У безумия один глаз - фиолетовый

У безумия один глаз - фиолетовый, а другой - зелёный -
Или наоборот - чёрт его разберёт - оно меняет глаза и губы,
Оно хохочет челюстью ослиной и забывает собственное имя,
Заснув на скамейке в парке, где ивы
Склоняют чёрные гривы к шее его, в кружевных обрывках -
Оно многолико - и рядится то в ромбы шута с кошачьими повадками,
То в мантию из королевского чулана, молью вышитую -
И ломает над крышами солнечные диски - и хохот дикий
В трубы сыплется, слизывая лица людей с зеркал -
И белая рука шарит и шарит в паутинчатых кошмарах,
Которые видят те, кто бьются о зеркальные блюдца,
О собственных глаз взгляды клавишные - и слетает
Пепел смешливый с губных пустошей
В оприходованные души, в руки, пробитые глазами антрацитовыми -
Или зелёными, или сиреневыми - безумные демоны
Выходят из коридорного многообразия,
И проказливые пальцы пятятся по ковровым ответвлениям,
Пробегают одновременно по вене и по мысленной сумятице -
Кресты измятые горят в каминном подмигивании,
Тени длинные языками расползаются по комнатам разума,
Который крошится стенами и ресницами серых обоев,
И карнизные брови изгибаются с издёвкой - выщерблены окна,
Лица двойственные, белые как простыни,
На кладбище постиранные прачками-вампирами,
В окна просятся, под аристократическим носом - платок витает,
И на нём расползается стая алых нетопырей -
И скрежещет дверь горлом чахоточным -
Нынче ночью у безумия праздник - алые язвы звёздами на небе,
Гвоздями в венах, улыбками на маскарадных обликах -
Нынче мы добрые, нынче мы приголубим - и сомкнём губы
На соломинке смачно - в глазах маячит чёрный парус изодранный,
Рукава воронами парят между зеркальных деревьев -
Что мы наденем на этот праздник - какие маски, какие подвязки
Под каруселью кринолинов и камзолов чешуи?
Кто будет ошую сидеть с самим господином? Кто вина алые во рту смешает,
Кто алой шалью глаза завесит робеющим смертным?
Чёрный час близится, чёрные капризы разлиты по осколкам,
По бокальным ужимкам - и двуликие ликами перебрасываются,
Роняют гримасы на колени и на ковровые пасти -
Пудели чёрной масти на задних лапах прислуживают,
Веера перепончатым кружевом приплясывают у лиц масочной канители -
Кровавой капелью смех сочится по губам и ресницам, губы удобряет, как клумбы -
Мы любим - праздновать, адово веселье чёртовой каруселью раскручивает -
Мученики людские - все тут, ждут своей участи -
Ах, как мы позабавимся? Огненное марево в глазах пьяных,
Безумие раны вышивает по телам, и зеркала лижут ковры, входя в раж и ритм
Выстукивая - руки хрустальные на горлах - всё что угодно -
Пей, веселись, любой каприз будет исполнен - в глазах волны чёрного океана
И дурманом душат рты - кто ты, демон в зеркале?
Я, разумеется - из самого пекла, великолепный и безумный,
Как кот валерьянкой вскормленный - впрочем, кровью - тоже неплохо -
Бьётся хохот колоколом чёрной церкви о рёбра и двери -
И пир рассыпается чёрными цветами - и белыми лицами -
Глаза фиолетовые, глаза зелёные - зеркала абсента напились -
И лона глаз чёрных - выпускают во все стороны воронов и призраков -
И чёрные капризы на пальцах змеятся - адский, адский
Карнавал у нас - смотрите, полная луна в бокале плещется -
И пылают печи сиреневым и изумрудным,
И заострённые зубы по шеям скользят -
И глаза чёрными петлями на души смертных накинуты -
Это иные, это другие, это безумные - они уже умерли,
Потом ожили - теперь им всё можно, теперь они безумны -
И образуют - чёрный ковен -  в аду и крови, в смехе и смерти -
Чёртовы дети, дьявольские - славятся  и празднуют,
И глаза у них разные, и лица двоятся - и огонь адский всё горит и горит -
И миры сжигает - и попугаи чёрные на их плечах твердят - «Ад, ад, ад!»
Да, ад.