Каменный идол

Человек в синем жилете
допил стопку кишасы*,
вытер рот рукавом
И начал свой рассказ...

                Ж.Амаду.
       Бескрайние земли.
--------------------------------
     * Кишаса - бразильский самогон из сахарного тростника.


Случайно набрёл я в нездешнем лесу
На идола с грустной личиной.
Он прошептал мне: а что я несу,
Кивнув на рюкзак мой заспинный.

Я сел возле камня - ноги гудят
От длинной тяжелой дороги -
А идол чудной в меня вперил взгляд
Внимательный и даже строгий.

- Ну что, перекусим, - я говорю,
Его в разговор вовлекая.
Взгляд у него потеплел, я смотрю.
- Прости, только пища простая.

Разлил по стаканам хмельное вино:
- Давай за тебя, идолище!
За мир, тишину, за лес заодно...
Прости, что здесь скудная пища...

Я осушил свой стаканчик до дна
И тихо его вопрошаю:
- Скажи, что случилось, какая беда,
И что приключилось, я чаю?

- Давно это было... В этих местах
Алтайцы спокойные жили.
Скотину пасли в окрестных лесах,
С горами и небом дружили.

Землю пахали, рожали детей...
Они никому не грозили.
В соседях имели немало друзей,
Детей часто вместе женили.

Старейшины сын батыр Челебей
Невесту сосватал в соседях.
Собрали на свадьбу многих гостей
И мы не забыли о детях...

И свадьба гуляла, как никогда,
Кумыс разливался рекою...
Но из-за гор приступила беда -
Монгольское войско толпою.

Как нас окружили, мы не видали, -
Беспечные, спать улеглись.
А ночью бесшумно всех повязали,
С утра разбираться взялись.

И тотчас всех старых отправили в рай -
Так мы лишились наших отцов.
Невесту мою снасильничал бай,
Глядя мне нагло в лицо.

Связаны руки, но я побежал,
Зубами вцепился в врага.
А бай рассердился и приказал
По пояс зарыть жениха.

Угнали всех в горы, аул наш сожгли
И пепел развеяло ветром.
Так и пропало, что мы берегли
И где я провел своё детство.

С тех пор и стою на  этой земле -
Такой вот мне выпал удел!
Века вспоминаю о милой жене,
Но только вот окаменел...


Глаза я открыл - немного вздремнул,
А солнце в зените застыло...
То сон или явь - никак не пойму...
Вино, видно, крепкое было!

Гляжу - что за чудо! Стакан его пуст
И хлеб, что на нём был, исчез...
На лике у идола тихая грусть
И сабельный ярче порез...