Из невошедшего...

 (Из не вошедшего в цикл "Проба на язык": Псевдонеоклассицизм)


  Земная твердь твоего тела
  с небесной твердию моей души
  соединились.
  И грянул гром,
  (С таким же, верно, звуком
  оторванное колесо от брички Феба
  к канаве водосточной прокатилось,
  и там затихло, обретя покой непрочный)
  и молнии внезапно осветили
  потоки, хлынувшие сверху вниз,
  и вновь сокрыла тьма
  от поражённых взоров
  картину, расстилавшуюся пред,
  в зрачках оставив отраженье чуда.
  (Такое впечатленье производит
  на нас порою снежный человек,
  внезапно появляясь из-за кручи
  и исчезая без следа, как призрак,
  мелькнув хвостом, иль чем-то там ещё,
  нам оставляя повод для раздумий.)
  Но очередью сабельных ударов
  пороли молнии покров из чёрной ткани,
  приоткрывая занавес над пьесой -
  она уже к финалу приближалась,
  он недалёк от кульминации всегда,
  в которой всё смешалось, словно в доме
  небезызвестных нам Облонских (с той поры,
  как мистер Броун привнёс в движенье хаос,
  его мы именем слепую жизнь молекул
  зовём, во мраке тычущихся,
  ровно как котята, или как то,
  что вот совсем недавно
  было тобой и мной) Но полноте!
  FINITA! ... и наступили тишина и свет.
  Вставало солнце.