Сказка Женственности

-Я хочу написать сказку,- сказал Ханс и в его неподвижных зрачках заплясали неведомой пляской лесные звери и птицы, тролли с лисами, немыслимые существа и твари. – Мне двести лет ,а я всё ещё одинок .- И помолчав добавил,- Почему они не пишут сказок?

Ханс махнул рукой в сторону багровеющего шара земли. - О, как я хочу написать сказку!

- Но ты больше не можешь писать , - прошептала , качающаяся рядом на месяце, только что прилетевшая с Востока и снова собирающийся туда, птица Гамаюн , - Ты слеп.

- Глупости,- простонал Ханс. – Как можешь ты так говорить! - и в рыданиях он опустился на пористую поверхность Плутона. – Эта птица была ещё тогда бездушной, когда забирала меня с собой.

- Нет, я говорю тебе правду. Ты уже давно написал всё, что тебе полагалось.

- Глупая птица, сказки сильнее смерти.

- Да, но ты, очевидно, забыл то, что тебя нет с ними, вот уже более ста лет. Мой Ханс, ты топчешь поверхность этой планеты и уже никогда не вернёшься назад.

- В таком случае сказку напишут они,- старец раскрыл ссохшуюся ладонь, и мелкие серпантинки мириадами звёзд ринулись к земле. Когда-то ведь и эти пальцы писали сказки, а теперь пускают только пыль в глаза …

- Напишут сказку они, там где я буду с ними.

- Они всё равно не напишут, ты же знаешь, - возразила птица Гамаюн. – Они слишком умны, а ты слишком слаб.

-Улетай отсюда, прочь, несносная птица...– прошептал Ханс, опускаясь всем телом на серую поверхность своей тесной планеты . Он вновь погружался в столетний сон, в то время, как на земле с его «лёгкой руки» разразилась по истине сильнейшая в столетии вьюга. Рыща в каждом доме, она вынюхивала старые следы сказок датского сказочника Ханса Кристиана Андеснена.







Лёгкие вселенной вдохнули и с силой выдохнули порывистый ветер. Звёзды разбитым стеклом осыпались в моря.

Именно в тот момент, когда на одном континенте бушевала вьюга, в противоположной части земли , разрушая картину привычного бытия, сбиваемая налетевшими ветрами, по улицам маленького провинциального города, каких в мире тысячи, брела Женственность. Она родилась под шёпот Бабки- повитухи и уже тогда, в секунду её появления на свет, все знали на что способно это маленькое существо, какая сила таится в её руках. Но шло время и всё менялось. И сейчас она отстранённо шла по извилистой дороге, совсем одна, обессиленная. Её ,забрызганные тёмной грязью до колен, ноги заплетались, вырисовывая узоры параллельных линий. Узоры, внезапно преломившись , пересекались, бросая вызов сбившимся законам жизни.

Как вышло так, что Женственность просит милостыни в самый грязный и отвратный вечер века, было совсем не понятно. Мужественность, как позволила ты ей выйти на эту дорогу.

Впервые за все столетия она была вынуждена потерпеть поражение, обезоруженная своей же слабостью, в которой когда-то скрывалась сила покоряющая целые города,сила начинающая и останавливающая войны . Впервые за всю историю этот мир, с каждым его звуком, выбрал Мужланство- сторону, полностью противоположную Женственности, сторону чуждую . Грубые руки, напористость танка- привычные мягкие черты затронули повторяющиеся дикие африканские рисунки, один за другим. Но даже с самым диким рисунком на своей белой коже, Мужланство оставалось лишь жалким подобием этого мягкого , влекущего существа ,навсегда оставаясь лишь пародией на веру в свою силу, возникающую за складывающейся картинкой вечера . Вся эта сила и уверенность были обманчивы, как и кажущаяся красота, ибо Мужланство, как бы оно не уворачивалось, в тайне ото всех всегда помнило , что когда-то в прошлом и оно, грубое сейчас , впервые явило себя этому миру именно в образе Женственности, теперь же так рьяно отрицая эту связь. Как боролось с ней , всем своим существом осознавая это родство оно больше никому не расскажет . Но где было место отрицанию, там не было места разговорам о силе. Маска лишь на время скрывала страх, в итоге проявляя его в ещё большей степени . А ведь когда- то и оно было той, чей проигрыш стал так ей невыносим как и очевиден .

Небо затянуло тучами , и уже далеко от дня был рассвет, когда- то обещавший победу. Силы скапливались где-то в неразличимых слоях над горизонтом , минуя поверхность земного пространства. Заморосил мелкий дождь . Вся тонкость и изящество Женственности теперь воспринималось не иначе, как всего лишь краткие намёки на «жалкий вид» , обнажающий явившую вдруг слабость и теперь, только раз в столетие предстоящий крах был неминуем. Но даже с этой унизительной стороны - бродяжничество было ей так к лицу. Как по- особому женственна была Женственность в своей усталости, в своих движениях , с желанием просто выжить в эту самую холодную ночь в столетии.

Плотный вселенский слой туч стягивал небо, вылезая за земное пространство , и ветер , то утихал с жалобным воем припадая к ногам, то взвивался в высь с новой напористой силой. Свет от фонарей преломлялся на скулах, очерчивая плавную линию женственных губ. Их трагедию видел и я – единственный горевший фонарь на перекрёстке, до которого должна была дойти Женственность. Нет ,признаться, мне никогда не понять причины их любви к Мужланству. В её глазах лишь внезапной искрой блеснуло материнство, но оно сразу покорило меня . Этот перекресток днём, пока я спал, видел многих, по жилам его дорог проходили послушники и умалишённые, бандиты и отъявленные семьянины , дети и бродяги, вечно работающие и всегда празднующие люди, но такая хрупкость предстала здесь впервые. Женственности оставалось идти до меня совсем немного в ту пору , как дождь начал стихать.

В этот миг откуда-то из-за рассевшегося во тьме угла, вышел человек в чёрном . Чёрное пальто отражающимся светом от фонаря, синевой обрамляло тьму.

- Не желаете ли пройтись со мной до перекрёстка,- бархатном зазвучал незнакомец и , ясным куполом засверкавшего над головой меж туч неба, над Женственностью раскрылся громадный зонт, разгоняя податливые на любопытство облака.– Смотрите,- в ту же минуту прошептал незнакомец,- небо прояснилось .

И оба ,в один миг, подняли к небесному своду наливающиеся луной глаза.

Впервые за эту самую холодную ночь в столетии Женственность устремила свой разворачивающийся в сферах взгляд на освежающий колодезным блеском небосвод. Туда, где в слоёной дымке атмосферы назревал долгожданный восход. В этом было её спасение, её жизнь, её победа, впервые за эту самую холодную ночь она знала к чему идёт, и что её ждёт там, за поворотом разворачивающихся путей её новой сути, рядом с незнакомцем ,что легко и так щедро раскрыл для неё самый ясный купол неба на казалось бы уже губительном краю, стянувшей свои пояса, земли.