С Низами Гянджеви - диалоги

             Поэма - 
                «Диалоги с НИЗАМИ» / «Битвы Искандера с Русами»

                ЗАЧИН

Вот опять ты зовёшь меня - «мой Низами».
          Как мне быть?  Я не знаю, моя Лейла-ми...
А пред именем этим: «Певец», на востоке,
            Образ многих померк бы... искавших истоки.


А в молодости мил был Фирдуочи...
   К вину Омар... Хаям до полуночи.
 Но как в песок уходят годы,
              и после всякой непогоды,
                … теперь милей мне Низами.


Речек так много средь гор гунджеви,
   Но лишь здесь одна, как певец Низами,
 Течёт и журчит с вершины ЭльБ(о)руса,
             К чёрному морю, к великому Русу.
 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

 Скорей виночерпий налей же вина...
     Ведь нам эта жизнь лишь до срока дана.
 В конце ж  того срока... помилуй природа,
             все видеть желают деяния рода.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

           Как ныне сбирает весь Рум Искандер,
                С мечами, щитами и пиками мер...
           Желает весь мир он увидеть у ног.
                Ну кто б  воспротивиться этому смог?

 
           Триумф от победы...  и вся Персия пала...
                Такая же участь для Индей настала...
           Ну что ж ты молчишь АКА Низами?
                Давай расскажи нам скорей… «мон а ми».

 
…И продолжил вещать нам поэт Низами -
        То что в северных странах, от гор Гюнджеви...
..........................................................
Был так мощен и пламенен Рус...
     Что задумался тот, кого породил славный царь Филиппус...
..........................................................

 
            ...Царь на русов спешил и в своих переходах...
                Ни на суше покоя не знал, ни на водах
            ...вот последний привал...  скоро встретится рус...
                И как-будто бы лев, вдруг почувствовал вкус...

 
              Мир стал пышным павлином от румских знамён
                Ведь ко стану всех русов царский шатёр обращён...
              То стало ведомо Русам — воинственным, смелым,
                Что войной Искандер, сам пришёл к их обширным пределам.

 
              Тут Киниаз уж всех Русов — Кинтал,
                Пред веленьями «звёзд» неизбежными встал!
               Он семи племенам быть в указанном месте... приказал
                и убрал их подобно невесте...
                И буртасов, хазаров, аланов притёк,
                Словно бурное море, безмерный поток...
               В бесконечность, казалось, всё войско течёт,
                И нельзя разузнать его точный подсчёт.
              «Девятсот, видим, тысяч, - доложил тут счётчик -
                … в одном только русском отряде»...


              Рум..., узнавший, что Рус мощен, не прост,
                Сразу стал, как павлин, свернувший свой хвост.
              Не.е.ет! Царю не спалось в тьме безвестного края!
                Всё на звёзды взирал он, судьбу вопрошая...


 
 Разреши мне ВОПРОС?
       А расскажи ж нам певец, как там Русы сбирались?
          Может быть ВСЕ от страха уже разбежались?


 
             «...Вам сражавшим могучих мужей, - было слово Кинтала, -
                Вам страшиться ль невесты, что пред войском предстала?

 
              Столь красивых узреть, взор смотрящего рад,
                Вся их рать, присмотритесь, рассыпанный клад.
              Им ли русов сразить?  Это было бы диво!   
                Нежно войско врага, но чрезмерно спесиво.


              Сколько сбруй золотых, сколько жемчуга там.
                Сколько яшмовых чаш там подносят к губам:
              Там вино и напевы... и столько там неги...!
                Что неведомо им про ночные набеги...


               Все невзгоды сносить — дело стойкого руса,
                А все сласти и вина — для женского вкуса...
               Что румийцу с китайцем сверкание меча!
                Их услада — шелка, и отрада — парча.

 
               Вот какое богатство даётся нам богом!
                И всё это направил к нам он, по нашим дорогам.

               Коль возьмём то богатство, и с ним
                Все земные пределы легко победим.
               Наше царство раздвинем всё шире и шире,-
                И останется нам... лишь властвовать в мире!»
 
               И с друзьями на всгорье коня он погнал,
                Булавой указуя, - так промолвил Киназ ин Кинтал:
               «В той равнине под сенью небесной лазури,
                Сонмы неженок робких с обличием гурий.
 
               В разноцветных шатрах этого-то врага.
                Не мечи и щиты — бирюза, жемчуга!
               Их тяжёлые сёдла из золота литы,
                А края балдахонов соболями расшиты.

                С этим скопищем слабых, изнеженных тел,
                Искандер наше войско разбить захотел?
              Ты их пальцем ударь, а не каким-то кинжалом... с размаху
                До ушей они рот свой откроют со страху!


Нет, мой друг, ты я вижу совсем уж безусый...
Анадысь-ка/(Накануне) войска, дали клятву, средь Русов:

           «...Защитим наше царство! Пускай острия...
                Наших копий... багрянцем окрасит струя...
                Что б затем без копья, лишь ударом кинджала,
               Сотни вражьих голов, наша сила стяжала...».

              В то же утро, у всех, мрак спал с сонных очей,
                С двух сторон засверкали два взгорья мечей...

               Краснолицые Русы, мечами сверкали.
                Они
                так сверкали, как магов сверкают огни,
               Справа видно хазаров, буртасов же слева
                Слышны громкие возгласы полные гнева.
                Были с фланга усуйцы (усуньцы ль?), а предъвестьем беды,
                Замыкали Балкаро-Аланов ряды.

 
               Посреди ж встали Русы, сурова их дума,
                Им, как видно, не любо владычество Рума!

               Зыкал колокол русов, - казалось в том звуке...
                Стон индийца больного, терпящего муки...


               Гром литавр разорвал сине-небо
                И прошёл в глубь земли, как-будто бы в небыль.
                Всё затмилось от тюркского Ная,
                Мышцам тюрок всю силу давая...

               Но от рыка всех русов и от мощной погони...
                Заартачившись, дыбились румские кони...



Да!
  Мой друг... и певец, ты накрыл дастархан,
 С бодуна ль написал ты тот яркий дастан?
Ведь к вину же брал сок, ты целительных трав?
Хоть стремился в «свой» рай, но пил горечь отрав!


Дай мне, кравчий, напитка того благодать,
 Без которого в мире нельзя пребывать!
В нем сияние сердца - дневного светила.
   В нем и влаги прохлада и пламени сила.

                Но есть бабочки две в мире волшебном -
                Одна,
                Лучезарно бела, а другая черна.
                И нельзя уловить их в поспешном кружение:
                Не хотят они быть у людей в услужение.

               Но коль внес ты свой светоч в укромный мой дом,
                Уловлю неуловляемых долгим трудом.
                (НИЗАМИ Гянджеви)
 
                ПРОДОЛЖЕНИЕ следует

                2.08.2010 г.


 --- Некоторые четверостишья взяты из поэмы "Искандер-Намэ" Низами... которую он "выпустил" ещё в 11ом веке, за сотню лет до "Слова о Полку Игореве"!? 
Сама "фигура" Низами очень итересна, т.к. он был не только поэтом, но и учёным, знавшим многое о строении Солнечной системы...
А об сведениях приведённых в "Дастане-поэме" сам он писал так: "Сведения я получал из книг и выбросил многое того, что представляется мне не достоверным!"