Сказка о молодильных яблоках и живой воде

 
За горами, за морями,
За дремучими лесами,
Как говаривали в старь,
Жил да был на свете царь,
Властелин округи всей
И по имени Евсей.
Правил сорок лет без мала…
Тут и сказочки начало.
И, как сказочка гласила,
У царя три сына было.
Старшим средь трех сыновей
Был царевич Еремей.
На старшого брата схожий
Средним был царевич Проша,
А любимцем у папани
Младший был царевич Ваня.
Это присказка, пожди,
Сказка будет впереди.

Царь Евсей был староват
И глазами слеповат.
Но дошла к царю тут весть,
Будто за морями есть,
Где-то в царстве тридевятом,
В государстве тридесятом
Сад, где яблонька растет,
Что целебный плод дает,
И кто яблоко то съест,
В тот же миг, в один присест,
Коль был старцем он седым,
Тут же станет молодым.
А еще там есть криница
С чистой, как слеза, водицей,
И как люди в свете бают,
Что водица та - живая.
Если той водой умыться,
Зренье тут же возвратится.

Как услышал царь про это,
Что есть сад с криницей где-то,
То на весь крещеный мир
Созывает тут же пир,
И зовет на пир Евсей
Всех бояр, купцов, князей.
И вот посреди гулянья
Царь потребовал вниманья:
—Гей вы, гости дорогие,-
Говорит слова такие,-
—Дело есть к вам, господа,
Так не дело – ерунда:
Может есть средь вас герой,
Чтоб наказ исполнить мой,
Кто б сходил бы за моря
И привез бы для царя
С яблоньки целебный плод,
Что мне молодость вернет,
А еще из-за границы
Мне б привез живой водицы
Золоченый кувшинец
О двенадцати рылец,
Я б ему за все мытарства
Отписал тогда б полцарства.
Только по всему видать,
Не горит желаньем знать,
Соглашаться на мытарства
Пусть и даже за полцарства,
Друг за дружку хоронятся,
С пола взгляд поднять боятся.

Тут средь царской знати всей
Встал царевич Еремей.
Оглядев гостей сурово,
Молвит:
—Батюшка, дай слово.
Не охота что-то, тять,
В люди царство отдавать.
Что нам скажут наши внуки,
Если мы в чужие руки
Сами земли отдадим,
Что тогда отставим им?
Нет, такому не бывать,
Сам возьмусь за дело, тять,
Привезу из-за границы
Для тебя живой водицы
Золоченый кувшинец
О двенадцати рылец
И, коль мне Господь поможет,
Молодильных яблок тоже.
Так что дай без промедленья,
Мне свое благословенье.
Сына царь благословил
И в дорогу отпустил.

Взгляд на всех прощальный кинув,
Еремей в конюшню двинул…
Стал коня там выбирать,
Чтобы был ему под стать,
Чтоб неезженым был конь
И горячим, как огонь.
Выбрав в табуне отца
Вороного жеребца,
Еремей взнуздал коня,
Плетью толстой приструня.
Затянул под брюхом туго
Дюжину подпруг с подпругой,
Не забавы ради детской,
Ради славы молодецкой.
Взяв собой копье и меч,
Чтоб врага в дороге сечь,
Сел царевич на коня
И, уздечкою звеня,
Дав коню горячих шпор,
Поскакал во весь опор
В путь-дорожку за моря
Исполнять наказ царя.
Вроде видели,что был,
А его и след простыл.

Долго в поисках удачи
Еремей по свету скачет.
Едет близко ли, далеко,
Места нет того намека.
Тут его приводит рок
К перекрестку трех дорог.
У ракитова куста
На траве лежит плита.
Надпись на плите видна,
Вот о чем гласит она:
—Влево путь держать желаешь,
То коня там потеряешь,
Коль направо ты пойдешь,
То себя не сбережешь.
Пойдешь прямо по накату –
Быть тебе тогда женату.
Стал Ерема рассуждать,
Путь какой себе избрать:
—Коль опасно ехать, право,
И налево, и направо,
То тогда держать путь надо
Прямиком, где быть женату.
Не колеблясь в том ни грамма,
Еремей поехал прямо.

По прямой верст пять отмерив,
Наезжает он на терем.
Тут навстречу из светлицы
Грациозно, как царица,
Красна девица выходит
И такую речь заводит:
—Царский сын, пойдем со мной,
Скучно мне в глуши одной.
Потолкуем, посидим,
Яств заморских поедим,
А потом тебя в кровать
Уложу спать-почивать.
—Нет, твой план мне не годится, -
Молвит Еремей девице, -
—Некогда мне почивать,
Сном пути не скоротать.
Говорит девица строго:
—Еремей, побойся Бога,
Ведь отказываться глупо,
Делать то, что сердцу любо.
Коль ты здесь, мой сокол ясный,
Значит мужем стать согласный.
И прекрасная девица
Повела его в светлицу.
Напоила, накормила
И в кровать спать уложила.
Лишь заснул Ерема сладко,
Дева шасть к нему украдкой,
На царевича взглянула
И кровать перевернула,
Тот и вскрикнуть не успел,
Как в подполье улетел,
Для гостей незваных, знамо,
Там была отрыта яма.
          
Царь Евсей в уме прикинул:
Еремей знать где-то сгинул,
Коль уже так много дней
От него нет новостей.
Снова кличет царь Евсей
На пирушку всех гостей
И про царскую награду
Произносит вновь тираду:
—Коль отыщется герой,
Кто наказ исполнит мой,
Я ему за все мытарства
Отпишу тогда полцарства.
Тешит зря себя Евсей,
Нет героев средь князей,
А среди бояр всех главных
Нет героев и подавно.
Не желает что-то знать
Своей жизнью рисковать.

Тут, курчавый чуб ероша,
Вышел в центр царевич Проша.
Говорит отцу сурово:
—Тять, дозволь мне молвить слово.
Не отдам чужому дяде
Я своей земли ни пяди.
Сам возьмусь за это дело,-
Добавляет Проша смело, -
—Привезу из-за границы
Для тебя живой водицы
Золоченый кувшинец
О двенадцати рылец,
И, коль мне Господь поможет,
Молодильных яблок тоже.
Дай, отец, без промедленья,
Мне свое благословенье.
Сына царь благословил
И в дорогу отпустил.

Бросив взгляд прощальный в зал,
Он в конюшню зашагал.
Стал коня там выбирать,
Чтобы был ему под стать,
Чтоб неезженым был конь
И горячим, как огонь.
Из отцова табуна
Проша выбрал скакуна.
Быстренько взнуздал  коня,
Плетью толстой приструня,
Затянул коню потуже
Дюжину ремней подпружных,
Нацепил на круп седло,
Чтоб в дороге не трясло,
Взял с собой копье и меч,
Чтоб врага в дороге сечь,
На дорожку помолился
И в опасный путь пустился.
Вроде видели, что был,
А его уж след простыл.

Скачет Проша день-деньской
По дороженьке прямой,
От рассвета до заката
По стопам родного брата.
Наконец среди безлюдья
Наезжает на распутье.
У ракитова куста
На траве лежит плита.
Надпись на плите видна,
Вот о чем гласит она:
—Влево путь держать желаешь,
То коня там потеряешь,
Коль направо ты пойдешь,
То себя не сбережешь.
Пойдешь прямо по накату –
Быть тебе тогда женату.
Стал тут Прохор рассуждать,
Путь какой себе избрать:
—Влево, вправо - путь опасен,
Тут я с надписью согласен,
А коль ехать напрямую,
То ничем я не рискую.
И поехал по накату
В сторону, где быть женату.

По прямой верст пять отмерив,
Наезжает он на терем,
Только терем не простой,
А под крышей золотой.
Тут навстречу из светлицы
Синеока, белолица,
Красна девица выходит
И такую речь заводит:
—Царский сын, пойдем со мной,
Скучно мне в глуши одной.
Потолкуем, посидим,
Хлеба-соли поедим.
Коль ты здесь, мой сокол ясный,
Значит, мужем стать согласный.
И прекрасная девица
Повела его в светлицу.
Напоила, накормила
И в кровать спать уложила.
Лишь заснул царевич сладко,
Дева шасть к нему украдкой,
Ручку тайную крутнула
И кровать перевернула,
Прохор вскрикнуть не успел,
Как в подполье улетел.
Вдруг в кромешной темноте
Глас раздался в пустоте,
Так, что аж мороз по коже:
—Кто летит?
—Царевич Проша.
Ну а кто в темнице сей?
—Я, царевич Еремей!
Придя в чувство от испуга,
Братья обняли друг друга.
Прохор тут же подытожил:
—Брат, мы вляпались, похоже.
               
В третий раз собрал Евсей
На пирушку всех гостей.
Пред гостями он выходит
И такую речь заводит:
—Может, есть средь вас седок,
Чтоб исполнить мой урок,
Кто бы съездил за моря
И привез бы для царя
С яблоньки волшебный плод,
Что мне молодость вернет,
А еще из-за границы
Мне б привез живой водицы
Золоченый кувшинец
О двенадцати рылец,
Я б герою за мытарства
Отписал тогда б полцарства.
Старший стал тут сторониться,
За меньшого хорониться,
А с меньшого, что забавно,
Нет ответа и подавно.

Тут могучий шаг чеканя,
Вышел в центр царевич Ваня:
—Неохота что-то, тять,
В люди царство отдавать.
Сам тебе из-за границы
Привезу живой водицы
Золоченый кувшинец
О двенадцати рылец,
И, коль мне Господь поможет,
Заодно и яблок тоже.
И еще, тять, не шучу,
Братьев старших разыщу,
Так что дай без промедленья
Мне свое благословенье.
Царь его благословил
И в дорогу отпустил.

Взгляд на всех прощальный кинув,
На конюшню Ваня двинул,
Стал коня там выбирать,
Чтобы был ему под стать.
На какого глаз положит,
У коня мороз по коже,
А к какому прикоснется,
Конь в коленках тут же гнется.
Так и не нашел коня,
Потеряв почти полдня
И с поникшей головой
Возвращается домой.
Тут навстречу, ковыляя,
Идет бабка дворовая.
—Что, царевич, ты не весел,
Буйну голову повесил?
Не смотри, что не гляжусь,
Может чем и пригожусь.
—Правда, бабушка, твоя,
Опечален сильно я.
Не могу найти коня,
Чтоб был ровней для меня.
—Есть такой, царевич, конь,
Что горячий, как огонь.
И уж, Ваня, мне поверь,
То не конь, а чисто зверь.
Этот конь, царевич Ваня,
У царя стоит в чулане,
За дубовыми дверями,
Скован крепкими цепями.
Коль сумеешь обуздать,
Будет конь тебе под стать.

Ваня с бабкою простился,
В пояс низко поклонился
И, чтоб время не терять,
Побежал чулан искать.
Вышиб дверь в чулан ногой,
Видит: конь стоит лихой,
Пламя пышет из ноздрей,
Дым клубится из ушей.
Мысль в сознанье промелькнула:
—Бабка, знать, не обманула.
Этот точно мне сгодится,
Но придется повозиться.
Конь, сверля его зрачками,
Встал передними ногами
На его могучи плечи,
С целью Ваню покалечить.
А Иван стоит, не гнется,
Лишь в глаза коню смеется.
Тут Иван двумя рывками
Цепи разорвал руками.
Лишь почувствовав свободу,
Жеребец решил дать ходу,
Но Ванюша наш игриво
Ухватив коня за гриву,
Молвит:
—Нет, браток, шалишь,
От меня не убежишь.
Быстренько взнуздал коня,
Плетью толстой приструня.
Затянул коню под брюхом
Дюжину подпруг с подпругой,
Прикрепил коню седло,
Чтоб в дороге не трясло,
Не забавы ради детской,
Ради славы молодецкой.
Взяв с собой копье и меч,
Чтоб врага чем было сечь,
Сел царевич на коня
И, уздечкою звеня,
Жеребцу стальных дав шпор,
Поскакал во весь опор
В путь-дорожку за моря,
Волю исполнять царя.
Вроде только что здесь был,
А его уж след простыл.

Едет день-деньской Ванюша,
Твердь земли конем утюжа,
Видит:  прямо на пути
Росстань встала впереди.
У ракитова куста
Камень там лежит плита.
На плите той письмена,
Надпись издали видна:
—Влево путь держать желаешь,
То коня там потеряешь,
Коль направо ты пойдешь,
То себя не сбережешь.
Пойдешь прямо по накату –
Быть тебе тогда женату.
Стал царевич рассуждать,
Путь какой себе избрать:
—Влево – потерять коня,
Этот путь не для меня.
Прямо ехать – быть женату,
Мне жениться рановато.
Что ж, тогда, коль мыслить здраво,
Остается только вправо,
Двум смертям ведь не бывать,
А одной не миновать,
И, не мудрствуя лукаво,
Повернул коня направо.
         
Едет близко ли, далеко,
Скачет низко ли, высоко,
По зеленым по лугам,
Да по каменным горам.
Видит Ваня: на опушке
Стоит старая избушка,
На одной на курьей ножке,
Об одном резном окошке,
На ветру качается,
Вкруг себя вращается.
—Эй, избушка, стань, как надо,
Ко мне входом, к лесу задом.
И изба одним заходом
Повернулась к Ване входом.
Входит он в избушку тихо,
Ну а вдруг в избушке лихо?
Видит Ваня: на печи,
На девятом кирпичи,
Сидит старая карга,
По прозванию Яга,
Шелкову кудель прядет,
Через грядку нить кладет.
Тут Яга как закудахчет:
—Что-то русским духом пахнет.
Раньше к нам о русском духе
Доходили только слухи,
Нынче ж мир как изменился,
Русский дух к нам сам явился.
Дела ль у меня пытаешь,
Аль от дела ты лытаешь?
—Ах ты, бабушка Яга,
Костяная ты нога,
Разве так гостей встречают,-
Ваня бабке отвечает, -
—Ты меня бы пригласила,
Накормила б, напоила,
А потом спать-почивать
Уложила бы в кровать.
Сама б села  к изголовью
И пытала б  на здоровье.
—Ой, соколик, виновата,
Видно стала старовата.
Ты, милок, не обижайся,
Проходи, располагайся.
А пока царевич ждал,
Бабка слазила в подвал,
Натащила яств различных
Из своих запасов личных.
Стол по- быстрому накрыла,
Ваню сытно накормила
И затем его в кровать
Уложила почивать,
А  закончив свое дело,
Рядышком на стул присела,
И, пошмыгивая носом,
Задавать стала вопросы:
—А скажи-ка мне, мой свет,
Если это не секрет,
Чай не царских ты кровей?
И откуда будешь? Чей?

—Да какой уж тут секрет, -
Молвит Ваня ей в ответ, -
—Из такого-то я царства,
Из такого государства,
И, сей факт скрывать не смею,
Младший сын царя Евсея.
Еду несколько недель
Аж за тридевять земель,
Чтоб отцу из-за границы
Привезти живой водицы
И еще, коль Бог поможет,
Молодильных яблок тоже.
—Хорошо, что мне открылся,
Все, за чем ты в путь пустился,
И плоды те, и водица
Есть в саду у царь-девицы.
Дам тебе еще подсказку:
Звать девицу Синеглазка.
Богатырка та лихая
Мне племянница родная,
И она свой сад с истоком
Охраняет пуще ока,
Так что будет, Вань, мудро,
Получить ее добро.
—А ты, бабушка, возьми,
Да меня и вразуми.
Дай какую мне подсказку,
Обмануть как Синеглазку.
—Доброту твою ценя,
Дам тебе я, Вань, коня.
Жеребец, Вань, мой могучий
Твоего раз в десять круче.
Он тебя быстрее птицы
К средней отнесет сестрице,
Вот она тебе, быть может,
В твоем деле и поможет.
Утром Ваня встал чуть свет,
Солнцу красному во след.
На крыльце с Ягой простился,
В пояс низко поклонился,
Сел на нового коня
И умчал, уздой звеня.
               
Конь Яги, как птица, мчится,
Позади лишь пыль клубиться.
Тут Иван коня взмолил:
—Стой! Перчатку обронил.
Молвит конь, продолжив путь:
—Про перчатку, Вань, забудь.
Ты покуда речь держал,
Я верст двести отмахал.
Видит Ваня: на пути
Вновь избушка впереди,
На одной на курьей ножке,
Об одном резном окошке.
—Эй, избушка, встань, как надо,
Ко мне входом, к лесу задом.
Мне не век здесь вековать,
Ночь одну лишь скоротать.
И изба одним заходом
Повернулась к Ване входом.
Где-то в стойле конь заржал…
Ванин тут же поддержал,
Кони, что уж тут гадать,
Одностадные, видать.
Вслед за ржаньем из избушки
Вышла древняя старушка.
Нос изогнутый крючком,
За спиною горб торчком,
Одуванчик Божий чисто
И годков так эдак триста,
И с порога как бабахнет:
—Что-то русским духом пахнет.
Раньше к нам о русском духе
Доходили только слухи,
Нынче ж мир как изменился,
Русский дух к нам сам явился.
—Разве так гостей встречают? –
Ваня бабке отвечает, -
—Ты бы в хату пригласила,
Напоила б, накормила,
А как стали б чаевать,
Тут уж начала б пытать.
—Ты прости меня, милок,
В голове, кажись, заскок.
Я лет пять уже без мала
Никого не привечала.
Заходи ко мне в хибару,
Повечеряем на пару.
Бабка быстро стол накрыла,
Ваню сытно накормила,
А как стали чаевать,
Ваню начала пытать:
—Ты откуда будешь? Чей?
И каких таких кровей?
По своей ли едешь воле,
Аль мытаришь поневоле?
—Из такого-то я царства,
Из такого государства,
Ни король, ни королевич,
Русский я – Иван-царевич.
Еду несколько недель
Аж за тридевять земель,
Чтоб отцу из-за границы
Привезти живой водицы,
И еще, коль Бог поможет,
Молодильных яблок тоже.

—Что ж, соколик ты мой ясный,
Путь твой долгий и опасный.
Синеглазка не проста
И характером крута,
Так что будет, Вань, мудро,
Получить ее добро.
—А ты, бабушка, возьми,
Да меня и вразуми,
Подскажи хотя бы вкратце,
Как за это дело взяться,
Чтоб и выгоду извлечь
И мне голову сберечь?
—Доброту твою ценя,
Дам тебе я, Вань, коня.
Он тебя быстрее птицы
К старшей отвезет сестрице,
Лишь она тебе, мой свет,
Сможет умный дать совет,
А сейчас ложись скорее,
Утро вечера мудрее.
Утром рано встал Иван,
На себя надел кафтан.
С бабкой на крыльце простился,
На дорожку помолился,
Сел на свежего коня
И умчал, уздой звеня.

Ванин конь, как ветер мчит,
Мать-Земля под ним дрожит,
Птиц по ходу обгоняет,
Хвостом реки заметает.
Видит Ваня: на опушке
Стоит ветхая избушка,
На одной на курьей ножке,
Об одном резном окошке,
На ветру качается,
Вкруг себя вращается.
—Эй, избушка, встань, как надо,
Ко мне входом, к лесу задом.
Мне не век здесь вековать,
Ночь одну лишь скоротать.
И изба одним заходом
Повернулась к Ване входом.
За избушкой конь заржал,
Конь Ванюши поддержал.
Из избы, держась за клюшку,
Вышла дряхлая старушка,
И годков Ягуше  здешней
Лет на сто побольше прежней.
—Чай,  не средняя ль сестрица
В гости вздумала явиться? -
Молвит старая карга,
По прозванию Яга.
Глядь, а на коне сестрицы,
Синеокий, круглолицый,
Восседает сокол ясный,
Добрый молодец прекрасный.

Ваня слез с коня красиво,
Поздоровался учтиво,
Яге в пояс поклонился
И с вопросом обратился:
—Я, конечно, извиняюсь,
И, поверьте мне, стесняюсь
Вас об этом попросить,
На ночлег меня пустить.
А Яга в ответ гундосит:
—Что ж, ночлег с собой не возят,
Если сильно так уж надо,
Завсегда гостям я рада.
В хату Ваню пригласила,
Напоила, накормила,
И, пошмыгивая носом,
Задавать стала вопросы:
—Кто такой? Откуда? Чей?
И каких таких кровей?
Дела у меня пытаешь,
Аль без дела так лытаешь*?
—Из такого-то я царства,
Из такого государства,-
И добавил, чуть краснея,-
—Младший сын царя Евсея.
Родом буду из славян,
А зовут меня Иван.
Был назад тому дня три
Я у младшенькой сестры,
Та, коня мне дав намедни,
Отослала меня к средней,
Ну а та, мне дав коня,
К вам отправила меня.
Так судьба нас и свела,
Вот такие-то дела.
Не могла б ты дать подсказку,
Как добыть у Синеглазки
Кувшинец живой воды
И волшебные плоды?

—Был ты, Вань, со мной не груб,
Оттого стал сердцу люб,
Так и быть, мой ясен свет,
Дам тебе, Иван, совет:
Царь-девица та крутая
Мне племянница родная,
И живет она  отсель
Аж за тридевять земель.
Вкруг дворца забор-стена,
С камня сложена она,
В три сажени вышиной,
В сажень будет шириной.
Стража у ворот стоит,
Днем надежно службу бдит,
Боевой ее отряд –
Тридцать три богатыря.
Нужно, Вань, быть идиотом,
Чтобы днем переть к воротам,
Лучше будет  постараться,
Ночью во дворец пробраться.
Вот в подарок от меня
Моего бери коня,
Он тебя за три присеста
К нужному доставит месту.
Там коня, Вань, не жалей,
Плеткой шелковой огрей,
И мой конь не подведет,
Стену вмиг перемахнет.
Там коня, Вань, привяжи
И скорее в сад спеши.
Яблоньку в саду найдешь
И три яблочка сорвешь.
Тут же рядом из криницы
Наберешь живой водицы
Золоченый кувшинец
О двенадцати рылец.
О ту пору, что гадать,
Синеглазка будет спать.
Ты смотри, Вань, не чуди,
В терем к ней не заходи,
Страсть держи свою в узде,
А иначе быть беде.
Быстро с делом закругляйся
И к коню, Вань, возвращайся,
Он снесет тебя обратно
Через стену аккуратно.
Выслушав все наставленья,
Ваня принял вмиг решенье,
Чтоб зря время не терять,
До утра решил не ждать.
Поблагодарив старуху
За коня и за науку,
Ваня вставил ноги в стремя
И умчал в ночное время.
            
Конь не скачет, а летит,
Ветер лишь в ушах звенит,
С горки на гору летает,
Хвостом реки заметает,
И уже довольно скоро
Ваню он подвез к забору.
У ворот все тридцать три
Крепко спят богатыри.
Огрел Ваня жеребца
Плетью толстой до мясца.
Конь на Ваню осерчал,
Захрипел, на дыбы встал,
И, разбрызгивая пену,
Перепрыгнул через стену.
Привязав коня к стене,
Ваня в полной тишине,
Быстро обыскав подворье,
Сад нашел волшебный вскоре.
Видит: яблонька стоит,
Лист серебряный дрожит,
Яблочки все не простые,
А как есть, все золотые.
Ваня, как и обещал,
Яблок ровно три сорвал.
Тут же следом из криницы
Зачерпнул живой водицы
Золоченый кувшенец
О двенадцати рылец,
И собрался уж в итоге
Поскорее делать ноги,
Как Ванюшу, словно шилом,
Мысль крамольная прошила:
—С Синеглазкой, может статься,
Больше мне не повстречаться.
Век себе ведь не прощу,
Коль такой шанс упущу.
Нужно хоть глазком взглянуть
На нее, а там уж - в путь.

Отворив легонько двери,
Входит тихо Ваня в терем.
Видит он: посередине,
Распластавшись на перине,
Синеглазка крепко спит,
Как речной порог шумит.
По бокам от царь-девицы
Спят подружки-поленИцы,*
Справа шесть и слева шесть,
Красоты – глаз не отвесть.
Ваня тут не удержался,
К Синеглазке подобрался,
На коленки рядом встал
И в уста поцеловал,
А потом, как и пробрался,
Так же и ретировался.
Конь Яги, стуча копытом,
Говорит ему сердито:
—Зря Ягу ты не послушал
И ее наказ нарушил.
Мне теперь, беда в чем ведь,
Стену не преодолеть.
—Как ты смеешь, волчья сыть,
Мне – хозяину дерзить,
Нам не ночь здесь ночевать,
Свои головы терять.
Я сейчас, коль захочу,
Шкуру всю с тебя спущу,-
И давай, чтоб злость согнать,
По бокам коня хлыстать.
Конь, не в силах боль терпеть,
Чтоб и впрямь не околеть,
Тряхнул гривой, захрипел
И забор перелетел,
Камень лишь слегка копытом
Зацепил ненарочито.
Тут колокола забили,
Трубы громко затрубили,
Звонких струн  раздались трели,
Разбудив вокруг всю челядь.
Синеглазка вмиг проснулась,
Быстро в сад к  себе метнулась,
И кричит, всех будоража:
—Караул! У нас покража!
Быстро мне седлать коня,
Не уйдет вор от меня.
И с подружками  спросонья
Понеслась скорей в погоню.
               
А тем временем Ванюша,
Твердь земли конем утюжа,
Подъезжает уж к избушке
Старшей из всех трех старушки.
Тут Яга ему с порога
Выговаривает строго:
—Что ж меня ты не послушал
И наказ мой, Вань, нарушил.
Говорила ведь тебе,
Коль войдешь, то быть беде.
Развернул судьбу, как  дышло,
Вот по-моему и вышло.
Ладно, что уж горевать,
Нужно дело исправлять.
Вань, в конюшне у меня
Возьми свежего коня
И быстрее по дороге
Уноси от сюда ноги.
Я ж погоню, что позадь,
Постараюсь задержать.
Ваня тут же извинился,
Яге в ноги поклонился,
Сел на свежего коня
И умчал, уздой звеня.

Не успел в дали он скрыться,
Как девица в дверь стучится:
—Здравствуй, тетя дорогая,
А скажи-ка мне, родная,
Не проскакивал ли близь
Добрый молодец надысь*?
—Что ты, дитятко, окстись,
Ни сегодня, ни надысь,
Никого я не видала,
Мышь и та не пробегала,
Так что охолонь пока
И попей-ка молока.
—Если б, тетя, не дела,
Молочка б я  попила;,
Только вот корову ить
Будешь долго ты доить.
—Не волнуйся, справлюсь скоро,
Больше только разговора.
Ты покуда отдыхай,
Ну а я пошла в сарай.
Доит добрая душа
Коровенку не спеша,
И лишь мысль одна в сознанье:
Далеко ль уехал Ваня?
Нацедив через ширинку*
Молока парного крынку,
Яга в горницу вошла
И на стол ей подала.
Синеглазка одним махом
Кружку выпила со смаком,
С теткой быстренько простилась
И в погоню вновь пустилась.

Конь Яги, как ветер, мчит,
Искры сыплют с под копыт,
И привозит он  Ванюшу
К средней из всех трех Ягуше.
Здесь его в глуши медвежьей
Жеребец давно ждет свежий.
Ваня, помощь оценя,
Быстро поменял коня,
Тот помчался во всю мочь,
Унося Ванюшу прочь.
Только наш герой за дверь,
Синеглазка тут же в дверь.
—Здравствуй, тетя дорогая,
А скажи-ка мне, родная,
Не проскакивал ли близь
Добрый молодец надысь?
А старуха ей в ответ:
—Вот что я скажу, мой свет,
Я лет пять уже без мала
Здесь чужих не наблюдала,
Ты, поди, сама забыла,
У меня когда гостила,
Так что погости, родная,
Чай, тебе я не чужая,
А покуда суд да дело,
Ты б блинков моих поела.
Синеглазка извинилась:
—Если б  я не торопилась,
То поела бы блинков
С белым липовым медком,
Только, тетя, тесто ить
Будешь долго ты месить.
—Синеглазка, Бог с тобой,
Мне же это не впервой,
Так что ты не возражай,
А садись и отдыхай.
Приготовив себе место,
Замесила Яга тесто,
И блины печь принялась,
Никуда не торопясь,
А как только напекла,
На стол с медом подала.
Дева за столом уселась,
С медом блинчиков наелась,
С теткой быстренько простилась
И опять вдогон пустилась.

А меж тем царевич Ваня
На своем коне буяне
Подъезжает уж к избушке
Младшей из всех трех старушки,
Где давно в лесной глуши
Конь Ванюшу ждет в тиши.
Ваня тут же в спешке жуткой,
Не теряя ни минутки,
Сел на свежего коня
И умчал, уздой звеня.
Не успел еще он скрыться,
Как девица в дверь стучится:
—Здравствуй, тетя дорогая,
А скажи-ка мне, родная,
Не проскакивал ли близь
Добрый молодец надысь?
—Не видала, врать не буду,
Взяться здесь ему откуда?
Ты б у тетки погостила,
Я бы баньку истопила.
—Если я бы не спешила,
Я бы, тетя, погостила,
Только баньку, тетя, ить
Будешь долго ты топить.
—Не смеши, чай не работа,
С банькой справлюсь я в два счета.
И Яга, не торопясь,
Топить баньку принялась.
В баньке девица помылась,
Водой чистой окатилась,
С теткой быстро распрощалась
И опять вдогон помчалась.
               
Ванин конь стрелою летит,
Вьется пыль из-под копыт,
Но уж слышен шум погони,
Синеглазки скачут кони.
Богатырка мчится сзади,
На него наехать ладит,
Добра молодца сгубить,
Буйну голову срубить.
Понял Ваня:
—Зря стараться,
От нее не оторваться.
И чтоб сил не тратить зря,
Придержать решил коня.
На него тут словно львица
Налетела царь-девица:
—Как посмел ты, супостат,
Влезть ко мне без спросу в сад,
Воду из криницы пить
И криницу замутить.
Я тебя не пощажу
И за дерзость накажу.
Ваня, как боец заправский,
Отвечает Синеглазке:
—Похвалялась раз овца,
Хвост мой, как у жеребца.
Чем словами зря бросаться,
Лучше в чистом поле драться.

Вот разъехались слегка
Да на конских три прыжка.
Друг на дружку наезжали,
Копья только обломали.
Ну а дальше на мечах
Стали драться вгорячах,
С белой зОри до ночИ,
Затупили лишь мечи.
А когда в седле устали,
На земле бороться стали,
При луне, почти без света,
С ночки темной до рассвета.
А потом весь день неспешно
Все боролись безуспешно.
С Ваней тут беда случилась,
Резва ножка подломилась,
Как подраненная птица,
Рухнул он к ногам девицы.
Та на грудь коленом встала
И к земле его прижала,
Норовя вонзить Ванятке
В грудь кинжал по рукоятку.
Тут Иван, как бает сказка,
Обратился к Синеглазке:
—Не губи меня, царица,
Лучше подними с землицы,
Приголубь и обними,
К сердцу ласково прижми,
И, забыв, что ты крута,
Поцелуй меня в уста.

Та речам его внимает,
С земли Ваню поднимает
И голубит, и милует,
В уста сахарны целует.
Тут они во чистом поле,
На широком  на раздолье
Ставят быстро на вечОр
Шитый золотом шатер.
В том шатре уединившись
И любовью опьянившись,
Той же ноченькой шальной
Стали мужем и женой,
А на утро, как поднялись,
Уж перстнями обменялись
И, чтоб брак отметить свой,
Закатили пир горой
И без горя и печали
Три дня весело гуляли.
На четвертый, бает сказка,
Молвит Ване Синеглазка:
—Я сейчас к себе домой
Еду, муж мой дорогой.
Ты же тоже собирайся
И домой, Вань, отправляйся,
Отвези отцу в столицу
Яблок и живой водицы.
А когда пройдет три года,
У парадного у входа,
Ты и вся твоя родня
Ждите в гости все меня.
Но одну лишь вещь учти,
Ваня, к дому по пути
Не сворачивай нигде,
А иначе - быть беде.
 Тут они расцеловались
И на время распрощались.
             
Скачет Ваня день-деньской
По дороженьке домой.
Наконец среди безлюдья
Доезжает до распутья.
Здесь, проделав долгий путь,
Он решил и отдохнуть.
Тут у камня вспомнил Ваня,
Что отцу дал обещанье,
Братьев старших что найдет
И домой назад вернет.
—Мало будет же мне чести,
Сгинут братья коль без вЕсти,
Как отцу я повинюсь,
Коль без них домой вернусь?
Синеглазку не послушал
И жены наказ нарушил,
И поехал по накату
В сторону, где быть женату.
По прямой верст пять отмерив,
Наезжает он на терем.
Теремок тот не простой,
Весь под крышей золотой.
Входит Ваня на крыльцо,
Стукнул с силой в дверь кольцом,
Так, что маковки сместились
И оконницы скривились.
Тут навстречу из светлицы
Выбегает молодица:
—Здравствуй, сокол ты мой ясный,
Знать ждала я не напрасно.
В гости, Ваня, заходи,
Хлеба-соли поедим,
А затем тебя в кровать
Уложу спать-почивать.
Ваню за руку берет,
В терем за собой ведет,
За дубовый стол сажает,
Вина-пива наливает.
Ваня же не столько пьет,
Сколько нА пол с кружки льет,
А хозяйкин разносол
Мечет прямиком под стол.
Дева опосля едальни
Повела Ванюшу в спальню,
Только Ваня понял быстро:
Что-то дело тут не чисто,
Девицу в кровать толкнул
И кровать перевернул,
Та и вскрикнуть не успела,
Как в подполье улетела.
Ваня тут перекрестился,
На колени опустился:
—Есть ли в яме кто живой? –
Задает вопрос он свой.
Слышит голос он знакомый:
—Здесь твой старший брат Ерема,
И со мной брат младший Проша
Пребывает в яме тоже.
Ваня, сбросив вниз веревку,
Вытащил на свет их ловко,
А как глянул – Божья мать,
Братьев просто не узнать.
В заточенье братьев лица
Поросли уже землицей.
Сбрызнув их живой водой,
Он вернул им облик свой.
Братья долго ждать не стали,
Коней тут же оседлали
И довольные собой
Поскакали в край родной.

Через верст так эдак пять
Росстань на пути опять,
Камень где лежит плита
У ракитова куста.
У плиты Ванюша встал:
—Братцы, что-то я устал.
Я уж несколько ночей
Не смыкал своих очей.
Я немного отдохну
И часок другой вздремну,
Ну а вы пока побдите
И коня постерегите.
Лег Ванюша под кустом
И заснул мертвецким сном.
Убедившись, что брат спит,
Еремей и говорит:
—Коль Иван отцу  в столицу
Привезет живу водицу,
То ему за все мытарства
И достанется полцарства,
Ну а нас отец взашей
Отошлет пасти гусей.
Призадумавшись немножко,
Отвечает брату Прошка:
—Чтоб в немилость не попасть,
Нужно вещи нам украсть,
А как все мы умыкнем,
В пропасть Ваньку и столкнем,
Там он насмерть разобьется
И домой уж не вернется.
И решили супостаты
Извести младшого брата.
Тихо к спящему подкрались,
Яблоки с водой забрали,
А как вещи умыкнули,
Ваню в пропасть и столкнули
И, закончив свой разбой,
Братья двинулись домой.
            
Долго в спящем состоянье
Вниз летел царевич Ваня,
А когда земли коснулся,
Тут же сразу и проснулся.
Глянул он туда-сюда,
А вокруг одна вода,
Вверх, куда свой взор ни кинь,
Всюду только неба синь.
А у моря одинокий
Старый дуб стоит высокий.
На дубу между ветвями
Видит он гнездо с птенцами.
Вдруг вокруг все  потемнело,
Море синее вскипело,
Грянул молнии раскат,
И посыпал с неба град.
Понял Ваня:  быть беде,
Не спастись птенцам в гнезде.
Быстро с плеч кафтан снимает
И птенцов им накрывает,
Сам под дубом от ненастья
Схоронился в одночасье.
Наконец град прекратился,
Небосвод вновь прояснился,
А как солнце заблестело,
Нагай- птица прилетела.
Гриф ни гриф – не разобрать,
По всему, птенцов тех мать.
Молвит птица, сев на ветке:
—А скажите-ка мне, детки,
Кто же это в страшный час
Вас от лютой смерти спас?
—Русич это был, маманя,
Звать его – царевич Ваня,
Это он своим кафтаном
Нас укрыл от урагана.

Птица к Ване подлетает
И царевича пытает:
—Как, скажи, мил человек,
Ты попал на этот брег?
Отвечает Ваня птице:
—Из-за яблок и водицы.
Братья старшие – Иуды,
На траве я спал покуда,
В пропасть сонного столкнули,
А все вещи умыкнули.
—Вань, за то, что в трудный час
Ты птенцов от смерти спас,
Все проси, чем я богата,
Серебра, каменьев, злата,
Все, чего душа желает,-
Птица Ване предлагает.-
—Пред тобою я в долгу,
Чем смогу, тем помогу.
—Нагай-птица, мне не надо
Ни каменьев и ни злата,
Коль считаешь, что должна,
Просьба есть к тебе одна:
Отнеси меня домой,
Так и долг погасишь свой.
—Коль решил, пусть будет так,
Только есть один пустяк:
Должен ты, Иван, понять,
Чтоб тебя наверх поднять,
Нужно, чтоб ты утром рано
Дичи настрелял два чана.

Утром Ваня встал чуть свет,
Солнцу красному во след,
Взял с собою лук с колчаном,
Настрелял гусей два чана,
Быстро дичь освежевал
И по чанам рассовал.
Дальше чаны без усилий
Птице взгромоздил на крылья,
И, управившись от дел,
На хребет сам птице сел.
Молвит птица:
—Ну, держись! –
И вспорхнула с Ваней ввысь.
Птица клюв свой открывает,
Ваня мясо в рот бросает.
Птица мясо ест со смаком
И все выше с каждым взмахом.
Долго ль, коротко ль летели,
Наконец достигли цели.
Говорит птица Нагай:
—Прилетели, Вань, слезай!
Пришло время нам прощаться,
Нужно к деткам возвращаться.
Ваня быстро вниз спустился,
Птице в пояс поклонился,
Помахал ей в след рукой
И отправился домой,
Во родимую сторонку,
Солнцу красному вдогонку.               
Через месяц аккурат
Прибыл Ваня в стольный град,
И о братьях в людном месте
Разузнал все честь по чести.
Будто те отцу в столицу
Привезли  живу  водицу.
Царь водицей как умылся,
Тут же враз и излечился,
А Иудам  за мытарства
Сразу отписал полцарства.
Не пошел Иван к отцу,
Больно стало молодцу.
Пьянь кабацкую собрал
И гулять-пить с ними стал.

А в тот час, как бает сказка,
Богатырка Синеглазка
В терему, в один из дней,
Родила двух сыновей,
И растут мальчишки там
Ни по дням, а по часам.
Скоро сказка говорится,
Да не скоро дело длится.
Мал по малу, между делом
И три года пролетело.
Синеглазка, взяв детей,
С ратью доблестной своей
Собралась в поход опять,
Мужа милого искать.
Вот, пройдя сквозь все мытарства,
Прибыла к Ивану в царство,
Уж видать вблизи  царице
Купола церквей столицы.
Тут она во чистом поле,
На широком на раздолье
Ставит посреди поляны
Шатер белополотняный.
Не дождавшись встречи с Ваней,
Шлет царю она посланье:
—Царь, прошу добром пока,
Вороти  мне муженька,
А коль возражать посмеешь,
То тогда, царь, пожалеешь,
Твое царство, не шучу,
Все головней прокачу.*

Испугался царь Евсей
Синеглазкиных речей.
Шлет к царице поскорее
Разобраться Еремея.
Утром, солнце лишь восходит,
Еремей к шатру подходит.
Из шатра к нему вприпрыжку
Выбегают два мальчишки:
—Мама, к нам идет гонец,
Чай, не наш ли то отец?
—Нет, сынки, это не тятя,
Тот гонец - родной  ваш дядя.
—Матушка, спросить хотим,
Что прикажешь делать с ним?
—А чтоб не был он в накладе,
Угостите, детки, дядю.
Тут мальцы взялись за трости
И давай его чихвостить.
Как побитый жалкий пес
Ноги тот едва унес.

Не дождавшись снова Вани,
Шлет царица вновь посланье:
—Коль не будет завтра мужа,
Царь, тебе же будет хуже.
Царству нанесу урон,
А тебя возьму в полон.
Понял царь:
—Она не шутит,
Как сказала – так и будет.
И, чтоб избежать с ней ссоры,
Шлет к ней на переговоры
Прошу, среднего сынка,
Молвить речи мастака.
Но и Прошу, как и брата,
Та же там ждала расплата.
Он царицы сыновьями
Был нещадно бит плетями.

Дать Евсею чтоб острастку,
Вновь гонца шлет Синеглазка:
—Чтоб Иван был у меня,
Царь, даю тебе два дня.
Нет, так царство все спалю,
А тебя, царь, зарублю.
Царь от страха побледнел:
—Это ж полный беспредел.
Сыновей к себе зовет
И заданье им дает:
—Вы, ребята, как хотите,
Но Ивана мне найдите,
А иначе с царством, братцы,
Нам придется распрощаться.
Братья сильно испугались
И отцу во всем признались,
Как Ивана, спал покуда,
В пропасть сбросили Иуды,
Ну а яблоки с водой
Сами привезли домой.
Как об этом царь узнал,
Тут же горько зарыдал,
Ведь в семье Иван не зря
Был любимцем у царя.

А тем часом, между делом,
Весть к Ивану долетела,
Что вблизи  от стен столицы
Стоит лагерь царь-девицы
И она царю грозит,
Что все царство разорит
И дворец его сожжет,
Коль он мужа не вернет.
Чтоб войне не разразиться,
Ваня все ж решил открыться.
Пьянь кабацкую собрал
И к царице зашагал.
А навстречу из шатра
Выбегает детвора,
Двое распрекрасных чад
И в два голоса кричат:
—Матушка, к нам гость незваный,
Ко всему еще и пьяный,
И к тому ж не сам идет,
А с собою пьянь ведет.
—Детки, радость то какая, -
Им царица отвечает, -
Этот дядька не чужой,
А ваш батюшка родной.
Отца за руки берите,
Да в шатер скорей ведите,
Из-за братьев двух уродов
Он за зря страдал три года.
Те на радостях, что дядя,
Оказался родной тятя,
Ваню под руки берут
И в шатер к себе ведут.
А  царица Синеглазка,
Говорит нам дальше сказка,
Тут же баньку истопила,
Ваню начисто помыла
И, отмыв от грязи тело,
В платье царское надела,
Напоила, накормила
И в кровать спать уложила.
А для всей кабацкой пьяни
Стол накрыла на поляне,
И как гости упилИсь,
По домам и разбрелись.

На другой день честь по чести
Синеглазка с Ваней вместе
Двинулись к царю Евсею
Замириться чтоб скорее.
Царь от счастья сам не свой,
Что любимый сын живой,
Созывает тут же пир,
Да на весь крещеный мир,
А потом честным пирком
Да за свадебку ладком.
А двум старшим братьям вместе
Оказали мало чести,
За их черные дела
Их долой прогнали с глаз.
После свадьбы, бает сказка,
Царь-девица Синеглазка,
Ваню взяв и сыновей,
С ратью доблестной своей
Возвратилась в свое царство,
Завершив на том мытарства.

Тут и сказочки конец,
А кто слушал – молодец.
Сказка ложь, да в ней намек,
Добрым молодцам урок.

* лытать       - бездельничать
* полени;цы – женщины-богатырки
* надысь      - на днях, недавно
* ширинка   - короткое поло;тнище
* прокатить головней – выжечь все