Грех уличения

Потупилась. Глаза тусклы, горьки.
Все люди встали. Было очень мало
Презренья в них, но это угнетало
Ещё сильней. Живые колоски
В губах зари колышутся, легки,
Давая дню прекрасное начало,
И нечто в ней, гордясь, осознавало,
Что грязью горшей живы сорняки
В своей тени. Увидев, как дышали,
Белели груди под наплывом кружев,
Как, в мускусе и мирре, всё вольней
Тугую косу пальцы расплетали,
Стыд бледного лица не обнаружив,
Я подошёл и поклонился ей.



The Sin of Detection

She bowed her face among them all, as one
By one they rose and went. A little scorn
They showed – a very little. More forlorn
She seemed because of that: she might have grown
Proud else in her turn, and have so made known
What she well knew – that the free-hearted corn,
Kissed by the hot air freely all the morn,
Is better than the weed which has its own
Foul glut in secret. Both her white breasts heaved
Like heaving water with their weight of lace;
And her long tresses, full of musk and myrrh,
Were shaken from the braids her fingers weaved,
So that they hid the shame in her pale face.
Then I stept forth, and bowed addressing her.