Письмо

Здравствуй, Милая, Невозможная, моя Сотканная-из-Грёз, моя Мука, Мольба истошная, мой Букет-бесконечных-Слёз!

Я никак не могу отделаться от тех чувств, что с тобой цвели. Разрешишь ли к тебе наведаться? Пусть я дряхлый и весь в пыли, как забытая вещь чердачная – извини, много лет прошло… Что грустишь ты, моя Прозрачная? Что я ранее не пришёл?

Я летал. Не поверишь, Нежная. Я взмывал в облака и в дождь, целовал Королеву Снежную (Кай слегка на меня похож: он такой же седой и яростный, равнодушный, жестокий Лёд, и лишь грех королевский, сладостный его держит, его влечёт).

Я срезал у Рапунцель волосы – Солнце, Золото и Огонь! Я с русалками пел вполголоса, морякам смерть даря вдогонь. Я нашёл Белоснежку спящую – рдел гранат на её губах. Разбудил ли, моя Манящая? Нет. Я сжёг её на углях, потому что была прекраснее – я боялся о ней мечтать. Напугал тебя, моя Страстная? Нет… Тебя мне не испугать.

И ласкали шипами острыми нежно-смертные роз кусты; и впивались шелками пёстрые платья томных девиц-рабынь.
Я пил солнце пустынь и засуху, испивал океанов соль; меня ночь обнимала ласково, день же муку мне нёс и боль.

Меня Белль назвала Чудовищем; испуская звериный рык, я устроил резню, побоище! Я впитал в себя кровь и крик.

Мои когти обвиты нервами.
Мои вены пронзают кость.
Моя душная плоть изрезана, а от шерсти лишь пепла горсть…

Мои зубы впивались ласково в хрупкий снег оголённых шей, и рубины катились каплями мне на губы, моля: «Испей!»

Меня Ветер с морями сталкивал – я был бурей, грозой, водой! Ветер кожу слоями стаскивал, Океаны велели: «Пой!»

И Восток исписал чернилами, порох – в волосы, ртуть – в глаза; и цветами он напоил меня, чтобы мог я ему сказать, отчего заполняю пропасти моих душ и куда спешу; на бумаге писал я прописью, что ни в Вечности не скажу.

Пел камням и руинам древности, пел могилам и мертвецам, говорил нежным нимфам ревностно, что им души свои отдам.

Я рыдал, я вопил, я вскликивал, что я жив, бесконечно жив! Ворон имя моё выкрикивал, в сердце клювом впивался гриф, но лопатки ломали лезвия – мои крылья – металл с пером. Кровь струилась, живая, резвая, словно пламя с хмельным вином, и теперь…

…моё сердце сплавлено. Златом воска, с’ребром свинца. Ядом роз сотни раз отравлено, но не знающее конца. И его из груди разодранной вырву я…

А оно стучит.

Ты… растеряна? Очарована? Невозможная, не молчи! В этом сердце дороже золота спелый Ад и гниющий Рай, целый мир, да и мир расколотый, моя Бренная, забирай!

Я дарю тебе песнь пропетую,
невесомую круговерть…

Только с этим подарком,
Светлая,

меня сгубит
в объятьях
Смерть.