аф. 35

С возрастом обнаруживаешь, что действительно состоишь из двух несовместимых сущностей – животного и какой-то боговдохновенной ерунды. Не думаю, что создававшие нас когда-то твари вложили в нас хоть что-нибудь ценное. Но даже с ничтожной частицей их недосягаемого естества мы носимся как с писаной торбой, -  высиживаем на вершинах Гималаев, очищаем от скорлупы пороков в монастырях. Все, в ком животное заболело и ослабло, с радостью или обречённо отдаются непонятно чему. Я же, в ком инстинкты сохранения и размножения ещё свежи и безжалостны, не в силах сосредоточиться на пустоте, хоть и отдаю себе отчёт в том, что она всегда тут со своей бесподобной энергией… К счастью, юношеская дилемма  -  стать ли мне плотоядным героем или солнечным божеством, перестала меня занимать с тех пор как мне открылось равнодушие, которое оба сорта  бытия испытывают к моему человеческому существованию.