2015

Задёрнуты плотно шторы
в комнате  звонко тихо.
Остановился будильник
на половине восьмого.
Ангел витает около,
или видение ангела.
В комнате  одиноко
любовь над судьбою плакала…


Ты не увидишь этого снега,
солнца и неба,  морозного дня,
лишь одинокая птаха с приветом,
да вот ещё одинокая я.
Что же в нас проку, и столько же пользы,
что с нас возьмёшь.... и тебе ни к чему
птицы и снег, мои горькие слёзы,
красный огонь цветов на снегу...


Когда кончаются слова
и в голове не тесно мыслям,
летит бессмертная душа,
к тебе летит за светом чистым…
Когда ж сердечное тепло
зажжёт до пламенного жара…
тогда не вспомню, что кричала
в пустыню неба твоего.




В небе далёком от слёз и потерь,
в небе, где солнце, где звёздные кручи,
Там моё счастье живёт теперь,
Там, я надеюсь, тебе Там лучше…
Там… и до рези смотреть в глазах,
Там… в синеве или звёздной бездне…
Там мне искать и искать тебя,
раз не принять, что искать бесполезно…


Тоска смертная... Душа - плита,
сердце - гранит.
Вдох - плач, но немота
не зазвучит...
Не запоёт песней в груди
твой соловей.
Что же тогда, пиши не пиши...
только больней.
Не полететь выше судьбы...
Обожжены
белоснежные крылья твои.
До немоты...





В неопрятном дне побирушка,
паперть в пол улицы в пол города,
бреду в пол глАза, в пол ушка
без цели, прока и повода.
Спиной неба касаюсь
сырого, серого, ватного...
Вот так каждым днём маюсь -
паперть: туда... обратно...


В край солнца и света, где раю быть можно,
где всякая тварь охраняема богом,
возьми и меня в это место с собою,
уже помолившись, сижу – на дорогу.
Возьми моё сердце и душу возьми,
они ведь и так все твои без остатка…
Здесь всё без тебя, прямо скажем,  не сладко…
здесь всё без тебя без основ, без глубин.
И только теперь, когда время не лечит
и рухнуло небо, и солнце черно…
Возьми меня милый в пространство своё,
возьми, приголубь, пусть всё станет  как прежде…
Я помню до малого мига мгновенья
все наши такие уютные дни…
Возьми меня милый с собою, возьми -
здесь холодно… мне без тебя не согреться…
И плачет по-прежнему дождь за окном,
и ветер не может остановиться,
опять прилетала на ясень синица,
забыв, что оставлен тобою твой дом.
А будь я синица - тот час за тобою…
но крылья обуглились,  больше их нет.
И свет без тебя, как то сразу померк…
и жизнь без тебя, только долг и не более…


Я не вернусь и не уйду…
и одиночество – отрада,
и одиночество – отрава.
Всего страшнее  на миру
глотать и прятать боль и смуту,
не быть вменяемой вполне,
но быть при этом «на волне»,
день отгрызая по минутам
от целого,  «почти, как все».
На солнце щуриться убого
и слепнуть,  яркость не приняв,
оглохнуть от весенних птах
и не судить пернатых строго…
Я не вернусь и не уйду…
Раз суждено испить до капли
у одиночества в плену,
по  воле рока,  жить в аду,
и выход мной пока не найден…