Севастопольский рассказ

               

         Градов   с  детства  полюбил  море.  Оно  притягивало  к  себе  как  магнит,  навевало  мечты  о  дальних  плаваньях или  по-морскому,  походах.  Перечитав    множество   историй   о  морских  делах,  Градов,  по  мере  взросления,  зажёгся идеей  посвятить  себя  морю. Поступил  в  Севастопольское  высшее  военно-морское  училище  имени  адмирала  Нахимова  на командный  факультет,  проучился  шесть  лет  и  по  окончании  получил  назначение  на  линкор  «Адмирал  Остроумов»  в  БЧ1.  Профессия  нравилась  ему  с  каждым  годом  всё  больше  и   больше.   Он  быстро  дослужился  до  звания  капитан-лейтенанта,  стал  командиром  БЧ.  О  своей  дальнейшей жизни,  о  будущей  семье (если  такое вдруг случится),  он  и  не  думал.  Считал,  что  для  моряка  семья,  которая  всегда  на берегу,  это  очень  ответственно  и,  в  то  же  время, тягостно.  Ведь постоянно   приходится  расставаться.  Он  это  видел по  своим  сослуживцам,  морякам  с  большим  стажем,  и  в тайне  не  очень  завидовал  им,  замечая  их  волнение  и   какое-то  беспокойство  каждый  раз  перед  встречей  с  семьёй.  А  ему,  как  ни  странно,  за  всё  это  время  так  и   не   встретилась  та,  единственная,   кому  бы  он   отдал  своё   сердце   и  всего  себя.
      
        В  конце  лета  корабль  встал  на  десятидневное  профиллактическое   обслуживание.  Эта  процедура    периодически  проводится  с  целью  поддержания  судна   в  боеготовом  состоянии,  чередуясь  со  средним  и  капитальным  ремонтами,  что   более  серьёзно,  чем   профилактика,  и  по   срокам   и  объёмам  проведения  работ  требуют  более  длительного  расходования  ресурса  материальной  части.
      Экипаж  корабля  во  время  проведения  таких  мероприятий  полностью  задействован  на  выполнении  необходимых  работ.  Редкие  часы  выпадают  для  отдыха  и  схода  на   берег.  Все  работают,  не  покладая  рук,  зная,  что  в  конце будет  работать  приёмная  комиссия,  которая  примет  решение  о  степени  готовности  матчасти  к  боевому применению.  И, не  дай  бог,  если  что-то  будет  не  в  порядке. Многие испытали  это  на  своей  шкуре.

      В  один  из  таких  дней  Градов  вышел  в  город.  Он  снимал  комнатку  в  ведомственном  общежитии,  которое  находилось  буквально  в  нескольких   сотнях  метров   от   Графской  пристани. О  собственной  квартире  он  пока  не задумывался.  Да  и  зачем  она  ему  без  своей  семьи?  И  потом,  флот  российский,  а  Крым,  украинский.  Получить   в  таком  случае  квартиру  не просто,  а  если понадобится,  то  могут  предоставить временную. 
   Находясь  дома,  как  говорится,  отдавался  размышлениям,  много  рисовал.  Акварель,  пастель,  кисти,  карандаши, были  его   привычными   инструментами,   окружающими   его   во  время  досуга.  Он  был  наблюдательный,  образы  схватывал  на  лету,  как  говорят.  Вот  и   сегодня  он  сошёл   на   берег,  имея   цель   пройтись  по  набережной,  понаблюдать  за  прохожими,  найти  что-то,  для  себя  интересное,  в смысле  создания  очередного  образа. Иногда  он  писал  этюды   маслом,  но  больше  всего   любил  графику.  Она  предполагала  быстроту  решения  задачи  через  эскиз  или  просто  набросок,  в  конечном  счёте, выливающихся  в  портрет  или  картину.  Изображение  воды  ему  давалось  с  трудом.  Но  с  этим  ничего   не  поделаешь.  Не  мог  он,  как   Айвазовский,  остановить  волну,  поймать  луч  света  в  переливающейся  воде.  Зато  портреты  получались  шикарные,  многие  об  этом   говорили. 
      Вечер   выдался,   по-летнему,  тёплым.  Природа   благоухала.  Хотелось  остановиться  и  дышать,  дышать...   Саша  окинул   взглядом   Севастополь,  вернее   ту  часть   его,    что  раскинулась  на  холмах  перед   глазами  нашего   наблюдателя.  Аккуратные   домики,   выстроенные   из   инкерманского  камня,  как  белые  кристаллики  сверкали  вкраплением  в  зелёно-жёлто-оранжевой  мозаике  города.  На  самом  верху холма  виднелось  прекрасное  здание  Дома  военных  моряков,  в  котором  Саша  часто  выставлял  свои  работы.  Вот  и сейчас  он  с  уважением  смотрел  на  его  стройные  архитектурные  формы,  вспоминая  удовлетворение  от  прошлых вернисажей.  В  этом  прекрасном  здании  он  впервые  услышал  о  «Мёртвой  воде»,  такое  эпическое  название  приобрела,  только  недавно  появившаяся  на  свет  Концепция  Общественной  Безопасности,  сотворённая   умами   многих    флотских  офицеров,  инженеров  флота  и  гражданских  учёных.  Этот  ёмкий  труд  с  мировоззренческих  позиций  был   одним   из  лучших  объяснений  происходящего  с  нашей  страной.  Мало  того, эта  объёмная  работа  предлагала  конкретные условия   выхода   России   из  теперешнего  состояния.  Градов  долго  и  упорно  вчитывался  в  лексические  образы, созданные Внутренним Предиктором СССР (и  это  тоже  удивляло, зачем  взяли  себе  такое  наименование?).
Сначала многое  было непонятно,  например: «взаимовложенные   процессы»,   «программно-адаптивный   модуль»  и   пр. «суперсистемы». Более  простой  для  Градова  оказалась «Достаточно  общая  теория  управления»,  которая строилась  на  тех  же  принципах,  что  и  управление  на  технике  и  вооружении   в  войсках  и  на  флоте.  Поэтому  он  сначала  освоил  её,  а  потом  перешёл  к  дальнейшему  изучению  КОБы  (так  сокращённо   ВП СССР назвал Концепцию общественной  бе-зопасности).  Перебирая   в   мыслях   различные   подходы   к решению  проблемы  управления  страной,  Градов  пришёл  к  выводу,  что  на  данный  момент  лучшего  решения   её,  чем  внедрение   КОБы   в  жизнь,  в  стране  нет.  Но,  вот  как  это  сделать? Как  донести  до  людей  такую  многоуровневую информацию,  чтоб  они  вникли  в   неё,  разобрались  со  своим  теперешним  состоянием  и...  начали  изменяяться  в  сторону  человечности?  Создать  партию?   Может   быть,   только  для  размножения   необходимой   литературы,  и   то,   на   первых порах.  Вникая   в  КОБу,   Градов   домыслил  то,  о   чём   в КОБе  ещё  конкретно  не  говорилось,  а  именно,  что  рядом  с  КОБой  никакой  партии  не  должно  быть.  Сразу найдутся  люди,   кто  обязательно  попытается  возглавить,  а  затем   и  разрушить  с  таким  трудом  созданную систему.  Мало  того,  ещё  и  дискредитировать  КОБу  в  глазах большинства народа.  Нужно  искать  другие   способы,  более  простые,  но   не  такие,   какими  пользуются  «свидетели  Иеговы»,  остановив  вас   на  улице  и  закидав   вопросами   типа:   «А  вы  знаете?  А  как  вы  думаете?  Приходите  к  нам,  мы  вам   всё   разъясним».  Это  не  тот  метод.  Кроме  того,  партия   без  финансов,  не  партия.  А  откуда  партии,  взявшей за  основу  своей деятельности  проведение  в  жизнь   Концепции   Обществен-ной  Безопасности взять деньги? Ясно, что  зажиточные,  купающиеся  в  деньгах,  полученных  неправедным  путём,  люди,  в  такую  партию  не  пойдут.
А  те,  кто  туда  придёт,  будут  платить  взносы,  порой  отрывая  из  своего  скудного  бюджета  последний  грош.
А   литературу   за   что  покупать?  Тому,  кто   ни   в   чём  не  нуждается,  концептуальная  литература  не  нужна.
Парадокс  получается:  деньги   есть,  концептуальные  знания  не  нужны;  денег  нет,  но  знания  получить  хочется,  а  кни-гу,  хотя  бы  одну,  не  купить.
      Что  же  в  таком  случае  делать  руководителям   партии?
Искать   спонсора.  Но,  спонсор   за   просто   так  деньги   не
даст.  Он  с  высоты  своих  позиций  (спонсорских)   потребует  выполнить  небольшую  просьбу – печатать  только  то,  на  что   он  укажет.  Примерно  такой   расклад  у  всех  теперешних  партий.  Хочешь  создать  рекламу  своей  партии, плати,  выполняя  желания  спонсора!
     Вдруг  где-то  невдалеке,  по  курсу   справа   и   сзади   послышалось: 
-Ой!..    и   раздался   шорох   падающих   потребительских  пакетов.   Градов   машинально   оглянулся  и  увидел женщину,  стоящую  на  коленях,  вернее,  на  одном.                На   ногах   «шпильки»   миниатюрные,  но,   сантиметров   15  высотой.  Это  он  понял,   когда   подбежал,   чтобы   помочь  подняться.  В  этом  районе   набережная   вымощена   булыжником,  уже   достаточно   отшлифованным   за   столько  времени.  Естественно,  ходить  здесь   неудобно  не   только   на  «шпильках».
Градов  осмотрел  ноги  женщины  быстрым  взглядом  и,  оп-ределив, что  ничего  страшного  не случилось, повернулся  к  ней  и  спросил:
- Как  себя чувствуете? 
Она  ответила  как-то  тихо и  смущённо:
- Да,  ничего. Вот только каблук...  Она  взглядом  указала  на неестественно оттопыренный  каблук  левой  «шпильки».  Тут  только  Сашу  осенило,  кто  перед  ним.
- Наташа?!  Ты?!  Что  ты  тут  делаешь?  Ты  же,  помнится,  уехала  за  границу  с  этим,  как  его,  а...  с  Рабиновичем.  Наташа  растерянно  смотрела  на  Сашу,  часто  моргая  глазами  и  ничего  не  понимая.  Она  до  сих  пор  пребывала   в  шоке  от  падения.  А,  присмотревшись,  узнала  Сашку  Градова,  одноклассника,  соседа  по  парте.  И  тут расслабилась.  Слёзы   двумя   ручьями   полились   с   её   прекрасных   глаз.  Всё-таки  Саше  трудно  было узнать  в  этой женщине  ту  девчонку  с  двумя  косичками и большими  серо-голубыми глазами, всегда  повёрнутое  к  нему веснушчатое  лицо.
    Градов   поднял   Наташу,  помог  снять  «шпильки»,  осмо-трел  их,  про  себя  сделав   вывод  о  непригодности   к  даль-нейшему  боевому  применению.  Потом  сказал: 
-Если  мне  не  изменяет  память,  то  ты  раньше  жила  в  третьем  доме   справа   вон   за   тем  углом.  Позволишь,  я  тебя  донесу  до  дома?
 И  он,  не  дожидаясь  ответа,  подхватив  левой  рукой, паке-ты  с  вещами,  тут  же  поднял  Наташу  на  руки  и  понёс   к дому.   «Шпильки»,  брошенные   среди   тротуара,  смотрели  носами  в  разные   стороны.  Наташа  тихо  разместилась   на  этих  спонсорских  руках  и  размышляла  над  происшедшим.  Как  ей  приятно  было  встретить  того  человека,  о  ком  она  помнила  и  думала  всегда,  даже  будучи  замужем.  Его  Величество  Случай  или  Провидение?!  Больше  никак  не  скажешь. 
     Дальше...
     Они  проговорили   до  утра.  Каждый  рассказывал   свою  историю.  То  совершенно   ясную,   то   немного  загадочную,  иногда   грустную,  но,   безусловно,  правдивую.
        Как  оказалось,  Градова   всё  это   время   искренне   любили  и  мечтали  о  нём.  А  он,  занятый   своими   идеями   о  море,  вокруг  себя   ничего   не  замечал.   Учился,  занимался  спортом,  ходил  в  художественную  студию,    на  этюды.  То  есть,  время  его  было  занято  до  отказа.  О  девочках  он  тогда   и  не  помышлял.  Да  и  дома  было  не  всё ладно.  Отца  Саша  и  не  помнит.  Знает,  что  был  моряком  дальнего плаванья. По официальным  данным  пропал  безвести.  Мать вышла   замуж   вторично.  Отчим  Сашу  не  любил.  Мать   его  слушалась  во  всём. Можно  сказать,  Саша  воспитывал  себя  сам.  Как  только  Саша  поступил  в  училище, мать  уехала  с отчимом  на  его  родину, в Тамбов.  Там  и  живут.  Севастопольский   дом   продали.   Саша   всячески   старался  поддерживать  связь   с  матерью,   но,  ничего   из   этого    не  вышло.  В  ответ  было  гробовое  молчание.  Потом   он  смирился.  Возмужал.  Выстроил  своё  мировоззрение,   не   позволившее  ему  обидеться   на  мать,  тем  более,  затаить  злобу.  Он,  каким-то  высшим  чутьём  понял,  что  человеку  по  жизни  свыше  дана  свобода   на  принятие   решения,  что  и  как  делать. С  этих  позиций  можно  смотреть  и  на  Наташины  дела. 
    А  дела  её  такие. Окончила  школу. Попыталась поступить  в  институт,   педагогический,  конечно.  Не  получилось.  Поступила  на  завод  керамики,  освоила  профессию «гончара»,  так  сказать.  Работа   не  очень   нравилась   из-за  постоянной  пыли  и  красок,  имеющих  резкие  неприятные  запахи. Да  и  зарплата   низкая,   не   смотря   на   вредность   производства.  Уволилась.  Вот  тогда-то   и   встретила  Эдика  Рабиновича.  Учился в  той  же школе,  но классом  старше. Он,  оказывается,  давно  приметил  Наташу,  ещё  в  восьмом,  но  не  знал  с  какого  боку  к  ней  подойти.  А  тут  такой  случай.
Он  продолжал  следить  за  Наташей  и  после  школы  и  знал  обо  всех  её  неудачах.  Теперь  он  применил  всё  своё  «обаяние»  и  «способности»,  лишь  бы  только  заполучить такую  красавицу.  После  одиннадцатого  класса  Наташа   расцвела,  как  прекрасная  роза.  Когда  была  бутоном,  была малозаметной  простушкой,  как  казалось  одноклассникам.  В отличие  от  Саши,  которому  было   всё  равно.  Так  вот,  Эдику   удалось   каким-то  образом   заманить  девушку  в  свои  паучьи  сети.  К  этому  времени  Наташа  потеряла   всякую  надежду  на   ответную  любовь  Саши,  и,  может,  поэтому  всё   произошло  так,  как  произошло.  Вскоре  они  поженились. Потом,  Израиль.  Дальше  выяснилось,  что  детей  у  них  не  будет.  Всё  сложилось  вместе:  и  нетерпимая  обстановка  в  Израиле  (постоянно  какие-то  недомолвки,  придирки,  плохо  скрываемая  русофобия),  и  ещё  нелюбовь  к  Эдику,  и  тяга  к  родине,  и  малой,  и  большой.  Наташа  подала   на  развод  и  оказалась  в  Севастополе.  Это  было  три  года  назад.  Сейчас  она  работает  в  школе  №14,  преподаёт  английский,  так  как  в  совершенстве  им  владеет. Работа  нравится.  Дети  её  любят  и  на  перемене  ходят  за   ней  по  пятам.  В  прошлом  году  пережила   большое  горе,  погибли   родители.  На  троллейбусной  остановке  обоих  сбила  иномарка,  на  бешеной  скорости  (по  словам  очевидцев), заехавшая  на  тротуар.
      Саша  слушал  её  рассказ,  а  из  подсознания   всплывали  мыслеформы   о  хитросплетении   процессов   во  Вселенной,  так  или  иначе,  сводящих  их,  ранее  разведённые  пути.  Как  так  получилось,  что  человек,  кто  тобой  очень интересовался,  был  рядом,  а  ты  его  даже  не  замечал?  Саша  открыто  любовался  Наташей,  в  ней   всё  было  прекрасно,   а  её   спокойная,  тихая   речь  завораживала.  Так  и  хотелось Саше  протереть  глаза,  будто  не  веря  тому,  что  видит.  Где-то   около  шести  утра   Саша   вдруг  сразу   вспомнил  о работе,  и  им  пришлось  расстаться.  Весь  день  в  ушах  Саши  звучал  спокойный  голос  его  подруги,  так  неожиданно  изменившей  все его даже  не намеченные планы. На  удивление,  спать  не  хотелось.
      Вечером  Градов  как  на  крыльях  летел  к  женщине,  которую  уже   полюбил.  Это  он   понял   сразу  же,   с   первых  минут  ночного   разговора.  Конечно,  это  была  уже   не   та  Наташка,  которую  он  знал   по  школе,   но,   как   всё-таки  она  красива.  Мало  того,  от  неё  исходит  какое-то неуловимое   тепло,   своим   лёгким   дыханием  окутывающее   всего  тебя,  проникающее  в  самое  сердце.  Вот  только...  не  изменилось  ли  её  отношение  ко  мне,  думал  Градов,  смогу  ли  я   опять   найти   место  в  её   прекрасном  сердце?  С  этими  мыслями  он  подходил  к  дому  Наташи  и  волновался.
Это  же  по  существу,  было  их  первое  свидание.  Под мышкой  он  держал  свёрток  с  торчащими  углами. А  вот  и дом.  Но   Наташи   почему-то   дома   не   оказалось.  Саша   почувствовал,  как  его  лицо  постепенно  заливает краской.  «Пришёл   раньше   времени»,  подумал  Саша  и   присел   на  скамейку  возле  крыльца.
      Но,  ждать  пришлось   не  долго.  Вскоре  из-за  поворота  показалась  Наташа,  вся  сияющая,  с   улыбкой   до   ушей   и  не  с  пустыми  руками.  Опять  какие-то  пакеты.  Потом   выяснилось,  что  в  них  еда.
      Они   обнялись,  как  старые  друзья.  Саша,  взяв   из   рук  Наташи   пакеты,  вручил   ей   подарок.  Как  вы  уже  догадались,  это  «шпильки»,  точно   такие  же,  что   были   на   ней  при  первой  их  встрече.  Зашли  в  дом.  А  там  всё  сверкает  чистотой  и  свежестью.  Саше  стало  так  уютно,  как  никогда  раньше.  Он  так  хорошо  никогда  себя  не  чувствовал.  Поэтому,  когда  Наташа  на  него  мельком  посмотрела,  она  изумилась  перемене  в  лице Саши.  Оно  сияло  так  же,  как  несколько  минут  назад  у  Наташи,  хотя  она  за  собой  этого  и  не  заметила.
     Они,  счастливые,  молча  сидели  возле  стола  и  радостно  смотрели  друг  на  друга.  Чувства,   вдруг  нахлынувшие   на  них,   переполнили  их  сердца.
    Наташа  плакала,  не  вытирая  слёз,  а   Саша   смотрел   на  неё,  как  на  богиню,  неожиданно  спустившуюся  с  небес.  Как  заворожённые,  они   молча  обнялись  и  застыли  в  дол-гом  поцелуе,  тесно  прижавшись,  друг  к  другу.
     В  чувство  их  привёл  нарастающий  свист,   где-то  в   соседнем   помещении,  то   есть   на   кухне.   Наташа   совсем  забыла,  что  поставила  чайник  на   плиту  и  теперь  быстро  выскочила  из  комнаты.  Немного  погодя, пригласила  Сашу за  стол,  который  уже   был  накрыт  подобающим  образом.  Нечего   и   удивляться,  что   на   Сашу  это   обстоятельство  произвело  впечатление. В  своей   жизни  он,  за  стол,   уставленный  яствами,  садился  не  часто,  на  пальцах  можно пересчитать. Надо  сказать,  ему  это  не  всегда  нравилось, особенно,  когда  на  столе  стояли  спиртные  напитки.  Саша никогда  не  употреблял  спиртного,  никакого,  и  не  курил.  Наташа  на  стол  никакого  спиртного  и  не  выставляла.  Тут  были  прохладительные  напитки,  соки.
  Сели  за  стол  начали  есть.  Саша  удивлялся,  как  из  прос-тых  продуктов  можно  приготовить  такую  вкуснотищу? Сказал  об  этом  Наташе.  Она  с  улыбкой,  плечами,  руками  и  мимикой  сделала  знак,  как  бы  объясняющий,  мол, ничего  особенного,  все  это  могут. Затем  Саша  сказал о том, что  через   несколько  дней  профилактическое  обслуживание  заканчивается,  и   они   выходят  в  море  на  учения.  Немного  помедлив,  он,  постепенно  заливаясь  краской,  сделал  Наташе  предложение   стать  его  женой,  перечёркивая  этим свои  сложившиеся  стереотипы  на  семейную  жизнь.
Наташа  зарделась,  как-то  вся   сжалась,  что   Саше  подумалось,  не  поспешил  ли  он.  Но,  Наташа   поднялась,  подошла  к  нему,  обняла,  прижалась  всем  телом.
- Как  долго  я  ждала  эти  слова, - сказала   она  и  заплакала.  Переполненные  счастьем,  они  теперь  забыли  обо  всём:  о  том,  что  их  ждут  частые  расставания,   редкие,  совместно  проведённые  дни, о  том,  что  теперь  уж  наверняка   нужно обустраивать  семейную  жизнь,  и  ещё  многое,  о  чём  они  даже  и  не  догадывались.
     На  следующий  день  Саша  повёл  девушку  к  себе  в  об-щежитие,  показал  свои  работы,  вкратце  ознакомил  с  КОБой.  Взяв  с  собой  необходимые  документы,  молодые  люди  отправились  в  Подольский  Севастопольский  ЗАГС, чтобы  успеть  к  десяти  часам.  Там  объяснив  ситуацию,попросили   принять  их  заявления   и  расписать   без  испытательного  срока.
Только  теперь  Градов  узнал,  что  Наташа  не  меняла  своей  девичьей  фамилии,  как  была  Светлова,  так  и  осталась ею. Но, в заявлении она пожелала быть  Градовой.  К  удивлению  влюблённых,   всё  было   сделано  быстро  и  ладно,   обычно  говорят, «как  по  нотам».  В  конце  церемонии  их  поздравили  и  пожелали  «семь футов  под  килем».  В  ЗАГСе  работали  люди  понимающие,  что  такое  морская  служба,  тем  более,  военная. Ребята  выскочили   из  кузницы  семьи  на простор,  переполненные  радостью  и  счастьем.  Наконец-то они  будут   вместе  всегда,   не   смотря  ни  на   какие-то  разлуки,  ожидания встреч,  трудности  с  жильём,  и  тому  подобное.
    До  конца   десятидневки   вновь испечённые,   муж  и  жена занимались  не  только  собой,  но  и  готовились  к  предстоящей,  хоть  и  не  продолжительной,  разлуке.   Командование  пообещало  Градову  выделить однокомнатную  квартиру  поближе   к   пристани,  обнадёжило,  что  сделает  это  в  короткие   сроки,   то   есть,  по   выходу   из   учений   он   получит  ключи.

     За  день  до  выхода  в  море  Саша  с  Наташей  поехали  за город,  на  безлюдный  пляж,  чтобы  вдали  от  городской  суеты  всё  осмыслить  и  поговорить  перед  разлукой.  Они взошли  на  невысокую  скалу,  возвышающуюся  над  пляжем,  и  оглядели   окрестности.  Перед    ними    серпом,   обращённым  внутренней   дугой   на сушу,  раскинулся   чистый   песчаный  пляж.  Вдоль  него  возвышались  не  очень   высокие,  голые,  кое-где   покрытые   небольшой   курчавой  растительностью,  скалы.  Наверно  они  завершали   наклонённое   к  морю  плоскогорье,  на  котором  кое-где   виднелись  одноэтажные   постройки  из  инкерманского  камня.  Возле  построек  маячили   редкие  деревья,  скорей  всего,  фруктовые.  Вдали  на  скале  виднелся  одинокий  маяк.
      На   море  властвовал  штиль.  Небольшие  волны   лениво  плескались  о  песчаный   берег,   не  причиняя  ему  никакого  вреда.
          Влюблённые   стояли   на   краю  скалы,   обнявшись,  и  долго   смотрели   молча   на  море.  О  чём  они  думали?  Как
далеко  они  были  в  этот  момент?  Разве   можно   заглянуть  в  их  головы,  чтобы  узнать  их  мысли? Об  этом  можно  только  догадываться.
         Она,  ясными,  полными  слёз  глазами,  смотрела  на море,  словно  просила  его  о  том,  чтобы  подолгу  не  задерживало  любимого,  так  необходимого  ей.  Как  трудно  было ей  без   него   все  эти   годы.  Нужно,  чтобы   он  был  почаще  с  ней,  чтоб  у  них  было  много  детей,  так  похожих  на   него,  много   мальчиков,  и   много  девочек.  В  большой   семье   в  большинстве   случаев  воспитываются  хорошие  люди.  Правда   поначалу  трудно   будет  ей  одной.  Но,  она   выдюжит,  ради  их  обоих.
         А  он  с  улыбкой  глядел  на   неё,  не   веря  своим   глазам,  что  это  происходит  именно  с  ним   и  с  ней   на   самом  деле.   Периодически,  отрываясь от моря, любовался  её   тонкой  стройной  фигурой  и   светлыми  шелковистыми  волосами,  словно   водопад,  спадающими   куда-то  далеко  вниз.  Теперь   этот  образ   будет   сопровождать   его  там,  в  дальних  походах  на  безкрайних  просторах   океана.  Его   и   рисовать-то,   нет  никакой   необходимости,   и   так  стоит  перед   глазами,   как  наяву.
             Берег  и  те,  кто  ждёт  его  на  берегу,  всегда  притягивали,  и  будут  притягивать   к  себе   моряка,  как мощный   немыслимый,   не   меняющий  своей   притягательной   силы,   магнит...

4 – 7, 10 июля 2010 года.