День

Таким октябрем, отчего-то безлюдным, влажным,
И мой Питер Пэн нездоров, но признать не хочет.
И это не насморк, не вытрешь платком бумажным.
И ужас меня поднимает с постели ночью.
Не смерти боюсь, но ни дня не хочу разлуки.
Стараюсь дела до ума довести, до края.
И каждый мой день, как отпущенный на поруки
Пират, что сбегает, зловещим крюком играя.
И тиканье слышно. И кто крокодила ищет,
Кого - крокодил? - неизвестно. Но море пенно.
Считаю слонов с облаками до ста, до тыщи,
Внутри у меня и тревожно, и питерпэнно.
И он прилетает (дыхание шумно, трудно),
И он достает свой сундук (отобрал, присвоил)
И мне говорит: "Я пиратское грабил судно!
Смотри, что нашел!" И мы снова на свете двое.
(А может быть трое. Ведь где-то все время рядом
Летает она. То ли фея, а то ли хуже.
И меряет нас своим плотницким верным взглядом.
Я выше него, но, конечно, намного уже.)
А он рассыпает вокруг фейерверк сокровищ:
"Смотри, это золото, белое, бубен, Федра!
Пойдем в лабиринт! В нем, должно быть, полно чудовищ!
Ты любишь такое!" Он делится страстно, щедро,
Но голос слабее, чем прежде. А я не плачу.
Я радуюсь, хлопаю, я повторяю: "Верьте!"
Сегодняшний день - это праздник. И нам - удача! -
Еще один год отыграть удалось у смерти.