Наш Бог скучал

Наш Бог скучал, и бесконечность
Ему навеяла тоску.
Он взял незыблемую вечность,
И мир доверился броску.

Пространство побежало рябью,
Взорвались миллиарды звёзд.
Эфир соткал все струны гладью
И сплёл космологичный плёс.

В миг равнодушные пустоты
Заполнились скопленьем глыб,
Их осевые обороты
Сжигали антрацит и штыб.

И вспыхнул Свет, всё озаряя,
Вливая краски в новый мир.
Разлился Мрак, всё оттеняя,
Создав целебный эликсир.

И видел Он — мир стал прекрасен,
Лишь однородность как изъян.
Он знал — эксперимент опасен,
Но создал твердь и океан.

Затрепетали шумно волны,
Стремясь к скалистым берегам.
И, звёздным блеском изумлённый,
Вздымался берег к облакам.

Тянулась твердь всё выше, выше,
Стремясь познать дожди и свет,
И рокот недр звучал всё тише,
Верша историю планет.

И видел Он — мир стал Основой
И продолженья молча ждёт.
Он молвил вдохновенно Слово,
Приказ давая наперёд.

И дрогнули послушно волны,
И расцвела тогда Земля.
Гармонии небес покорный
Согрел всех тварей дух огня.

Взлетели птицы, крик их громкий
Заполнил синий небосвод.
И тихим рыком, лаем звонким
Встречал свой новый день восход.

И видел Он — мир стал разгадкой,
Ключом для Книги Бытия,
Но мысль терзала лихорадкой
Об одиночестве Себя.

Ласкались звери терпеливо,
Цветы дарили аромат,
Он создал рай и херувимов,
Он создал в назиданье ад.

Но одиночество Предтечи
Сей новый мир не изменил.
Он знал, что вечно будет вечен,
И уничтожил равность сил.

Но даже новая забава
Тоску развеять не могла.
Её унылая отрава
Лишала света и тепла.

И понял Он — Ему нет равных,
Творец — всего лишь Господин.
Для этих тварей равноправных
Он лишь Создатель. Он один.

И горько Бог смотрел на звёзды,
С укором слушал океан.
Он запретил и гнев, и слёзы,
Но понял: жизнь — самообман.

Он стал затворником в Эдеме,
На землю больше не сходил,
Писал сухие теоремы,
Не замышлял и не творил.

И в миг, когда тоска сковала,
Он создал зеркало Себе.
Взглянул с отчаянием, устало —
Увидел облик Свой в мольбе.

И в страшной ярости, от страха
Он бросил зеркало с небес,
И в миг отчаянного взмаха
Настало время для чудес.

Осколки разлетелись в души,
И дрогнул мир, и вспыхнул свет,
И тихие шаги на суше
Стал делать первый человек.

Он подчинил себе всю землю,
Моря несли его вперёд,
И тихой лунной колыбелью
Его баюкал небосвод.

И ясноокие потомки
Преображали этот мир,
Творца зеркальные обломки
Хранил и направлял эфир.

И хмуро Бог взирал с Эдема,
Боясь надежду затаить.
Ведь разрешить снять узы плена —
Признать, что можешь полюбить.

И видел Он, как безрассуден,
Порой опасен человек.
Он сам ему назначил судей
И приказал блюсти обет.

Он видел радостные слёзы
И восхищался силой слов.
Он отводил мор и угрозы,
А сам терял свой груз оков.

И в миг, когда с благословеньем
К Нему молитву вознесли,
Он даровал дитям спасенье
И ощутил приток Любви.

И больше не было печали,
И больше не был Он один,
Ведь в этом мире безначальном
Он знал, что любит и любим.