Курилы

Что ты реешь, буревестник, над Курильскою грядой?
Что ты ищешь меж камнями в этой лаве золотой?
Подхватив моллюска клювом, жемчуг выронишь росой
и в колонию вернешься над песчаною косой.

Нерпа смотрит сонным взглядом, на детеныша ворчит.
Над волной лазурно- пенной прогибает спину кит.
Сумасшедше воды бродят, нападают на баркас,
рвут на части белый парус, а затем – утихнут враз.

Штиль зависнет у изножья сизоватых мрачных скал
в предвкушеньи. Здесь проснется мирно почивший вулкан:
выдыхая бурю пепла, лаву выбросит на склон,
до Шумшу докатит эхом, пригибая ветви крон

тисов, лиственниц и елей [у корней брусники – страсть].
Кобра ядом засочится средь лиан и влажных трав.
Можжевельник и калина; ржанки, крабы и медведь;
вертолеты над тесниной; ветер любит пореветь;

одиночество и вечность, мысли, бренность бытия,
затонувший старый крейсер…

Не тону ли тоже я
в красоте не покоренной, в бирюзовости глубин?
Островов Курильских шепот застывает грядой льдин.