Траектория

А где-то в небе падает самолёт, пятьсот двадцать пять пассажиров. Отчёт пошёл.

Когда быстрой птицей он улетал вперёд, собой разрезая нежный небесный шёлк, никто и не мог подумать, что в один миг столько людей погибнуть будут должны. Салон охватила паника, слышен крик. В отсеке с посудой надрывно звенят ножи. Пилот обливается потом, глядит в упор, что-то твердит про то, что почти, почти…

Сто. Разъярённым зверем ревёт мотор. Маленький мальчик маме в плечо кричит. Ему всего пять, такая паскуда жизнь. Ему бы смеяться! Отсчёт: девяносто два.
Помощник пилота со злобой кричит: «Держи! Держи самолёт!»

Взрываются облака.

И время застынет: восемьдесят шесть. В месте, куда самолёт упадёт сейчас, маленькая деревушка, конечно, есть, чтобы Господь стал думать: «Допустим спас ту деревушку, жители будут жить, но самолёт всё равно должен будет упасть! Будут кричать пилоты, звенеть ножи. Но самолёт приземлится к геенне в пасть… Просто уже мне не повернуть назад!»

Семьдесят девять, семьдесят, шестьдесят. Маленький мальчик, маме смотря в глаза, шепчет чуть слышно: «Случаются чудеса?». И мама кивает, сквозь слёзы ему поёт о радужных странах, где смерти, конечно, нет.

Над хилой деревней

падает

самолёт!

Сорок четыре! Господи, дай ответ! Кто же погибнет? И те, и другие, да?!

Бог закрывает глаза и считает вслух: «Сорок, в Москве взрываются поезда, тридцать четыре, где-то поёт петух. Тридцать один, деревня должна сгореть…»

По траектории этой наш самолёт падает также…

Мотор устаёт реветь.

Мама для мальчика больше не запоёт.

Мальчик уже не спросит про чудеса,
глазками не посмотрит на этот мир.

По новостям: «Двадцать. Во все глаза мы наблюдали за гибелью. Ведь людьми тот самолёт был полон. Деревня в прах!»

Десять.

Лежит игрушка, заколка. Смерть. Восемь. Людей волной накрывает страх… Тех, что пришли на «событие» посмотреть.

Пять. Бог на небе горькую водку пьёт. Три. Закрывает глаза и считает вслух:

«Два.

Где-то справа надрывно кричит петух.

Один.

Догорает

рухнувший

самолёт.»