Земля, крестьянин, торжествуя...

Земля; крестьянин, торжествуя,
на нервах продолжает путь.
Увидев в зеркале чужую,
назвать её не позабудь.
Она проста, как три аккорда,
в незнании названий, стёртых,
с изнанки старого журнала,
где я любила и страдала,
себя назвав невинной жертвой
полупропетого финала.

Пеняй на жалость.
Пеняй на скупость,
и на серьёзность,
и на усталость.

Не отличая оригинала,
сидела возле,
     добро попрятав, -
безрезультатно.

Мне нужно выйти,
всё небо - в звёздах,
        иду обратно:
на Солнце - пятна,
   вся эта проза -
     всё это бред мой.

Виной пропитанная угроза
твоих запретов -
     в моём спектакле.
Я непохожа на эти розы,
   - меня же нет в них,
     они не пахнут.
Я тоже праздник,
я тоже прозак,
     я тоже - практик.

Все эти вещи, портреты, маски, -
мне не подходят.
Я ближе к музыке, ветру, пляске,
к живой природе.
Сидела рядом, не замечая
в своём начале - моих открытий.
И сок берёзовый в землю ядом
рассадой таял,
     по капле вытек.
И так выходит:
   ты не уходишь -
      и мне не выйти.

Сидела рядом, не узнавая
своих сигналов.
И так выходит:
   ты не уходишь -
      и я не стала.

И в пыльном воздухе у вокзала,
                читая книжку,
вдруг осознала,
             что я и стала
   той самой "лишней".
Что время двигаться перестало,
мы поклонились (нас освистали)
         - и тихо вышли.