Израненный лев

Израненный лев в кустах притаился,
Он в драке за жизнь на тропе оступился.
Соперник силён был и ловок, и смел,
И жаль, что отца он признать не хотел.

Суровы законы животного царства,
Где смерть лишь одна спасает от рабства.
Остались минуты судьбы и мгновенья
В страдающем теле пред мраком забвенья.
Скользнула улыбка на старом лице,
В ней гордость за сына – услада в конце.

Закончена повесть, и жизнь прожита,
Звериная совесть пред смертью чиста.
Нахлынут потоком прошедшие дни,
И вечность уроком откроют они.
Что было, то было, теперь не вернуть,
Прошло и уплыло в грядущего суть.
Слезинка скатилась по впалой щеке,
И сердце забилось в душевной тоске.
И вспомнились годы звериной любви,
Дыханьем природы объяты они.
Любимая львица к другому ушла,
С кем вволю наесться, напиться могла.
И львята оставили, сердцем забыли,
Живут и купаются в собственной силе.

Да, много пришлось на земле испытать:
Добыта в боях горделивая стать,
И в клетке бывал, и стреляли не раз,
И гриву терял в обаянии глаз.
И голод, и холод в страданьях прошёл,
Но счастье рождения в сыне нашёл!

Блуждает вокруг угасающий взгляд,
И нет для души в преходящем преград.
А грифы кружатся над лёгкой добычей,
Свершая природы смертельный обычай.
Уставшее тело в судьбе-круговерти
Само подчиняется веянью смерти.
В круг звери столпились и в душу глядят,
За братьев убитых отмщенья хотят,
И крови напиться, и силу отнять,
Клыками вонзиться, чтоб сердце понять.

Но страшно величье в израненном теле,
Его не отнять, даже если б хотели.
И медленно царь опускает ресницы,
Уходит навеки свободой напиться.
Дыхание жизни природой отнято.
Покинуто тело и смертью распято.



                24 февраля 1993 г. 
                г. Саранск.