на последний день

И мне, стяжателю надгробных плит,
Щемящих сердце инокам и своре,
Родне, что умудрилась далече других
Мне стать давеча на кривом пороге
Колеса груди выписав в укор
Моим словам, мечтам и иже с ними
Стоят не в ряд и подперев забор
Молитвы мучат бухтами сухими.
Я вижу образы и пелена тумана
Как повесь не даёт найти исток
Вот дед Григорий, вот прабабка Анна,
А вот отец забился в уголок.
И прячет взгляд, стыдливый, безучастный
Как будто знает, что чужой среди своих
Как странно видеть профиль непричастный
Живого, среди мертвых и родных.
По кругу обойдя могилу трое,
Кладут шабаш меж бабки и сестры
И личность мою царствие сырое
Заключит во всевластие плиты.
И вороны склюют мои ресницы
Сыра земля мне вылепит лицо
И черви врежутся в мои глазницы
На безымянном выгниет кольцо.
И тихо будет и спокойно будет
Я здесь не гость, не враг и не сума
Меня во век никто здесь не осудит
И не разбудит ни цунами, ни чума.