Я Щен

             


     В комнате Лиля и Ося Брик и их приятель чекист Эльбрехт. Разговаривют о предстоящей вечеринке.
       Ося говорит Эльбрехту:
        – Прошлый раз я твоему начальнику Янечке Агранову  карты в пух  проигрался. Ну, держись Янечка! Уж сегодня я отыграюсь. Вечером успеем попить, поесть – и сразу за 66!

     Никак не реагирует на это Эльбрехт. Его веселость будто  ветром сдувает. Выражение лица делается строгим. Он встает, одергивает гимнастерку, поправляет ремень – и в голосе его зазвучали металлические нотки. Становится ясно, что вот сейчас и начнется главное. То, ради чего он пришел. А то, что было до этого, было всего лишь прелюдией. Увертюрой.
     – Я, собственно, чего в Соединенные Штаты ездил?– говорит он и оглядывает комнату, как бы опасаясь, что его могут подслушать.– Как сотрудник торгпредства… не удивляйтесь, так надо было… я ездил в Америку по вашему делу. Точнее по делу, касающемуся Маяковского.
     Неприятно поразило Бриков такое начало. Они приготовились к самому худшему. По опыту общения с ОГПУ они могли ожидать чего угодно.
     – Так он же в Париже, – упавшим голосом произносит Лиля Юрьевна.
     – Однако любовница его проживает в Америке,– поясняет сотрудник всезнающего ОГПУ – Правда, сейчас она в Ницце, дожидается визы в Англию.
     Гора свалилась с плеч Бриков, когда они услышали, что речь идет всего лишь о любовнице Маяковского.
     – Володя ничего мне не говорил о ней, – говорит быстро взявшая себя в руки Лиля Юрьевна.
     – Эти американцы все на свой лад переиначивают: была она Елизавета Петровна, а стала Элли Джонс. Через это я уйму времени потерял, пока ее нашел, – продолжает Эльбрехт.    
      – Зачем вы рассказываете мне это? – недовольно заявляет Лиля Юрьевна. Она вновь почувствовала себя полновластной хозяйкой. – Подумаешь, любовница! Вы что, за всеми его любовницами по свету гоняетесь? Есть только одна женщина, которую он любит. Это я. Не верите? Хорошо, я вам докажу. Как-то забыла я сумочку в ресторане. Володя пошел за ней. – «Вам не стыдно будет возвращаться с дамской сумочкой?» – сказали ему в ресторане. –   «Нет!» –  ответил он. –  «А если бы вам приказали принести ее в зубах? Вы бы тоже согласились?» – «Конечно. Ведь я ее Щен», – говорит Володя и, под аплодисменты собравшихся официанток, в зубах выносит мою сумочку из ресторана. Это как? А?.. А вы говорите: любовница!
      – Напрасно иронизируете, Лиля Юрьевна. Здесь случай особый. Дело в том… – Эльбрехт делает паузу – что эта дамочка… приготовьтесь, Лиля Юрьевна!.. родила Владимиру Владимировичу дочь! 
     Брики, где стояли, там и присели. Что творилась в их душах –  об этом можно только догадываться. Рушилась их семья. Новая семья, состоящая из трех человек, двоих мужчин и одной женщины. В эту семью Брики вложили столько сил. А для Лили Юрьевны – это еще был личный удар. Она не единственная. Она – не над всеми! Он свергнул ее с пьедестала. Злость забурлила в ней.            
    Потрясенные, Брики молчали. А Эльбрехт, насладившись произведенным эффектом, продолжил:
     –  У нас есть сведения, что Владимир Владимирович навещал их в Ницце. Мать и дочь. Представляете положение… Лиля Юрьевна, Осип Максимович, надо что-то делать.
     – Он не останется заграницей! – не помня себя от ярости, вскрикивает Лиля Юрьевна.
 
                П р о д о л ж е н и е  з а в т р а