страсти в хлеву

петух три раза прокричал
на ухо сонной курице,
та головой лишь покачав
пошла бродить по улице.
Вот до чего же он достал
своим вот этим криком,
как будто судный день настал,
трубил он о великом.
Гусь недовольный гоготал,-
к чему такие крики,
во сне он лебедем летал,
был светлым и великий.
И утка тоже недоспав
проснулась недовольная,
в который раз всем рассказав
что птица она вольная.
Заблеял рядом и козёл,
не поняв толком дело
сказал, что наш петух осёл,
рога направив смело.
Свинья, та спала дольше всех
и всё почти проспала
и тут пробрал ее вдруг смех,
сквозь хрюки хохотала,
себе представив петуха
с огромными ушами,
её хрю, хрю, ха, ха, ха, ха
тряслось вместе с боками.
И разозлился петя наш:
коза назвал он выродком,
а утку он направил аж
следить за своим выводком.
Свинью же просто обозвал
он жирною свиньёю,
гуся со злобой величал,-
крылатою тоскою.
И чем закончился бы спор
никто не знает точно,
но спору был конец уж скор
и мир настал тут прочно.
Лишь только дали всем поесть,
желудки все набили
и вот вам так, ни встать ни сесть
про спор все позабыли.

Ах как же мало надо нам,-
лишь пожирнее кость
и всё уходит по задам,
все страсти, спор и злость.