Зеркала, они любят грешников...

Зеркала, они любят грешников, – искушают;
и речная вода – она отражение помнит.
В тихом омуте черти воду в ступе мешают,
чтобы подставленный чайник успеть наполнить.
Вот попьём чайку, и взбесимся в одночасье.
И родня, и соседи будут, известно, в шоке:
" Ну какого рожна им вдруг захотелось счастья?
Наши ситцы, они же намного выгодней шёлка.
Наши мысли, они же куда верней и приличней.
Наши руки, они же не оковы, а скрепы.
Да и что надёжней закона? – Только привычка.
Все слова о счастье то же, что детский лепет.
Кто ребёнка слушает, кто его уважает?
Кто стихи не считает дурью, господской блажью?
Вот такие же вместо еды цветочки сажают
и трясутся вечно над разным хламом бумажным.
В общем, так: никакого счастья, постановили,
кроме счастья в труде на почве семейной нивы.
Где вы видели, чтоб, как в книжках этих, любили?
Где вы видели ту любовь, высоко ли, низко?
Да идёт она полем, та любовь, топким болотом!
Как её пощупать рукой, чем её измерить?
В общем, так: запретить, лечить, объявить банкротом.
Каждый, кто нарушит запрет – тот лгун и изменщик! "
Мы не станем спорить ни с кем, мы поставим чайник.
(Черти в омуте ухмыльнутся и воду взмутят.)
Нет, корабль под алыми парусами тут не причалит,
но нам станет нежно и горячо почему-то,
но нам станет легко и светло, и немного больно –
шевельнётся душа под ребром или под ключицей.
Если любишь, то счастлив принудительно и невольно.

Ты с утра сегодня снова глотнул водицы...