Что осталось в подсознании от встречи с поэтессой

ЧТО ОСТАЛОСЬ В ПОДСОЗНАНИИИ ОТ
ТВОРЧЕСКОГО ВЕЧЕРА ПОЭТЕССЫ
  ЛЮДМИЛЫ СВИРСКОЙ 22.10.2015
   (Рифмозы, записанные автоматически
           из подсознания через два дня)

РИФМОЗЫ ПОД ГИПНОЗОМ

1. ГЛОТАЯ ЗВЁЗДЫ РИКОШЕТОМ СЛУХА

Глотая звёзды
рикошетом слуха,
и доносительностью взбрыкивая
ввысь,
улавливая смысл
и красоту слов тока...
Я понимаю
недостаток уха —
усваивать
с подмостков
разговор.

Где крепятся
шпангоуты канатов,
сплетённых из обрывков расщепления
кистей нервов...
И, озираясь запахом томления,
в себя засунув пороха идей
в ростках,
увядших,
не достигнув высоты,
хотя бы в полвершка на стреме грёз,
я попадаю в чудо,
понимая шаткость
незыблемости таинства угроз.

И зрением поймав
под мушкой цели
всю относительность придуманных
невзгод,
я разбежавшись,
вдруг ныряю в прорубь,
когда ещё
не начат
ледоход.

И, осеняя всё крестом забавы,
расхлёбывая
зеркало пруда,
я вижу
или
отражение неба,
или
процесс диффузии в...
Когда
процесс диффузии
взаимен,
и небо ниспадает в зыбкость волн,
а волны
вдруг
взвиваются фонтаном,
и небо...
Поглощает
их
сыпучий звон.

И в следующий миг
там
и там
Спаситель
с трамплина прыгает
на поверх вод сусек,
и в рикошете,
отрываясь
в турбулентность
вихря,
уходит
в ламинарность к небу в лёт.

А Ваша
доносительность
вибраций
способна в лов уйти,
чтоб взять рубеж,
ещё непостижимых
мыслей,
и распылить их
в звёздный путь
чудес.

ИгВаС.
23.10.2015.


ТАЛАНТЛИВУЮ НЕЖНОСТЬ ОТКУПОРИВ

Талантливую нежность
откупорив,
я пью в избытке запах
октября.
Проблемам осени внимая
не в наслышку,
я слышу шелест
огненного дня.

Запрятавшись под кучи
листопада,
выныривая в запах тлена трав,
я знаю,
в одиночестве я ничего не значу...
На публике,
когда ТЫ
говоришь.

И обнимаясь в голос с ней
украдкой,
ловлю я вслух забытую
тропу.
Я понимаю вновь,
что ничего не знаю,
пока до бархат пенья
не дойду.

Скрипят изношенные струны
в память
заброшенной на свалку
зги забот,
совсем не понимаю,
что в флагштоке
на гребень лезет вымпел
в апперкот.

И затаив в изнанке
ожидания,
прислушиваясь в негу
суеты,
я понимаю, осознав забвение
когда-то
в детство
вброшенной
листвы.

Плыву, горя,
и раздвигаю волны,
пытаясь в городе
вздохнуть
озон тоски,
опять ныряя вглубь,
я осязаю,
что вынырнут ко мне
былин мечты.

В махровости
недремлющего ока
и, осознав изменчивость
судьбы,
я понимаю,
постигая очень плохо,
я трезв или под хмелем
жгу свой рок.

Нырнув и оттолкнув
носками  тину,
плашмя бросаюсь,
осознав
себя... Себя?
Нет мне себя нельзя
постигнуть,
преодолевая от себя.

И, изогнув коней
в подпруге дышла,
я вздрагиваю в такт на
стременах,
и рву в капели душу,
вынимая
амбре от пробки,
выбитой с вином.

Но под дурман
потерянного счастья
на сите с утекающей
водой,
я  вижу лишь песчинки,
лишь прожилки
подаренные в пламени
судьбой.

ИгВаС.
24.10.2015.

А перед встречей было даже хуже, чем под гипнозом.

ПЕРЕД ВСТРЕЧЕЙ

Как тонкой нитью, как проталинкой,
я Вас, Людмила, услыхал.
И в той мелодии рифмической
я Ваши прелести познал.

На гребне чайковского берега
в оркестре пены прошептал:
—  Плыви, плыви, но не отчаливай
совсем без якоря в дуван*.

Приду откушать удовольствие —   
мне тонкой трелью отзовись.
Не долги в жизни нежность с памятью.
Ты в них, Людмила, обернись.

*Здесь: «Высокое, открытое место»
http://dic.academic.ru/dic.nsf/ushakov/796898

ИгВаС.
22.10.2015.