У дороги

Вдоль серой дороги, у мокрой, холодной обочины,
Средь шума машин, аромата травы свежескошенной,
Сидела девчушка с копною волос позолоченных
У черного холмика свежей могилки ухоженной.

Холодные тучи роняли дождинки уверенно,
Осеннего ветра порывы листву потревожили.
Смотрела девчонка на фото с тоской неизмеренной,
В глаза озорные, что в мире почти, что не пожили.

Не войны жестокие и не болезни привычные
Уносят мальчишек, родных обрекая на горести.
А груды железа и самоуверенность лишняя,
Стремление к бешеной и неоправданной скорости.

Мощь новой машины, себе в день рожденья подаренной,
И выпитый градус,  мужчине в очках позолоченных,
Не дали увидеть стоящей шестёрочки старенькой,
С безусым парнишкой у мокрой, холодной обочины.

Тяжёлый удар, страшный скрежет металла бездушного,
И рёв уносящейся в спешке машины виновника,
Оставили тихо парнишку, на веки уснувшего,
Под пение птицы в кустах молодого шиповника.

В нависшей тиши, вдоль дороги, листвой позолоченной,
От страшных событий, закрывших в жизнь мальчику дверцу,
Осталась могилка у мокрой, холодной обочины,
И девушка стройная, с милым ребёнком под сердцем.

Не видеть парнишке ни неба осеннего, тёмного,
Ни белого снега, ни солнца в тумане встающего.
Ему не держать на руках ни сынишку рождённого,
Не видеть дочурку, по лугу счастливо бегущую.

И капли дождя, вдруг с тоскою скользнули по фото,
Как горькие слёзы, спускаясь девчонке в ладошку.
И плакало небо, с обидой ругая кого-то,
Застыли берёзы, о солнце забыв на немножко.

В огромном потоке ревели машины усталые.
Как будто читая людские тревожные мысли.
В тоске о погибшем сигналили мокрыми фарами,
Скорбя о короткой совсем человеческой жизни