Горе плюс какое-то невероятное чудо...

Из раздела «Моя милая старушка-старость»
в книге «А старость-то в радость!
(Стариковские страсти - 2)

Из разных источников


ПОТУСТОРОННЕЕ

Ненавижу жизнь, кончаемую смертью
Г.Сковорода

Если умру –
а я не умру! –
хороните меня,
зарывайте.
Если с жиру взбешусь,
намараю муру,
корите,
но не забывайте.

Если умру –
а я не умру!
на мне свою радость
срывайте.
Жрите, журите,
а я заору
из могилы:
«Жарку подбавьте!»

Друзья иль враги –
не все ли равно
теперь, когда
меня нет?
Потом, когда
вновь возникну,
я новую жизнь
совру…

И в старую
глубже вникну,
если…

но я не умру!


МИЛАЯ СТАРУШКА – МЕЛКАЯ ВОРОВКА…

Работал в одном уважаемом учреждении. Где бы я ни работал, как бы ни называлась моя должность, всегда я делаю одно и то же, всегда работаю со словом – переводчиком, редактором, корректором, преподавателем и пр., за исключением моей музыкальной деятельности – там слова-звуки. Но не в этом дело. Так вот, было замечено, что у сотрудников в офисах периодически стали пропадать деньги из кошельков, сумочек, портфелей и т.д., оставляемых в кабинетах, причем не все суммы, а часть. Кто-то еще гуманно, уважительно воровал… Но воровал! Это продолжалось с год. Однажды я привез из-за границы специально такую штукенцию: если этакий небольшой пакетик, прилепляется соответствующим хитрым незаметным способом внутри сумки, кошелька и пр., то в лицо непосвященного, открывающего сумку, ударит струя яркого (я выбрал черный) цвета. Эта краска потом сходит, но в течение первого получаса она просто не смывается. Я встроил пакетик себе в кейс, оставил его в офисе, как приманку, на видном месте, предварительно предупредив об этом шефа и несколько человек, в честности которых я ничуть не сомневался. И что же? Через некоторое время появилась уважаемая всеми старенькая добренькая сотрудница с огромным черным пятном на растерянном ошеломленном лице. Все всё поняли, она тоже… Никто ей слова ни сказал… Она молча тихо уволилась и исчезла… По-моему, всем нам почему-то было очень стыдно, не менее, думаю, чем ей… Конечно, потом эти мелкие пропажи пропали, прекратились… Но какая-то горечь, даже чувство непонятной вины и жалости, конечно, у меня осталось…


СТАРОЕ

Знай себе,  рубит топор.
Тоненько пилит пила.
Опыта в сердце потоп.
Юности лишь до утра.

Так до каких же мне пор
грызть и кусать удила?
Если все ценности вор
перетащил во вчера.

Вор этот – время седое,
мудрый, но все же старик,
тихий, но все-таки крик
о громком, но бывшем герое…

Лес моей старости сник.
Рубит его молодое…


ШЕСТЬДЕСЯТКА
(Genethliacon)

На старости я сызнова живу…
Летописец Пимен

Мне 60.
Вернее, третий раз по 20.
Вернее, второй раз по 30.
Вернее, первый раз по 60.
Вернее, еще ни разу по 90.
Что тут сказать?
Все можно сказать…
Все было…
Все есть…
Все будет…
И пусть мне сил не убудет.
Чудесный баланс!
Чудесный расклад!
Гармония неравновесия:
и Жизнь еще манит…
и Смерть уж маячит…
Ибо все уже было…
И все еще есть…
И все еще будет…
А что не прибудет –
пребудет!


ДУША РВЕТСЯ…

Я неоднократно слышал от людей о таком явлении, но всегда относился к нему довольно недоверчиво и скептически, пока сам не стал свидетелем…

Умер мой отец…
Перед тем как увезти покойного на кладбище, мы поставили гроб на стол в гостиной. Приходили разные люди, прощались… Короткие сбивчивые слова, Шопен, слезы, рыдания, мучительное молчание…
Вдруг  я увидел, как какая-то птичка стала биться об окно, как бы стараясь проникнуть в комнату. Все сказали, что это душа его стремится, хочет попасть в дом, что так нередко бывает… Я осторожно открыл окно, но она улетела…
Наверное, в такие моменты люди и становятся верующими или суеверными…
Горе плюс какое-то невероятное чудо…