красный пунктир

это искусство -
всё пережить самому,
отстрадать всё так, чтоб никто
ничего не заметил,
не видел слёз и криков,
ночных метаний,
размазанной туши,
видел в твоём лице только мир,
а не страшную внутреннюю войну

наш мир прогнил очертаниями
и тем более содержанием,
теперь нужно быть холёным,
всесильным, успешным,
презрительно-великолепным
вне всех проблем,
и слабость здесь не в почёте:
попробуй стать уязвим,
и тут же вонзится стрела туда,
где больнее всего.
мир с каждым днём становится
только более невыносим.

где-то наверняка существуют целые институты,
в которых учат страдать одним.
садимся за парты, мои дорогие взрослые,
и записываем:
"у меня никого не осталось рядом,
я сам себе командир,
сам себе и мама, и папа, и целый мир,
никто ничего не должен увидеть
в окнах моих душевных квартир,
все люди - чужие
и сделают жизнь настоящим адом."

отмечаешь на внутренней карте
красным карандашом пунктир:
это области и запретные зоны,
куда никого не пустишь,
там ржавый забор,
за которым кладбище и пустырь.

на дом им зададут несложное:
- не говорить ни с кем
в течение нескольких тысяч часов;
- не верить заботливым лицам
и тем, кто пытается разговорить,
накормить пирожными,
запомни, милый, nobody cares;
- закрыть скорее ворота на тяжкий засов.

и вот учишься как-нибудь жить без боли.
костенеешь и плесневеешь,
а забор тихонько переползает всё шире и шире
и укрепляется в роли,
скрипит на ветру железо.
ты, как обычно, выглядишь
ненапряжным и беззаботным.
улыбаешься, что есть мочи,
идёшь в трактир,
а там кто-то трогает за озябшие плечи -
"что стряслось, дружище? выглядишь ты не очень"
ты смотришь в себя впервые
за долгие и бессонные ночи
и видишь один большой
непрерывный
красный пунктир