В твою избушку я зашел согнувшись

В твою избушку я зашел согнувшись,
Где вековая пыль хранит покой
И тайны мира, где летают души
И нечистью пугают род людской.

Там ты одна в сплетенье паутины,
Томишь в оковах тьмы свою красу,
Но почему ты мир ушла покинув,
Себя, терзая в колдовском лесу?

Визжит в углу дремучая старуха
Бросая смесь в магический огонь:
«Откуда вдруг запахло русским духом,
Моя девчонка – ты ее не тронь».

Ты подошла окуренная смрадом
Воды дала попить холодной ковш,
Такого я не видел в мире взгляда –
Как будто мне воткнули в сердце нож.

Я онемел и выпил содрогаясь
Руки твоей, не смея отпустить,
Не зря меня вела в лесу, теряясь,
К тебе – любви невидимая нить.

Я слышал байку о лесной избушке –
Две ведьмы в ней, но верилось с трудом…,
Одна из них – древнейшая старушка,
Покинула другая отчий дом.

Молва людская «сожрала» девицу,
От той красы свихнулся род мужской
И ревность перекашивала лица
У женщин – от походки колдовской.

От глаз,  затмивших цвет небесной сини
И от волос с оттенком спелой ржи,
Безумие решило: «пусть же сгинет»
Погрязшее от ревности во лжи.

Она ушла из дома до рассвета
Оставив лишь прощальное письмо:
«Дана мне красота, но счастья нету
И защитить меня никто не смог…»

Как ветви не сдержать листвы опавшей,
Так на молву оковы не одеть,
Стегнула и меня она, догнавши
Благим прозреньем ангельская плеть.

И жгла меня и сердце разрезала,
А я молву ловил и догонял
Но только из живых одна сказала
Что больше всех заботило меня:

«Живёт она за ведьминым болотом
В заблудном, затуманенном логу,
Не знаю и не ведаю я кто ты,
Но добрый ты и я тебе не лгу».

«И вот я здесь, попавший словно в сети
Твоей непостижимой красоты,
Я жил один на этом белом свете
И для меня одна невеста – ТЫ!»