О стихах - 3 завершение

             С любовью и уважением ко всем обитателям Стихиры!
      Поэт, в каком - то смысле - лётчик. Он вынужден рассматривать объект (жизнь?) с определённой дистанции. Потеря высоты чревата,   сами понимаете чем.  Придётся озвучить собственное мнение, которое, к сожалению, может быть неправильно понято…. «Ненависть» к себе, по-моему, необходимое для автора свойство, также как любовь к «герою». Писатель всегда находится посередине. Сближение нежелательно. От «любви к себе» искусство, коему причастен пиит сразу убегает. Остаются фантомы - заместители: гламур, матерные пирамиды. Здесь грубость и нежность только фантики. Вааловы жрецы (служители плоти) должны быть зарезаны все до единого. Мнение о гиперстрастности художника ложно. В нём небольше этого топлива, чем имеется у любого технаря или менеджера среднего звена. Это то же самое, что утверждать о дворниках как о наиболее физически развитом сословии. Привязанность к своим границам, которая  у большинства людей ничего кроме эгоизма не подпитывает, простительна солдату в «самоволке».                Чего действительно имеется в избытке у творческого деятеля  - так это нервов. Знаю одного такого….   Он перенёс операцию под местным наркозом. Откачивали всем отделением. Бедняга чуть было не провалился в болевой шок и вообще долго потом страдал. Такую же процедуру перенёс его сосед по палате - добропорядочный слесарь. «Разок неприятно было», - прокомментировал он свои ощущения.   Оба одинакового сложения. Тот и другой терпеливы по натуре. Но когда дело дошло до нервных окончаний…
      Рассказ о тайне - странное занятие. Даже причастный  её  непостижимости сможет выговорить только некоторые детали. Все исследователи похожи на учёных, которые ощупывают по очереди слона (помните?). Без внутреннего преображения нечего мучить шариковую ручку и беспокоить клавиатуру. Читатели  стали писателями. «На жизненном пути, дойдя до половины» люди обнаружили в себе массу нерастраченных чувств, невысказанных предложений…. Благословите канцелярские принадлежности! А, если бы  денежные дожди, конные принцы, принцессы  в золотых каретах - промолчали бы? Человецы уверенны - продление себя по средствам литературы - отличное заземление. Ребята, давайте купим антенну, укрепим высоко и что нам земля?! Литератор - шпионский передатчик. Незаметный, но действенный. Он не транслятор на параде. К несчастью, плоть завсегда желает оседлать изящную словесность.               
      Мысль, слово, дело. Положите кусок глины между первым и третьим,  и всё превратится в землицу. Искусство вообще появляется там, где другими средствами невозможно выразить… (что  выразить?) внутренний ад и рай.  Вышедшее когда-то из тайных пещер оно вдоволь напрыгалось по полям, но не утратило психических свойств.  Вот бабуля очень любит внучку и от обилия пространства в душе чиркает абсолютно рахитичные строчки - мгновенная публикация на сайте  Стихи. ру и не смейте осуждать или смеяться. Глаголет живое чувство! Но с момента публикации слова деревенеют, понятно, вызывая умиление только у создательницы. Страшное время, «когда каждый имеет право» наконец наступило. Опыт в печку! Ученье во тьму! Чувства, мысли возникают, услышанные где-то матерные шутки касаются рассудка и люди строчат из  «крупнокалиберных пулемётов» собственной немощи.  Имеем право! Сакральность художественных смыслов для пациентов областных больниц  (центральные уже заняты). Без периода долгого, мучительного очищения или, если хотите обучения, кстати сказать, по славянски - наказания, авторство невозможно.               
      Обратите внимание на поэтов, у которых под каждым произведением по полторы тысячи рецензий. За редким исключением это риторы, умеющие ладно возводить смысловые конструкции, пользуясь естественно рифмой и ритмом.  Проще говоря, технический ум в лёгкой тунике изношенных слов. Впрочем, поклонимся им, столь близким многонулевым сердцам. Середняк - малый непромах. Он круче и ( громче) любого Гайдна- соло на ударных. Музыканты притихли и очередной «Карл Палмер»  взрывается - не поспоришь. Скорее всего, в душе они - философы, умеющие рассуждать об основных жизненных течениях, знающие человеческие закоулки. У них можно многому научиться, потому что простого, умного взгляда на вещи действительно не хватает. Что же делать? Если каждый третий «умывается росой», а осень абсолютно у всех сделана из драгметалла. Надо ли призывать «ювелиров» к ответу, когда «боги» спокойно  глаголют житейские мудрости, доступные как общественный транспорт. Вот о какой «ненависти» идёт речь. Вот о каких жрецах (страстях)  мечтает нож….               
Художник всегда перепрыгивает с  разлинованного листа на чистую страницу. Невозможно сотворить сие без страдания и отречения от собственных поместий, в которых так много цветущих колючих кустов, родных до спазм. Утопающий хватается за первое попавшееся - за сентиментальность, грубость, граничащую с жестокостью, за физиологию приятную грызунам и птицам.                Капитан, стоящий на палубе боевого корабля, читает наизусть звёздное небо, умеет обратить внимание на характер каждой волны. О, братья мои, поклонимся  великой Любви, которую  бабуля испытывает к внучке. Склоним головы перед могуществом ритора способного «отзеркалить» портрет доступной действительности. Отдадим должное «ювелирам» по части росы и серебряных осадков, (немыслимо существовать без надежды на прекрасное), даже, если она проступает в формате рублёвой открытки.
          Художество похоже на ящерицу, каждый норовит схватить её за хвост.
Слово - далёкий, ускользающий царь. Если гаркнуть: «Эй!» Он не прибежит по первому требованию.  Нужно заранее записаться на приём к начальнику, уточнив расписание, сформулировать важность причины, по которой необходимо встретиться с тем, кто тебя главнее. Даже, получив утвердительный ответ, вы должны предпринять путешествие, одевшись получше, и собрав документы, ждать в приёмной, пока вас вызовут. Поэзия - растение живое. У него есть корни, почва для произрастания. Чтобы вспыхнул цветок, сколько требуется невидимой работы! Можно,  впрочем, подменить природу  синтетикой.
     Творчество -  не проект. Сколько их пластмассовых муляжей призванных заменить натуру. Фразы не шатаются на улицах как подвыпившие гастарбайтеры. До царей и князей - ой как далеко. Мы в силах максимум неожиданно вбежать в неохраняемый кабинет начальника ДЭЗА и дать ему в морду, потому что сказать нечего, а водопровод безумствует. Главная беда  в том расстоянии,  какое мы можем пройти в поисках царственного слова. Человек,  кажущийся себе нормальным, приличным и достойным, боюсь, за тридевять земель от поэзии. Только скорбный надеется на радость.               
     В заключение хочу озвучить притчу о  ящерице. Она сидела, греясь на солнечной стене. Дело происходило на греческом острове, в сентябре. Маленький мальчик пытался схватить её за хвост. Через некоторое время молодой человек- турист весело топнул ногой, чтобы она красиво скользнув, скрылась. На следующий день мимо прошёл солидный предприниматель. Он, едва взглянув на ящерицу, подумал, что неплохо бы использовать её узор для новой линии одежды. Последним к ящерице приблизился старый грек. Он остановился и стал издалека с любовью рассматривать ящерицу.  «Грейся, Божье создание, пока ещё солнце не скрылось. Задует ветер с моря, облака опустятся, закроют  верхушки гор»,-произнёс он неспешно. В начале недели обещали шторм. Но на острове ещё целый месяц торжествовала тёплая погода. Туристы и дети были в восторге.