваешь тыл любви и страсти.
Тебе никто не нужен, ты ждёшь его одного в любви!

«Кто любил раз, полюбить не сможет больше», – так
я думала о себе. Ведь все равно, последняя наша «по-
садка» произошла с Сержем, он моя первая любовь.
Всё равно мы возвратились друг к другу и как будто
бы не расставались вовсе. Мы опять относились друг к
другу с любовью и нежностью. И новость, что Анже-
лика вновь влюблена, я воспринимала как мимолётное
увлечение. Но это лучше пережить с молодым чело-
веком, чем со зрелым мужчиной, который с ней уже
прошёл всё от «А» до «Я». Вечером, я села к своему
компьютеру и, как обычно, открыла почту. Там было
большое письмо от дочери. Она делилась со мной сво-
ею любовью, как с подругой.

Письмо Анжелики.
Дорогая мамочка, я только сейчас тебя поняла. Ка-
кая ты необыкновенная, любящая свою дочь, отдала
свою любовь безвозмездно. Я этого не понимала, пока
не влюбилась в Андрюшку. Я никогда не была ревни-
ва, наверно, как и ты. Но только сейчас я поняла, что
за свою любовь нужно бороться, когда вокруг столь-
ко несправедливости. Андрюша в этом санатории ин-
структор по спортивным снарядам. И когда я вошла в
зал, он сразу же обратил на меня внимание. Он подо-
шёл и хотел рассказать, как работать на снарядах. Я
отказалась, но когда он увидел, что я делаю большие
нагрузки, подошёл ещё раз и пригласил меня даже в
кино на вечерний сеанс, после его работы. Оказалось,
он здешний парень и у него есть комната в нашем ком-
плексе. У него даже есть своя машина. Я согласилась
сразу же, не отказалась, он был симпатичный. По до-
роге, которая была вся извилистая, он разговорился и
даже, улыбаясь, говорил, что я разговариваю по-русски
с акцентом. Я сказала, что я не из Лондона, а из Лат-
вии, он не удивился. Мы прошлись по центру, затем
пошли в кинотеатр «Спартак». Адрес: Ялта, ул. Мар-
шака, 9. Он показал свой дом после сеанса и попросил
зайти на чай. Я опять не отказалась, мне не пятнадцать,
чтобы меня изнасиловали.
Мы пили чай с лимоном, впервые никакого алкого-
ля: даже шампанского у него не было в холодильнике.
Он объяснял это тем, что он постоянно находится в са-
натории, без выходных, ему там хорошо платят. Когда
я же узнала, сколько он зарабатывает, то по-своему мне
стало его жаль – по сравнению с тем, сколько я получаю
от Даниэла ежемесячно, его зарплата была маленькой.
Но ему я ни о чём не говорила. Он даже стеснялся мне
что-то предложить. Но чем больше мы разговаривали,
тем ближе подвигались на диване. И, в конце концов, я
очутилась в сильных, цепких руках русского богатыря.
Наверно, этого мне не хватало.
Он сильно отличается от Даниэла. Его любовь чи-
ста и непорочна. Он страстно целуется, зажигая меня
и мы всю ночь были близки с ни. Я и представить не
могла, что это может произойти со мной. Утром, чуть
свет, поднялись и возвратились в курортный комплекс
«Мрия Резорт».
День я проводила в своё удовольствие, мы встреча-
лись позже, за ужином. Он больше не увозил меня к
себе в Ялту. Здесь же, на песках у моря, среди бью-
щихся о скалы волн, мы любили друг друга. Мама, я
пишу тебе, потому что хочу здесь остаться до первого
сентября, можно? Если да, то оплати за моё прожива-
ние. Я не хочу, чтобы он понял, что у меня есть деньги.
Никогда не любила ловеласов. Целую тебя, привет па-
почке и крепкий поцелуй моей «сестрёнке» Аннушке.
Я тут же, по интернету, произвела оплату и написала
ей.
«Пока молодая – наслаждайся жизнью и ни о чём не
думай. У нас всё в порядке, ты подарила нам счастье:
в нашем немолодом возрасте мы не так одиноки. Твой
брат стал почему-то чаще заходить к нам. Говорит, что
тоже привязался к нашей дочери. Он до сих пор и не
понял, что это твоя дочь. От него я узнала много ново-
стей. Даниэл сказал сыну, что я изменила ему с Сер-
жем, потому он оставил семью, но так как там дети,
он помогает материально. Когда сын ещё немного под-
растёт, я всё же ему расскажу всю правду. Пускай он
думает, что угодно и говорит, что угодно. Я не сказала
даже Косте, где ты сейчас. Хотя он несколько раз спра-
шивал, видно, по поручению отца. До свидания, не те-
ряйся, хотя бы пиши. Целую, мама».
Я совсем её не учила плохому, мне просто хотелось
полностью отцепить его хваткие руки от моей дочери.
Наверно, мне удалось. Мы вели переписку по электрон-
ной почте. Видно было, что она влюбилась, и когда он
работает, она пишет мне. Она делилась со мной, и мне
становилось приятно. А то в последнее время Даниэл
её настраивал против меня и у нас образовалась прорва
препятствий и недопонимание. Сейчас, когда она сама
стала матерью, она всё ближе становилась ко мне.
Вчера она мне написала, что хочет он, познакомить
её с родителями и повезёт в Евпаторию. У его родите-
лей там домик около моря, с виноградниками и даже
есть квартиранты. Он учился в Москве, в физкультур-
ном институте. Я немного беспокоилась за неё, зная,
какие крутые подъёмы и спуски к морю. Пока они до-
ехали, я, наверно, поседела на пол головы. Мне так хо-
телось, чтобы она возвратилась, пускай даже с ним. У
нас места на всех хватит! Я же ждала от неё письма, но
не было слышно ничего. Она не писала. «Может, там
нет компьютера?» – подумала я. Прошла ещё неделя, и
опять ничего.
Сегодня слышала по телевизору: «Около полудня
Евпаторию накрыло стихийное бедствие – на город об-
рушилась пылевая буря. Ветер усилился до 39 м/с. На-
чались перебои с электроснабжением».
А как моя девочка, как она? Я уже не могла ждать
больше и попросила Сержа вылететь туда, в Крым, в
курортный комплекс «Мрия Резорт». Серж долетел
нормально, по телефону разговаривали уже по скайпу,
каждый час. Он быстро добрался до санатория. Узнал
в отделе кадров, что Андрей Новиков в отпуске на 15
рабочих дней. Он уехал к родным в Ялту и больше ни-
чего о нём не слышали. Серж там узнал адрес и, вызвав
такси, направился в Ялту к нему на квартиру, а затем
Евпаторию, по указанному адресу к его родителям.

14. Счастье, когда ты понимаешь, что любима

Я нервничала, не знала, что мне сделать. Десять дней
никаких сообщений от неё. Она же может просто набрать
номер по телефону и позвонить, или же по скайпу с теле-
фона показаться? Она каждый день это делала, ведь так
полюбила свою «сестрёнку» Аннушку. А сейчас молчит.
Звонок от Сержа.
– Я их нашёл, молодых и счастливых! Живы-здоровы!
Ты что, себя не помнишь в молодые годы? Ты сама заби-
валась в угол со мной, и тебе никто не был нужен!
– А позвонить она не могла?
– Конечно, могла, но она потеряла где-то свой теле-
фон, а записная книжка осталась в санатории. Если хо-
чешь – поговори с ней.
– Конечно, передай ей трубку. Анжелика, ты же зна-
ешь, как мы тебя любим, беспокоимся за тебя, – включил-
ся скайп, – я тебе покажу Аннушку!
– Мама, я счастлива, он мне предложение сделал! Его
родители не против, мой отец тоже. Осталась ты, я жду
твоего согласия! Хочешь – прилетай, доплатим лишь за
одну комнату в комплексе, мы скоро туда приедем.
– Я счастлива, дочка. Наконец я тоже на тебе увижу в
подвенечном платье. Не покупайте там, я сама его при-
везу, европейское, тем более знаю твой размер.
Мы долго разговаривали с ней. Я чувствовала, как она
пылает от счастья и любви.
Недолго думая, беру билеты на самолёт, но вспоми-
наю, что мне нужно согласие отца Аннушки на то, чтобы
вывезти ее за границу. Мне пришлось позвонить Даниэ-
лу.
– Я улетаю на отдых в Крым и хочу от тебя нотариаль-
но-заверенное разрешение на вывоз ребёнка за границу.
– Я тебе его не дам. Ты увезёшь её насовсем, и я не
смогу общаться с моим ребёнком. И вообще, где твоя
дочь? Где находится Анжелика?
– Это не твоё дело, где она, не порть ей жизнь.
– Ты с ума сошла? Я вас люблю обеих! Можно я к тебе
зайду, хотя бы посмотреть на дочь?
– Заходи, может и подпишешь разрешение на вывоз
ребёнка за рубеж, ведь не будем мы на этом острове вза-
перти. Дай разрешение!
– Я сейчас приеду и мы поговорим.
– Сначала остановимся у нотариуса, а потом уж я тебе
дам насладиться твоей дочерью.
Ты хорошо сказала – насладиться! Я согласен, подпи-
шу разрешение на вывоз её за границу, на один год. При-
езжай к моему нотариусу с ребёнком к двум часам. Я как
раз буду свободен, но, услуга за услугу.
Я даже не думала об этом. Что он может просить вза-
мен? Я поехала к его нотариусу в два часа. Он был там и
подписал необходимые документы. Потом он сказал:
– Поедем к тебе, я немного поиграюсь с ребёнком.
Он долго держал на руках Аннушку, забавлялся, играл
с ней. Потом, в девять вечера, я отнесла её в кроватку.
Она так устала, что сразу же заснула.
Он подошёл ко мне вплотную.
– А сейчас надо отработать услугу. С тех пор, как уе-
хала Анжелика, у меня не было женщины и ты должна со
мною расплатиться.
Он потянул меня в спальню. Я вырывалась, впервые
его ласковые руки стали клещами. Он приподнял меня
и, бросив на постель, стал разрывать одежду. Мои воз-
ражения он даже не хотел слушать. Он делал мне больно.
«Насладившись», он встал и, уходя, сказал:
– Пока ты не уехала, каждый день по вечерам я буду с
тобой.
«Что только не вытерпишь ради счастья своей доче-
ри», – подумала я. Он обошёлся в этот раз как зверь со
мной, как с самой дешёвой проституткой, удовлетворяя
свои потребности. Но на следующий день он был нежен,
как всегда, и заставлял меня отвечать на его страстные
поцелуи. Как быстро ломаемся мы, женщины? Неуже-
ли, наша плотская любовь и желание превыше всего? Он
понимал, что он взял меня в оборот. Я же подумала, что
надо переехать в Крым, к своей дочери после свадьбы, и
продать свою квартиру.
Даниэл нас проводил до аэропорта, и мы вылетели с
Аннушкой. Я даже не могла бы подумать, что он летит
нашим же рейсом, с нами. Неужели он хочет всё разру-
шить? Я этого не позволю. Когда мы прилетели в Крым,
в аэропорт в Симферополе, я решила здесь же зайти в
комнату матери и ребёнка. Позвонила Сержу и сказала:
– Со мной в самолёте летел Даниэл и, чтобы не испор-
тить свадьбу, я не приеду, вернусь обратно. Скажи, что
я не смогла вылететь. Я положила сумку со свадебным
платьем в камере хранения, под кодом моего дня рожде-
ния и года.
Через эту же комнату матери и ребёнка достала биле-
ты опять на Москву и обратно, в Лондон. Я была в полёте
почти два дня, кружась и путая место назначения. Перед
страхом сорвать свадьбу дочери я пошла на многое. Я же
знала Даниэла и не первый год. Он, вернувшись и опять
не встретившись с Анжеликой, повадился ходить ко мне.
И пока не приехал Серж, издевался как хотел.
Свадебную кассету я смотрела и плакала, так была
счастлива за свою дочь. Сержу мне пришлось рассказать
про выходки Даниэла. Он, недолго думая, перезвонил
ему и сказал:
– Ты, кажется, забыл, что мы можем возобновить дело
об изнасиловании моей малолетней дочери. Если, хотя
бы раз ещё, ты подойдёшь к моей семье, даже к своей до-
чери Аннушке, мы тебя посадим. Ты больной и можешь
изнасиловать ребёнка, иди лечись.
После этого разговора, мы долго его не видели рядом.
С Анжеликой и её мужем общались по скайпу и на
Новый год оплатили на один месяц резорт и встретились
там. Встреча Нового Года, радость от этой встречи – всё
было насыщено семейной идиллией, и я стала замечать,
что Анжелика беременна опять. Она работала тут музы-
кальным руководителем. Несмотря на то, что ей платили
мало, она, наконец, нашла себя и была очень довольна.
Мы обещали ей помочь и со вторым ребёнком, но она от-
казалась. Она захотела сама ухаживать за ней. Через не-
сколько месяцев она родила дочь, и назвали её Машень-
кой. Красивый русский язык она схватывала на лету и
к нашему следующему прилёту на крещение детей уже
немного говорила. Вместе с Машенькой мы окрестили и
Аннушку. Анжелика сказала, что в совершенстве научи-
лась писать и читать по-русски. Значит, и нам уже пора
перебираться сюда.
Думаешь одно, получается другое. Внезапная встреча
с Виктором Викторовичем в магазине в Ялте заставила
меня надолго выбросить эту идею из головы. Хорошо,
что он нас не узнал. Он же не изменился, хотя в тюрьме
провёл долгое время. Подъехал, весь такой крученный,
на большой чёрной машине и стоял около неё. В магазин
ворвались его телохранители, как к себе домой, получили
пакет, сели в машину и уехали. Продавщицы разговари-
вали между собой, и одна показала через стекло на Вик-
тора.
– Ты смотри, это он, он «крышует» всю Ялту, и даже
курортный комплекс «Мрия Резорт».
Когда мы это услышали, решили уговорить наших де-
тей переехать в Симферополь, где мы им купили кварти-
ру, полностью меблированную. Они даже обрадовались.
С их специальностью они всегда найдут, где подработать,
мы же возвратились в Лондон. Анжелику он не знал ни-
когда в лицо, но нас-то помнил, и мы старались встречать-
ся с детьми, где-нибудь на нейтральной части Европы,
покупая «туры на корабле» или же резорты, старались с
ними вместе проводить их отпуск, потому что у Анжели-
ки было желание наиграться с «сестрёнкой» Аннушкой.

15. Затишье – надолго ли?

Несколько лет всё было тихо, и мы думали, что всё, мы
освободились от двух людей, которые нас загоняли в ти-
ски. С одной стороны Даниэл, с другой Виктор Викторо-
вич. Но однажды нам позвонила Анджела и сказала, что
в Ялте были большие разборки криминала, и что Вик-
тор Викторович погиб в одной из них. У нас как будто
бы гора с плеч упала. Нашей Аннушке исполнилось два
года, мы решили возвратиться в Россию, но Анжелика не
соглашалась. Она предупредила, что не желает ломать
судьбу дочери и сама уже думает возвратиться в Лондон.
Мы долго хотели узнать причину, она объяснила в двух
словах: «Я развелась с ним, он страшно пил». И через не-
сколько дней она вернулась уже с Машенькой. К нам ча-
стенько забегал Константин и вскоре Анжелику стал пре-
следовать Даниэл. Он её доставал везде, заманивал опять
в свою мышеловку, где мог её и убить. У него явно было
не всё в порядке с головой. А когда он заметил, что она
стала общаться с одним парнем из нашего же дома – про-
сто не давал ей проходу. Что за такая страсть к нам, неу-
жели он не может найти себе женщину? Анжелика долго
общалась с Пьером, он был французом, который женить-
ся не спешил. У них была свободная жизнь, он никогда у
неё не спрашивал, куда она ушла на ночь. Сам же, когда
она была у него, мог красиво разодеться, пошлёпать по
попочке и сказать: «Тебе пора!». Такое непостоянство пу-
гало и её, и меня, я боялась, что он её чем-нибудь заразит,
а у меня двое детей на руках. Он и покуривал травку, и
глотал «колёса». Когда она ему об этом говорила, он про-
сто отвечал: «Колеса не глотают, на них подсаживаются».
Она совсем сникла, ей не хватало любви. Да и где её
взять, когда нормальных мужчин мало. Да, мало настоя-
щих мужчин, тридцать процентов – геи, десять процен-
тов – пьяницы, а где-то двадцать процентов – женаты.
Остальные, как из басни, «под каждым пнём любовь».
Постепенно она оставила и Пьера. Она замечала в нём
отклонения. Она искала себе пару, но долго не могла най-
ти. Однажды Костя её познакомил со своим тренером, он
протянул руку и сказал: «Николь». А когда она была на
футбольном матче и наблюдала игру Константина, после
матча Николь пригласил к себе их обоих. Но после этого
матча она пропала на месяц и только через неделю по-
слала мне письмо по интернету. Она со мной поделилась
тем вечером, когда она получила настоящее наслаждение
от сильного мужчины.
Письмо Анжелики.
«Костя посидел немного и убежал, может, Николь
упросил его прийти вместе со мной к нему, чтобы я не
отказала. Мы долго перелистывали альбомы, попивая ко-
ньяк. Он красивый, сильный, от него так и веяло хоро-
шими манерами и мужскими духами. Я расслабилась, он
наклонился ко мне, включая музыку, приглашая в центр
большой гостиной на танец. Держал одной правой рукой
за талию, и так близко притянул к себе, что я чувствовала
его грудь и упругое тело. Левой рукой он поднимал мою
юбку и нежно держался за ягодицы. Страсть переполняла
меня, я чувствовала «его», упирающегося в меня и широ-
ко расставляла ноги, чтобы он с лёгкостью мог залететь.
Но он не спешил оказаться между ними. Постепенно
сбрасывая с себя шорты, мы танцевали долго. Он меня
крутил, постепенно раздвигая ягодицы, «его» же держал
между ножками и тёрся так сильно, что он уже выступал
впереди. Я думала, что он ждёт согласия, но он лишь тя-
нул удовольствие.
Вдруг он взял меня, раздев полностью, и опустил в
джакузи и спустился и сам. Оргазм, ещё раз оргазм, он
просто трётся, не засовывая до конца. Потом он взял
меня и отнёс в постель, и тут я сравнила его с Даниэлом.
Он, раздвигая ноги, спускался вниз, целовал и доводил
до кипения, до извержения, несколько раз. Только потом
он тарабанил «им», заставляя стонать. Он-то точно знал,
как меня удовлетворить. Я сравнивала его с моим мужем,
но не находила ничего общего: тому нужна была постель
постольку-поскольку, он возбуждался только после вы-
пивки и, поэтому, я наверно сама виновата, что он стал
пьяницей. Он был не слишком активным, а мне хотелось
большего, и я его поила. Лишь когда он был выпившим, я
от него добивалась увеличения оборотов. Сама покупала
ему бутылку водки и он, подвыпивший, мог отыметь что
хотел, а так он стеснялся, и мне не хватало любви. По-
том я уже ставила две бутылки, три... пока он уже совсем
ничего не мог.
Извини, мамочка, что я делюсь с тобой так откровен-
но, но после Даниэла я так и не нашла себе пары. Но этот
Николь, кажется, такой, какой нужен мне. Не знаю, сколь-
ко времени ему понадобиться, чтобы показать, какой он
на самом деле. Я не смогу его делить так, как ты делила
со мной Даниэла, прости. Такие, как он, нарасхват. Он
знает, как разжечь и знает, как окончить, чтобы мы оба
остались удовлетворенными. За таким я бы и в огонь, и в
воду, лишь бы он меня позвал.
Ему позвонили, он пошёл открывать дверь. Вошёл
ещё один парень, разделся и присоединился к нашему
сексу. Видно, у них так принято! Нет, он не гей, они кру-
тили меня вдвоём. Парный секс я пробовала впервые,
но не скажу, что это было плохо. Мы занимались сексом
почти два часа, после того, как зашёл его друг Родриго.
Он был испанец, как Даниэл. Он-то меня удовлетворил
полностью, проделывал такие же трюки, как и Даниэл,
заставляя меня неоднократно испытывать оргазм, зале-
зая туда очень далеко, доходя до крайней точки. Николь
быстро уснул: он был выпившим, большую часть бутыл-
ки коньяка выпил он сам. Я же пила немного, но этого
мне хватило, чтобы подпустить их двоих. Родриго потом
отнёс меня в душевую, и, поднимая на себя, засадил во-
внутрь, будто промывая. Вода хлюпала внутри, очищая
полностью. Затем отнёс на диван, усадил на него спиной,
раздвинув ноги, и стал проникать туда губами и языком,
схватился за них. Он доводил меня до такой страсти,
водя по мне упругим ..., по шее, по лицу, он заставлял
меня взяться за него, доводя до бешенства в эротическом
сексе. Хотя, когда-то я сказала, что больше не позволю
себе этого, благоразумие не выдержало – он меня крутил
так, что и я должна была удовлетворить его, и он отымел
меня, как пожелал. Когда он понял, что удовлетворён, он
подал мне одежду и забрал к себе домой. И вот, я у него
целую неделю, занимаемся только сексом. Он не хочет,
чтобы я работала, он состоятельный мужчина, его я удов-
летворяю, как женщина и он хочет, чтобы я была всегда
рядом. Мамочка, прошу тебя, возьми полностью на вос-
питание и мою вторую дочь, ты когда-то мне обещала за
ней присмотреть. Наверно, это всё испанская энергетика
и умение так зажигать, виноваты, что с ним я забываю
всё на свете. Будем общаться по переписке в интернете.
Я ухожу к нему. Он спал, а сейчас ищет меня рукой по
кровати. Видно, ему не хватило, начнём сначала. До сви-
дания, мамочка, всех вас я целую».
После её письма я успокоилась – она в целости и со-
хранности. Но поняла опять, что это верно говорят, что
«яблоко от яблони далеко не падает». Вспоминаю наш
секс с Сержем и Виктором Викторовичем – она будто
бы проходит по моим следам, боясь отклониться даже
на чуть-чуть. Дальше уже некуда, она испробовала уже
всё... хоть бы она не ошиблась. Жизнь одна, и надо лю-
бить человека не за секс, а просто так, чтобы было прият-
но всю жизнь находиться рядом. Неужели, она опять мне
подарит дитя? Ведь она молода и никогда не предохраня-
ется. Я прочла письмо Сержу. Хорошо, что наши детки
уже спали. Он потащил меня в спальню.
– Давай тряхнём стариной!
Он крутил меня всю ночь, заряжённый энергетикой
письма.

16. Полное откровение из дневника

Я долго не могла понять свою дочь – почему она так
тянется к Даниэлу и всегда сравнивает с ним с молодых
людей, с которыми она знакомится. Однажды, когда за-
снул Серж, проснулась Машенька. Я ей дала водички,
немного подержала у себя на руках и она заснула опять.
Но сон был прерван, и я взяла в руки её тетрадь-дневник.
Мне не понравились его слова, когда он её обвинял, что
это может быть и не его ребёнок. Я же знаю, что она была
ребёнком, когда он стал приручать её к себе. Он застав-
лял её сделать аборт, но мы не дали согласие.

Дневник Анжелики.

Мне всегда было с ним интересно, и я каждый четверг
ждала Даниэла, когда была в гимназии. Больше всего я
была рада четвергу, когда он меня после плавания отвоз-
ил на квартиру, которую он снял рядом с гимназией. Но
он делал всё, чтобы я не забеременела. Приносил и вклю-
чал в комнате, где мы занимались любовью, порнографи-
ческие кассеты, чтобы я видела, как себя надо вести. Но
я уже понимала всё и даже видела его обнажённым, когда
он меня купал: он раздевался полностью, чтобы якобы
не намочиться. «Он» был очень большим, и когда Дани-
эл купал меня, его член упирался между ножками, мас-
сируя мой клитор, раздражая его. Чувствуя «его», очень
длинный, широкий, и с большой боеголовкой, которая
то и дело показывалась между ногами, и я машинально
хваталась руками за неё, сжимая ножками, и гладила её
руками.
Он долгое время не входил во влагалище, всегда «опы-
лялся» рядом, или на моё раскалённое от горячей воды
тело. Было приятнее, когда он брался пышными губами
за достаточно воспалённый клитор, который после его
поцелуев и страстных засосов становился напряжённым
и красным. А когда он уже посмел войти и взять рубеж
влагалища, он хотел насладиться этим и поэтому смако-
вал меня потихоньку. Он поднял мои ножки себе на плечи
и стал заползать вовнутрь, понимая, что я ещё ребёнок,
нежно давил на девственную плеву, натягивая её и отпу-
ская. Понимая, как мне больно из-за его нестандартного
члена. Потом опять, глубже, почувствовав, что я потекла
и жидкость оросила проход: значит, можно было двигать-
ся дальше. Он схватил мои губы и стал их сосать, пой-
мав мой язычок, и всосал его в себя. Сам же продвигался
дальше. Нет, он не водил туда-сюда, он лишь расчищал
себе путь. Видно знал, что сразу порвёт всё на свете вну-
три, зная свой ненормально увеличенный пенис.
Ещё немного и он всё же прорвал плеву, мне стало
больно, потекла кровь. Внутри себя я чувствовала ино-
родное тело. Он чуть ли не выл от удовольствия, но оста-
новился – понимал, что ещё одно движение и он пробьёт
матку. Я ещё не понимала, что значит получать удоволь-
ствие и оргазм, я текла произвольно. И почувствовала,
после нескольких движений, что-то горячее вливается в
моё тело. Я страдала от боли, его движения и звуки на-
поминали хлопушку или же пробку, вылетающую из хо-
рошо закупоренной бутылки. Он остался неудовлетво-
рённым, ему нужно было повторить, но я умоляла его не
трогать меня сегодня. Но он был настойчив и своей рукой
он нажал на отверстие, находившееся рядом. Я поняла, к
чему он клонит, так же понимая, что его размеры разне-
сут мне все стенки. Он обиделся и отвернулся от меня. На
следующий день просил меня опять попробовать войти
во влагалище, но я отказывала ему, боясь боли.
Он сказал, что остаётся неудовлетворённым, но есть
ещё способ и я должна это сделать, если не хочу в анус.
Он согнулся на коленях, его ... был очень сильно напря-
жен. Даниэл схватил мою голову и наклонил над ним.
Боясь, что буду снова им изнасилована, я ухватилась за
его головку и стала целовать. Но ему этого было мало,
он заставлял его сосать и гладить руками. Он схватил-
ся за мою грудь зубами и тоже стал их сосать, щекотать
языком, требуя, чтобы я повторяла за ним. Мои губы на-
тянулись, он чуть не порвал рот – с таким напором он за-
гнал его внутрь, я едва не задохнулась. Я понимала, что в
порыве страсти он может опять мне тронуть влагалище,
и я стала всячески лизать, сосать, зажимать его языком и
зубами. Его было трудно остановить. Рука же его гладила
мой анус, потому что к влагалищу невозможно было при-
тронуться. Я стонала от боли. Он как будто бы приме-
рял кольцо на будущее, а сам тихонько влезал туда своим
большим пальцем. Мне не было больно, но я чувствовала
его рядом со стенкой влагалища и я стала опять оттал-
кивать его. Он же вливал одновременно в рот. Я внизу
стала мокрая. Он понимал, что я готова и сейчас нужно
пробовать анус. Он поднимает меня так высоко, что по-
падает именно туда, но так как там было мокровато, он
легко всадил свою головку. Остановился немного, и осто-
рожным движением двигался всё дальше. Боль была, но
не такая, как была вчера. Он стал двигаться туда-сюда,
постепенно увеличивая обороты до полного извержения,
оргазма.
    Мы встречались там каждый четверг. С ним мы уже
испробовали почти всё, что можно было в сексуальной
жизни. Мы не предохранялись, но он всегда говорил:
«Тебе не время рожать!» – и когда наша первая игра под-
ходила к концу, я чувствовала, как он вздрагивал, задер-
живая оргазм, вытаскивал из влагалища и заливал в анус,
работая уже там. Иногда повторял следующую игру там.
Я постепенно я так увлеклась, что сама выискивала позы.
Больше всего было приятно, когда он сидел на кровати
уже с боевым настроем и всаживал в анус, а большим
пальцем работал во влагалище. Сам, через тонкую стенку
влагалища, трогая и теребя его боеголовку, двумя пальца-
ми сжимая стенки влагалища. Меня он целовал в шею, в
голову, в спину, другой рукой держась за талию, подни-
мая и опуская на себя. Его самая любимая поза, когда он
лежал, а я была сверху, его боеголовка уходила так глу-
боко, что мне приходилось чаще держаться за конец, что-
бы он не разорвал всё внутри, но мы постепенно стали
приспосабливаться. И он не казался уже таким длинным.
Даниэл всегда мне говорил, что я очень подхожу к его
размеру. Делать прыжки, держась за его широкие плечи,
поднимаясь и опускаясь на него. Даниэл же целовал в за-
сос сосок и гладил грудь. Получая оргазм, он сразу встав-
лял в анус, в его бездонную глубину и распылялся там...
Я себя считала больной, сексуальной дурой, потому что
тянулась к нему, как пчёлка на мёд. Он так меня заводил!
Водил им по всем эротическим местам, разжигая огонь
страсти, и не любил затушить сам, давая мне закончить.
Ему не хватало двух часов, он был настолько активный,
что иногда в одну игру он включал всё... Особенно часто
он проделывал это в ванной комнате, заставляя нагибать-
ся за мылом, которое сам сбросил, поймав меня в таком
сексуальном изгибе, вонзал свой крюк во влагалище, вы-
мывая остатки недавней эякуляции, хлюпая внутри, как
щёткой. Затем переносил меня на постель, а дальше был
лишь оральный секс. Он был чистюля, так чисто выбри-
вал всё вокруг, потому что любил, чтобы всё было в абсо-
лютной чистоте. Он же и меня заставил сделать бикини,
чтобы волосы не попадали ему в рот. Укладывая меня,
он сам лез губами к клитору, берясь за него так, чтобы
он набух и в порыве страсти направлял свою боеголовку
мне в рот».
Я не могла дальше читать, заплакала её старшая дочь,
видно, что-то приснилась ей. Я немного посидела около
кроватки, а когда вернулась, Серж уже читал дневник, ко-
торый я прочла недавно.
– Тебе не стоит это читать.
– Я уже прочёл. Как он мог так издеваться над моей
дочерью?
– Хорошо, что он к нам больше не суётся.
Я заметила, как из пижамы у Сержа торчит...
– Пойдём спать, утро вечера мудренее.
Но ему было не до сна, он бушевал. А утром, когда я
запустила компьютер, меня ждало новое письмо от Ан-
желики.
– И зачем мы её назвали так? Я просто не знаю, может
это само имя сексуальное?
– Не надо об этом думать, в этом возрасте все одинако-
вы – хотят сразу же покорить вершины во всём, особенно
в сексуальной жизни.

17. Новое огорчение от письма

    Письмо дочери я открыла не сразу, нужно было разбу-
дить и накормить внуков. Хотя старшая и была записана на
меня, но я-то знаю, чья она дочь! Серж вышел по делам,
мы старались приглашать домработницу только на гене-
ральную уборку. Компания, посылала несколько женщин,
и они за два часа чуть ли не вылизывали нашу квартиру. В
основном этим занимались поляки или венгры. Они при-
ходили один раз в неделю, а остальные дни мы поддер-
живали порядок сами.Через два часа возвратился Серж с
полной корзинкой продуктов. У нас под высотным здани-
ем был гараж для машин и рядом с нашим местом всегда
висит корзинка для продуктов, иначе не натаскаешься. Он
помог мне все разложить. Позавтракали поздно. Я всегда
любила с ним завтракать, не важно во сколько это будет:
поздний завтрак или же ранний обед. Выпить кофе вышли
на балкон, куда и побежали наши детки. Серж давно не
курил, мы вообще вели трезвый и здоровый образ жизни.
Даже была отдельная небольшая комната набитая разны-
ми тренажерами: помню, как много мы заплатили за пере-
оборудование одной из спален. В эту комнату затем завёз
инвентарь Даниэл, для сына Кости. Серж заставляет меня
на них упражняться, но я всегда выбираю самое лёгкое –
беговую дорожку, она сгоняла набежавшие жиры. Мы по-
кормили девочек полдником и повели в детскую, чтобы
они отдохнули часок, а когда услышали их равномерное
дыхание, поняли, что они уже спят.
Мы сразу же направились к компьютеру, я включила
почту. Первое, что она написала: «Не читай это отцу!», –
но он стоял рядом и хотел хоть что-нибудь услышать о ней.
Послание Анжелики.
Мамочка, мамочка, как у вас дела? Как там мои «се-
стрёнки»? Я чаще, чем вы думаете, думаю о них, и о вас...
не думайте, что там, где я живу, меня держат силком: дверь
никогда не заперта, в любое время суток я могу уйти. Он
работает и возвращается по вечерам, даже часто меня во-
дит в бар и в театр. На счёт одежды не переживайте, он
полностью меня обеспечивает. Как-то раз я хотела само-
стоятельно выйти в город, встретиться с вами, но он не
разрешил, сказал: «Только со мной или же с водителем!».
С ним он разрешает выезжать в город, если мне надо.
Среди людей я часто ищу вас, мои родные, думаю, может
быть, встретимся случайно. Знаю, что это не произойдёт,
потому что время он сам выбирает и часто отвозит не туда
и не в тот магазин, куда мне надо. Может эти магазины
более дорогие, куда они меня везут, но мне туда не надо.
Странные чувства меня охватывали вчера ночью. Око-
ло одиннадцати часов вечера нам позвонил его друг. Они
разговаривали в коридоре, на испанском. Потом он напра-
вился в ванную комнату. Николь же подал мне чёрную по-
вязку на глаза и попросил надеть.
– Ты прости, иногда мы делим одну женщину на двоих,
если он сегодня не успел снять, и парень, который пришёл,
и принёс повязку, хочет оставаться инкогнито.
Я уже думала, что всё, Николь меня полюбил, и мы ста-
ли привыкать друг к другу. Не скажу, что наш секс был на
высоком уровне, но за неимением лучшего и он сгодится!
Извини, мамочка, что так я откровенна с тобой... Но сей-
час он мне объяснил – это небольшие шалости здешних
одиноких мужчин. Мне же говорит:
– Ты хочешь пройти в душевую или же тебя повести в
спальню?
– Я только выкупалась!
Я ожидала бурной ночи, но не думала, что их будет двое.
Тогда он меня раздел и уложил в постель. Я заметила, что
с левой стороны уже лежал мужчина. Николь вышел опо-
лоснуться. Новый партнёр лежал на левом боку и притяги-
вая меня к себе правой рукой, поворачивая лицо м к лицу.
Такое странное чувство меня посетило – я не чувствовала
никакого парфюма, не то что у Николя, от которого веяло
ароматом французских мужских духов «Шанель». Он при-
жал меня к себе и стал целовать, я чувствовала его и этот
запах мужчины напоминал мне Даниэла. Он так же, лёжа,
поднял мою левую ногу высоко вверх и боеголовка мед-
ленно, но уверенно, стала расширять моё влагалище. Буд-
то бы мне заново разрывают девственную плеву, до того
больно он водит её туда и обратно. Головка, которая выхо-
дит с таким хлопком, будто он откупоривает шампанское.
Он же входит всё дальше и глубже, но не переворачивает
на себя, широко раздвигая мои ноги, и доводит до кипе-
ния, я уже проливаю лаву и не один раз. Затем чувствую
пальчики, обмазывающие и трогающие анус. Я подумала,
что он продолжит там, но нет, в меня уже вползал Николь,
обнимая меня со спины, прижимаясь немного влажным
после душевой телом. Я оказалась в середине, они рабо-
тали, встречались, бились пенисами, натирая стенки вла-
галища. Я почувствовала горячий сплав, вливающийся в
меня с обеих сторон.
Николь встал, сказал, что ему нужно покурить. Этот
же новый партнёр, как заводной, завоёвывал меня со всех
сторон, действовал аккуратно, но напористо. Но этого ему
было мало, он понёс меня в душевую, толкаясь вовнутрь,
промывая. У меня всё перемешалось в голове, я спусти-
ла вниз руку – у него было выбрито догола, стоял только
член, такой большой, с крупной боеголовкой. Какое сход-
ство, может, они все так делают? Но у Николя не было вы-
брито чисто, мне кажется, он вообще там не брил. И меня
всё больше и больше охватывало волнение и страх, что ря-
дом со мной Даниэл.
Он понёс меня, чистенькую, в спальню, прижимая к
себе. Он понимал, что полностью удовлетворился и, поло-
жив меня на постель и раздвинув ноги, стал целовать кли-
тор и водить по нему пальцами, губами, пока он не набух.
Потом, поднимаясь своими сильными руками наверх, ведя
твёрдой головкой по телу, поднёс её ко рту, и через пят-
надцать минут перевернулся сам, оказавшись спиной на
постели, я же была сверху, согнувшая над ним. В это время
открылась дверь спальни, и вошёл Николь, опять залез во
влагалище, стоя позади меня на четвереньках, но его я уже
никак не воспринимала, сравнивала двух партнёров и ста-
ла даже отличать их. Новый партнёр был сильнее и имел
такую боеголовку, что заставляла кричать то ли от боли,
то ли от страсти, которую я давно не испытывала. Потом
новый партнёр что-то сказал Николю. Тот опять вышел,
сказав, что ему нужно покурить травку. Он же остался, лёг
на спину, взявшись за бока, и натянул его. Рукой, своими
длинами пальцами, он залез во влагалище и поймал рука-
ми свою головку, через стенки влагалища стал её дрочить.
Так делал лишь Даниэл. Сколько раз я была с мужчинами,
но не помню, чтобы они доводили меня до такого оргазма.
Когда всё лилось рекой и не раз.
Он не оставил меня лежать, как бесчувственное тело.
Отнёс, выкупал, пальчиками промывая меня, поцеловал
и укутал в большое банное полотенце, опять поцеловал и
вышел, оставив немного приоткрытой дверь. «Сию манья-
но» – единственное, что я понимала по-испански, «уви-
димся завтра». Он хлопнул дверью. Николь лёг рядом и
уснул. Утром, за завтраком он сказал:
– Ему понравился парный секс, и он возвратится сегод-
ня. Мы будем с ним делить тебя.
Мне тоже понравилось, я хотела ему сказать об этом,
но воздержалась. Не посмела, он всё же меня содержит, и
я живу у него дома. Он только ушёл, и я стала писать тебе.
Что мне сделать? Вдруг это он, Даниэл? Как мне заметить,
что это именно он? Они надевают на меня маску. Мне надо
что-нибудь придумать завтра вечером.»
Ах, моя дочь, Анжелика, не завтра, а уже сегодня. На-
деюсь, она напишет, открылся ли обман? Или же он опять
с ней будет играть в прятки? Серж положил мне руку на
плечо.
– Во всяком случае, она с солидными людьми, не с нар-
команами и не с убийцами. Эти люди – любители секса, и
она тоже не прочь, как я посмотрю!
Он поцеловал меня в лобик и уехал в город по делам, о
которых я не знала.

18. Да – это он, Даниэл

     Сержа долго не было. Мы-то знали, где Анжелика
сейчас живёт, она написала нам в одном из писем. И мне
почему-то казалось, что Серж поехал именно туда. Уже
темнело, но не было звонка ни от неё, ни от него, ника-
кого послания. Серж, прошедший «Крым, Рим, и медные
трубы», не опустится до того, чтобы обидеть дочь. Это её
жизнь, она не маленькая, и если ей так хочется, пускай ра-
дуется, пока молода. Всё хорошо в своё время, он всегда
мне так говорил, но в десять, когда зажглись ночные фо-
нари и он не звонил, я начала переживать. Наконец, он, в
десять тридцать вечера, позвонил и говорил еле слышно.
– Я в такси. Даниэл вышел из дому и поймал такси, я же
его пас здесь около шести часов, как только он вернулся
из спортивного клуба, куда он вошёл с утра и не выходил.
Сейчас я двигаюсь за машиной, в которой он находится и
мне кажется, что он едет именно туда. Правда, по дороге
он остановился и купил красивый букет цветов. Да, пред-
ставляешь, он остановился около элитного дома и вошёл
именно в тот подъезд. Я доплатил таксисту и он меня по-
дождал, когда я вошёл в фойе дома. Я видел, как лифт под-
нимался и остановился на 21 этаже. Анжелика, кажется,
говорила, что живёт на двадцать первом этаже. Я спросил
придуманную фамилию у охраны, когда он покачал голо-
вой. Скоро приеду, дорогая.
Несмотря на то, что у нас машина была в гараже, он
всю эту всю работу проделал на такси, чтобы не вызывать
подозрений – ведь Даниэл прекрасно знал нашу машину и
номер, на ней в основном передвигалась Анжелика. Серж
по-прежнему ездил на метро, так ему удобнее. Через час
он доехал до дому, так как мы жили в противоположном
конце города. У меня было всё готово к ужину, но он при-
шёл такой подавленный, так что выпил только стакан мо-
лока и опустился на мягкий диван в гостиной.
– Ты представляешь, он её нашёл.
– Нашёл и нашёл, что ты переживаешь? Пускай даже
она вернётся к нему, мы не отдадим им её дочерей, я-то
уже знаю, как он может заводить женский пол.
Серж посмотрел на меня.
– А если он захочет вернуться к тебе с ней?
– Такого ни за что не произойдёт. После того, как мы
снова сошлись, не думаю, что он этого захочет. И у них всё
же неравный брак, даже пусть и гражданский. Он стареет,
она же – расцветает!
– Не думаю, что он стареет. Ты перечитай её письмо
опять! Она бредит им, она его любит.
– Каждая женщина любит первого мужчину, который
сделал её женщиной – об этом писалось и будет писать-
ся. Это самые тёплые чувства, которые остаются на всю
жизнь. Даже если она меняет мужей или мужчин, всё рав-
но в её памяти остаются эти сладострастные минуты по-
тери девственности и это она помнит до конца её дней.
– Дочери спят. Пойдём в спальню, я хочу, чтобы ты
меня обняла, как маленького ребёнка. Я теряю рассудок, я
боюсь вас потерять. Ты знаешь, Алёна, если он переступит
этот дом в качестве мужа, я его убью, а потом убью и себя.
Мою любовь невозможно отнять. Я люблю детей Анже-
лики, ты же знаешь, что они мне даже больше, чем внуки.
– Не переживай...
Я обхватила его за плечи, и мы прошли весь длинный
коридор, обнявшись. Мы легли, но спать не хотелось, мы
переживали, снимет ли он с неё маску или же будет тянуть
до последнего. Я обняла его, легла на его грудь и начала
гладить, как маленького малыша. Он заснул, мне же не
спалось.
Я поднялась, вошла в комнату Анжелики и открыла её
дневник. Я читала, удивлялась и наверно, всё же понимала
её, ведь со мной было то же самое. Он может так зажечь,
обворожить, что женщина на всё соглашается – лишь бы
он был рядом. Её он не бросал, она сама ушла, а самое
главное – любил всегда и все свободные минуты находил-
ся рядом. Он был сильным, властным, но главное его до-
стоинство в том, что он – великолепный сексуальный пар-
тнёр! Никогда не кончит, пока дважды, а может больше,
не удовлетворит женщину. Его отличительная черта – пре-
данность! Пока он любит одну, он никогда ей не изменит.
Случай с его первой женой всегда был для меня словно
сюжет сериала. Не знаю, выдумал он это или нет, но он
так подробно описывал, как она теряла девственность, а
он впервые стал мужчиной, что этому можно было пове-
рить. Но почему у него не сложилась жизнь со второй же-
ной? Я не знаю. Она ему родила пять дочерей. Неужели
причина была во мне? Он, наверно, как сейчас Анжели-
ку, любил и меня, и у нас появился сын. Какой мужчина
не хочет быть отцом и иметь сына, наследника? У меня
на столе выключенный компьютер и майл. И вдруг я за-
метила входящее письмо, открыла. Она написала с теле-
фона несколько строчек: «Мама, не переживай, нахожусь
в спальне. Вчерашний партнёр принёс красивые цветы, я
их не видела, но их аромат доносится до меня. Сижу в ма-
ске, натянутой на глаза. Николь куда-то ушёл, сказав, что
у него неотложные дела. Так что, мы будем сегодняшнюю
ночь с ним одни. Целую, Анжелика».
Я даже не рискнула ей сообщить, кто это. Она и сама
догадывалась, с первой минуты, как притронулась к нему.
Я сидела, листала страницы дневника одну за другой,
ожидая, что она мне ещё напишет что-нибудь, но не было
больше ничего. Я понимала, что они занимаются любовью
и им не до нас. Побрела в спальню, уткнулась в подушку
и немного всплакнула. Каждая мать желает детям всё са-
мое лучшее, и если ей с ним хорошо, я не буду возражать.
Сколько детей лишены материнских забот, попадают в
бордели, в сексуальное рабство? Пускай он старше её, но
он не курит, ведёт здоровый образ жизни и, наконец, у нас
есть общий сын и ради него надо всё вытерпеть. Также,
несмотря на то, что мы насильно вытребовали у него посо-
бие на всю семью, он всегда посылал больше положенной
суммы. Он не жил где-нибудь в элитном доме, а снимал
ту маленькую студию, когда-то снятую для его прихоти.
Я крутилась, заснуть не смогла, уже расцветало, и я опять
пошла к компьютеру. Ничего. А что я хотела? Я же знаю,
какой он активный. Она спит сейчас глубоким сном, полу-
чив несколько оргазмов за ночь. Мой телефон мигнул, и я
заметила СМС от неё. Она писала, что она счастлива.
«Значит, и мы счастливы», – так я ей ответила и напра-
вилась в спальню и попыталась заснуть, чтобы с утра по-
лучить полное письмо. Может в нём она расскажет, что это
Даниэл.
– Ты что, не спала? Ложись и ни о чём не думай, я сам
подыму и накормлю детей.
Я легла к нему, поцеловала в грудь и сказала:
– Она написала, что она счастлива! – и сразу же отклю-
чилась. Проспала до десяти утра, впервые за последнее
время. Дома аромат кофе и детский лепет. Я быстро по-
бежала в библиотеку, к компьютеру.

19. Я счастлива, я счастлива!

«Я счастлива, я счастлива!» – крутилось у меня в го-
лове вчерашнее послание Анжелики. Но, я когда откры-
ла компьютер, никакого нового письма не было. Я стала
нервничать, что она так и не напишет. До вечера ника-
ких известий, только СМС по телефону: «Я счастлива, я
счастлива!» – её она посылала почти два дня, лишь эти
два слова. Я нервничала, но потом вспомнила наши ме-
довые дни, которые длились неделю без передышки. Я
успокоилась, и жизнь потекла равномерно, в установлен-
ном в доме режиме. Так как у нас были маленькие деточ-
ки, мы почти не выходили ужинать в ресторан. Правда,
иногда заказывали на дом. Я старалась всё делать сама,
но Серж был отличный кулинар. Он готовил, я же подго-
тавливала овощи для обеда. И делала красивый салат со
всеми овощами, на большой открытой вазе.
Прошла неделя, а от неё ничего не слышно, СМС-ки
стали меня раздражать. Я даже стала думать о плохом:
может быть, это он посылает такое сообщение раз за ра-
зом, чтобы мы не переживали за дочь? Но однажды, на
десятый день, к вечеру, она всё же написала письмо. Мы
сели вместе с Сержем и начали читать.
Письмо от Анжелики
Дорогие вы мои родные, я очень скучала по вас! У
меня не было интернета, чтобы написать хотя бы два сло-
ва. А если даже он и был, у меня не было возможности
описать тот неописуемый, необыкновенный день, когда
он мне преподнёс цветы! Как я уже писала, Николь сразу
же ушёл, но он ушёл не на один день, а на несколько,
пока я находилась с его другом там. Он не отходил ни на
минутку от меня. Сначала, в первый день, я была в маске.
И когда он подошёл ко мне и стал целовать, я уже поняла,
что это был Даниэл – его специфический аромат мужско-
го тела я не спутаю ни с чем. Он целовал так страстно,
что на мгновенье я растерялась и стала ему отвечать.
Обычно я никогда не целуюсь с мужчинами, только секс,
но здесь я так стала его целовать, что он схватил меня и
отнёс в душевую. Вы же знаете, какой он чистюля. Не-
смотря на то, что я была выкупана, он водил по всему
телу рукой под хорошей, достаточно горячей водой. А
когда он бросил мыло на пол, я уже точно убедилась, что
это он, и что он хочет сделать. Поднимая повязку, чтобы
заметить мыло, я подняла его. Он же, нагибая меня, по-
дошёл вплотную позади, толкая в меня боеголовкой. Не-
сколько раз кончив, он отвёл меня на кровать, натягивая
опять маску. Я понимала, что это он, но у него настолько
был он возбуждён, что я ощущала странную боль от его
размера. Он никогда не успокаивался, пока не удовлетво-
рится полностью и, раздвинув ноги, стал меня целовать,
в страсти теребя мои волосы и направляя голову. Отодви-
нулась маска и я увидела Даниэла, но ничего не сказала
– мне было с ним хорошо. Я даже пожалела, что ушла от
него когда-то. Ведь такого сексуального партнёра я так
и не нашла, перебирая, не брезговала даже молодыми:
попадались среди них ловеласы. Он меня через несколь-
ко дней перевёз в его маленькую квартирку, где столько
воспоминаний от нашей любви. Мне это напомнило тот
день, когда он впервые вошёл в меня, сокрушая всё на
пути, натягивая девственную плеву. Я здесь, у него, он
же выскочил на работу. Даниэл специально взял отпуск,
чтобы со мной провести эти десять дней. Он предлагал
поехать с ним куда-нибудь отдохнуть, но я отказалась.
Мамочка! Прости, видно первая любовь не ржавеет. Я
его люблю и хочу остаться с ним. Вы же сами вырасти-
те моих детей. Не хочу, чтобы мои дети слышали наши
ночные вскрики, как когда-то слышала я. Может потому
я хотела получить от него большего. Он знает как завести
женщину, девушку, начиная массировать нижнюю часть
половых губ, нежными пальчиками перебирая складки.
Особенно, когда купает, якобы ополаскивая от мыла, а на
самом деле нажимая на клитор достаточно возбуждённой
девочке-подростку. Я не боюсь за старшую дочь, она ему
родная, но за младшенькую я боюсь и поэтому не хочу,
чтобы он общался с ними. Пускай живут вдалеке, он до-
статочно вам помогает, и я знаю, что вы вырастите их до-
стойно. Пусть хотя бы у них будет счастье собственное,
а не украденное. Я вас очень люблю, буду писать, кто-то
открывает дверь, наверно, это он. Он как молодой пар-
нишка, крутится почти всю ночь. Целую всех, Анжели-
ка».
«Мне ли не знать, как он умеет крутить всю ночь»,
– я думала, вспоминала и непроизвольно текла. Серж
тоже был взволнован и попросил меня пройти сразу же в
спальню, пока дети спят. Наша близость была насыщен-
ной, несмотря на возраст, Серж был в отличной форме. Я
же после операции, чувствовала лишь его, он смог меня
возвратить, как женщину. Ночью мы опять вставали, под-
ходили к компьютеру, но ничего не было. Серж же за-
метил, что её дневник стал раздражителем, заставлял са-
диться иногда читать, и заканчивалось тем, что мы это же
продолжали в нашей спальне.
Прошло больше трёх месяцев, мы с ней не виделись, и
она не приезжала к нам. Были письма, но без подробно-
стей их ночной жизни. Но я замечала, что она счастлива
с ним и он из неё лепит послушную деталь, вкручивая до
боли болт с его большой шапочкой. Этим он и брал её,
я ему не очень подходила по размерам, она же, наверно,
подходит. Мы уже успокоились, что они живут отдельно,
читали письма, встречались только с ней на нейтральной
территории, где-нибудь в парках и детских площадках.
Года бежали, мои внуки росли с каждым днём. Оба
красавицы, старшенькая Аннушка изменилась, стала
смугленькой, с большими глазами, а вторая, Машенька,
которой уже десять лет, беленькая, пухленькая, похожая
на Анжелику, с голубыми глазами с розовыми щеками и
очень высокая, она уже переросла Аннушку.
Серж редко выезжал на машине, он по-прежнему
пользовался метро или же такси, но как-то он сказал:
– Я решил сесть за руль, трудно с продуктами ездить
в метро – возраст даёт о себе знать.
И каждый раз, возвращаясь, нервно рассказывал, что
много машин, невозможно припарковаться. Может быть,
ему мешали очки, которые он носил уже год? Но в один
день нам позвонили с полицейского участка. Сообщили,
что он спровоцировал большую аварию, и чтобы я поеха-
ла опознать тело в морг. У меня выступили слёзы, комок
в горле застрял, я не могла проглотить. Выпила воды, не-
много полегчало. Я оделась и пулей вылетела из кварти-
ры. Не знаю, как я доехала до больницы, как меня отвели
на опознание в морг. Запах нашатырного спирта меня не-
много привёл в чувства, чтобы я смогла выдавить.
– Да... Это он.
– А у вас есть ещё кто-нибудь, кто сможет подтвер-
дить, что это он?
Меня спрашивал какой-то мужчина в костюме и в гал-
стуке, а синий халат небрежно висел на его плечах. Я
опять сухо повторила:
– Да... Да! – уже крича от боли и сожаления, что он
меня оставил.
– Номер телефона? – продолжал спрашивать он. Я ма-
шинально сказала и упала в обморок.

20. Жизнь – колесо и неизвестно,
когда остановится

Жизнь – колесо, и неизвестно, когда остановится.
Смерть Сержа стала для меня ударом. Все похороны
возложил на себя Даниэл. Мы стояли, прощались с ним.
Наша семья была в чёрном, женщины в чёрных шляпках
с вуалью. Оглянулась – все мы были одного роста, высо-
кие, стройные и смазливые. Даниэл всё время смотрел
лукавыми глазами на всех нас, особенно на внучек. Воз-
вратившись домой, я получила заказное письмо, адресо-
ванное мне Сергеем, которое он, видно, написал заранее.
Я прочла и ужаснулась... Он застраховал себя больше
года назад на два миллиона евро, и завещание лежит там
же, в ячейке, под этим же кодом. Я знала, где это. Я ещё
больше расплакалась, он очень любил меня. А когда я
прочла, что сейчас у меня будет возможность полностью
быть обеспеченной и не зависеть от Даниэла и его пода-
чек, я посмотрела на него. Он же после похорон отправил
свою дочь Аннушку учиться в Америку, в Соединённые
штаты. Ко мне подошла Анжелика и сказала:
– Мы возвращаемся домой, мама, так как тебе будет
трудно одной справиться.
Я согласилась, с условием.
– Он будет спать в библиотеке на диване, а ночью
лишь переходить к тебе. Я бы не хотела, чтобы Констан-
тин, сын наш, заподозрил что-либо.
Он продолжал оплачивать свою маленькую комнату,
как память, но полностью переселился к нам. Во избе-
жание неприятностей, я установила камеры наблюдения
в квартире, никому не сказав об этом. Там записывалось
всё происходящее двадцать четыре часа в сутки. А когда
все засыпали, я просматривала плёнки. Поначалу он, хо-
дил только к Анжелике, её спальня находилась далеко по
коридору и лишь туда я не поставила камеру наблюдения.
На каникулы в январе прилетела дочь его Аннушка, и
он опять стал с ними забавляться, играться, не по-детски.
Анжелика каждый день уходила в консерваторию, куда
она устроилась с таким трудом работать по вечерам. Он
же, зная, что её нет, вечерами усаживал девочек себе на
колени, якобы покормить перед сном. Несмотря на то,
что они были взрослые. Один раз он был в таком экстазе,
что, когда уложил их спать, открыл дверь в мою спальню
и зашёл. Я боролась, ещё не прошло сорока дней с тех
пор, как я похоронила Сержа, но он был такой настойчи-
вый и просто изнасиловал меня. Затем ещё раз и ещё, как
пожелал, во всех извращённых формах. Боясь раскрыть
измену, перед Анжеликой я себя вела более спокойно,
когда он входил, а со временем стало даже приятно, вос-
поминания его ласк в молодости восстановилось, и наша
постель бушевала волнами океана, в приливах и отливах.
Но этого ему было мало, он купал дочерей Анжелики,
хотя они были уже девушками, особенно любил купать
младшенькую Машеньку.
Аннушка уехала, и он настойчиво продвигался к Ма-
шеньке. Под страхом, чтобы тайна не была разоблачена,
я молчала, он же уже сажал себе на колени специально и
при мне. Якобы в нём разыгрались отцовские чувства, но
так как в квартире жарко, он всегда был в шортах или же
в плавках. Он тёрся и часто ОН вставал, раздражая под-
ростка. Я видела, как она дёргается, у него на коленях.
Он же, раскрывая широко ягодицы, большим шурупом
игрался так, что шляпка выходила вперёд и доходила ей
почти до пупка. Он заставлял спускаться ручкой и жать
боеголовку, прижимая к животику, как клещами, так как
она была совсем плоская. Отводил в спальню, целуя, не
стесняясь, наклонившись над ней, водя членом по лицу. А
потом, возбужденный, переходил на меня, уводя в спаль-
ню для важного разговора, держа, его в два раза увели-
ченного, в кармане. Так продолжалось долго, он, купая
её, пальчиками стал напористо удовлетворять её.
Однажды к вечеру, он занёс в ванную комнату мой мяг-
кий пуфик со спальни. Объясняя это тем, что хочет под-
стричь ногти на ногах. У меня разболелась голова от его
вечерних фокусов за чаем. Он дал снотворную таблетку
сказал,– что это мне поможет. Не помню, как уснула, но
когда утром посмотрела плёнку – ужаснулась. Он её вы-
купал, потом, сев на пуфик, поднял её длинные ноги и
перебросил за плечи, сгибая коленки. Притянул её к сво-
ему рту, начал сосать её половые губы, растирая слюни,
потом залез туда языком. Я замечала, как она двигается
к нему навстречу, упираясь об его ляжки руками. Вниз
головой, к его члену лицом, и он одним движением руки
направил ей его в рот. Было видно, что ей приятны его
поцелуи, она ёрзала, выпячивала попочку, давая глубже
зайти язычком. Он же уже вовсю работал им, высасывая
всю жидкость, изверженную подростком. Даниэл почув-
ствовал, что скоро кончит, достал и направил на её лицо
струю. Потом перевернул её на ножки, увёл в душевую и
стал обмывать, своими пальчиками вонзаясь вглубь, до-
водя её опять до оргазма, заходя и измеряя ширину вла-
галища. Он, видно, заметил, что она не созрела, проход
маленький, и он мог порвать всё внутри. Достаёт крем
для лица, намазав на анус и влагалище пальчиком, немно-
го проверил, толкая большим, надавливая на бледно ко-
ричневую дырочку ануса. Она не сопротивлялась, а тол-
кала на него. Он напрягся, постарался взять этот барьер.
Я видела, как его большая головка скользнула вовнутрь.
Она же своими ножками упиралась в стенку и стала под-
ниматься вверх. Он полностью вошёл в неё. Поднимая,
усадил на него, но она ещё напористо толкалась ногами
о стенку, помогая ему. «Значит, она созрела, и надо брать
последний барьер, прыгнуть в небо», – видно подумал
он в ту минуту сладострастия. Обмотал её полотенцем,
затаскивая к себе на постель в библиотеку. Уложил, под-
нял высоко, раздвинул ножки и вдавил во влагалище. Ей
было больно, но она тянула его на себя, ухватившись за
его сильные ягодицы своими руками, царапая длинными
ногтями пальчиков. Он вошёл полностью и, несмотря на
то, что у него был нестандартный член, немного успо-
коившись, медленно стал двигаться, давая насладиться
подростку, которая только лишилась девственности. Но
ей было мало, она требовала снова и снова, несмотря на
боль и окровавленную простынь. Он вводил свою бое-
вую головку во все отверстия, наслаждаясь молодым те-
лом. Так он уже имел в одной мышеловке трёх женщин,
которые отдавались ему за любовь.
Приехала Аннушка, которая отказалась учиться в Аме-
рике и её перевели в Лондонский университет. Я думала,
что её-то он не возьмёт, ведь она была его родная дочь. Но
с ней он сделал то же самое, правда, ударил по лицу, пару
раз за то, что девственность она отдала другому, учась в
штатах. Он хотел получать от всех всё, составив план в за-
висимости от расписания женщин. Он шёл точно по рас-
писанию, мухой налетал и успокаивался. Я считала его
больным, почему же он выбирал жертву дома? Именно
из близких женщин. Неужели не мог найти кого-нибудь
на стороне. Но по-видимому, был брезглив и боялся при-
нести заразу в дом. Он всего на семь лет младше меня,
но его активностью мог бы позавидовать любой молодой
мужчина. Он никогда не пил, не курил, выпивал стакан
вина красного для бодрости за обедом и съедал жменю
грецких орехов на завтрак, пять яиц от цесарки, глотал,
жуя вместе со скорлупой. Ел много овощей и одно авока-
до с лимоном. Пил со звуком, большими глотками. Так у
нас продолжалось долгое время, годами. Девочки закон-
чили университеты, но не спешили к друзьям. Они вы-
жидали тот единственный день, когда они смогут слиться
с ним воедино. Я убрала все камеры. А зачем они? Когда
крыса внутри мышеловки и лакомится здесь же. Он же
любил всех одинаково. А может быть, это не любовь, а
наследственная сексуальная зависимость... никогда не
обижал, никогда не повышал голоса. Как я потом узнала
случайно, из его разговора, что ту же самую любовную
зависимость он навязал и на своих родных дочек из Бра-
зилии, до замужества девственную плеву он брал сам, с
каждой снимая сливки первым. Здесь же, у меня в доме,
он создал «Любовь в мышеловке», куда не подпускал чу-
жих крыс, наслаждаясь сам всю жизнь.

От автора
Пропало значимость слову «Любовь»...
Потерян Мир: коварство и разврат,
Здесь всё покупается только оплатил
Пред тобою на колено и ты берёшь.
Наживой, горькою прольётся боль,
Не знаешь жизнь, а доля разольётся
Погибнешь, иль может крест несёшь.
Всю жизнь с повинной головою,а врёшь.
Продала всё, а виден уж... конец.

Имена и события вымышленные, не отождествляйте
автора с персонажами его произведений.

КОНЕЦ


http://www.proza.ru/2015/10/31/201

© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2015
Свидетельство о публикации №215103100201