Будуарное марево шёлково липнет к хрусталю ладоней

Будуарное марево шёлково липнет к хрусталю ладоней -
Горчат молитвы - в горле осколки боли, перенесённой - и разделённой -
Бледное лоно альковное - пылью пудры умащено -
Мы меняемся масками - белокурыми и кошачьими - а зеркало плачет,
Слезами лакает лак наших кукольных ипостасей -
В каждом часе - минуты стекают - на разрывы в ткани -
На пол измятый коврами заката, лениво зевающего
Багровой львиной пастью - вы меня звали -
Я не помешал? Падает шарф души в бойницу оконную -
Всё уже принято, всё решено и изменению не подлежит -
Паутину лжи выплетает паучья свита на стекольных сочленениях -
В закатной львиной лени, встав на одно колено -
Приношу присягу вассальную - сему инфернальному
Миру - и игры львиные рубинами взирают с камзола золота -
Мир расколотый - и душу изъятую - не вернуть обратно -
Но взмахом шляпы - всё перечёркнуто - все окна растворены -
И гитарной струны полёт - в небесное серебро - выгибает бровь
На лица моего новом запечатлении - синие тени
На жилет мне пойдут - мастерицы в аду мой дух выткали
Муслиновыми нитками на коже чьей-то -
Чьей-то смертью - кажется - было заплачено - могила
Моя опустела - и по коже белой - фонарные разводы
Озёрные город рисует - струи фонтанные - танго
Моих смертей и ногтей опыляют серебряным флёром -
И этот город под кожу пробирается, ртутными парами
Выжигает человеческое - во имя вечности, на чужие жизни разменянной -
Нет времени, только суть демона отстукивает сутки
Башенными часами на каком-то замке - лесами кольцеобразно обвитом -
Гадюки молитвенные туда не проберутся -
Серебряной пудрой лицо снова и снова осыпаю - алькова душная ласка -
И сброшена маска - под туфельный изгиб - кто-то погиб - но не я, конечно -
Моя вечность - скреплена печатями - и ангелы молчат - языки у них вырваны
Такими же вампирами - белые кудри острижены -
Людские жизни для них бесценны - вот пусть и спасают сами - людские тени -
Часами иссечены мгновения - и звенья артериальные флейтами алыми
Выпевают мелодии - в старомодном комоде - пачка расписок -
И белой кулисой маска скрывает подпись кровавую -
И профиль мой - в лживости трюмо растроен и изменчив -
Рождается вечность из гробовой пустоши - чьи-то души идут за пастырем,
Заклеив пластырем на венах отверстия - чьи-то смерти
Бродят под окнами, белыми локонами и полумасками луну лаская -
И лукаво смотрят на меня - мы теперь из одного огня,
Нам дан дар - в цепи льда заковывать тех, смертных детей,
С пластырями на шрамах - в чёрных храмах нас отпели -
И мы из пепла восстали - не фениксы - просто демоны -
Чужие вены в свои вложили - точно синие лилии -
В вазы прозрачные - кто-то плачет в  кладбищенской заводи -
Плакать не надо, покорное стадо
К воротам ада идёт за пастухом - жасминовых духов
Аромат цветёт, лепестковый рот
Улыбками нежит - да, мы - нежить, но не стоит -
Бояться - истории о нас - лживы - белокурая грива,
Глаза звёздные - овцы и козы - идут с бубенцами,
Звеня сердцами - прямо в пламя - моей улыбки -
И мои лики расцветают в небесном трюмо -
Воскреснуть - и умирать - и вновь воскресать -
Вдалеке от креста - под чёрными сводами -
Глотая свободы алую воду - что это - не знаю -
Но ночь глазами смотрит моими -
И моё имя новое вышивает на шеях - швами
Алыми исчерчены, похоронены в вечности
Вен моих лазурных - глаза лунами
Смотрят и смотрят - проходят сотни
Смертных - прочь - и моя бровь
Мостом  выгибается над ледяными губами -
И холодит пустота в груди, где смехом брызжущим
Чьи-то жизни сожжены в чёрной луны смятении -
В алой пене я воскресаю - неизменен - нерушим -
Без всякой души, лишь пустота - и у зарева рта -
Белого платка - окроплённая ткань.