Тим. гл. 27. 1. по Колин Маккалоу

27.1.

Уже на следующе(е) утро,
Когда они «пришли в себя»,
Когда душа, её всё нутро
Была их счастьем «пленена».

Тогда звонок был «послан» Рону:
— Уже вернулась я домой,
Достоин Тим мужчины «трона»,
А ты — отец наш дорогой.

Желаем видеть тебя гостем,
Немного отдохнёшь у нас;
— Нет, Мэри, Вам я буду «костью»,
Мне не к чему тревожить Вас.

— А как там Тим и он ли счастлив?
— Он полноценный человек,
Настолько был в любви участлив,
Что буду чтить его весь век.

Он как бы прежним весь остался,
Но стал уверенней в себе,
Он на глазах преображался,
Во всём взрослеет он — везде.

— О нём всё слышать мне приятно,
Я счастлив с Вами наравне…
Глас тише стал и мене(е) внятно
Слова звучали в тишине.

Тим был в саду, возясь с цветами,
Ей стало скучно быть одной,
Не стыдно, как замужней даме,
Её терзал «любовный зной».

Уселась на траву с ним рядом,
К плечу прижавшись всей щекой;
Она гордилась своим садом,
Он был вдвойне ей дорогой.

Она познала в нём всё счастье:
Любимой мужу быть женой,
В её саду, с её участьем,
С красавцем Тимом, хоть — больной;

Больным умом, но не влеченьем
С единственной в судьбе женой,
Для Тима, просто, как спасеньем,
В его всей жизни непростой.

Тим, не раздумывая долго,
За талию обнял её,
Спросил, при этом, её только,
Как муж, ведь нравилось в ней всё:

— Такой хорошенькой ты стала,
Не скажешь мне ли почему?
— Тебя всё время обожала,
Себе призналась, что люблю.

— А у меня — другое мненье:
Наряд твой стал совсем другой,
Ты проявляла раньше рвенье,
Себя закутать «в плен сплошной».
 
Как будто собралась ты в город,
Открытых нет на теле мест,
Мне больше нравится и дорог
Наряд такой, как ты в нём есть.

С распущенными волосами,
Без всяких туфель и чулок,
Тогда желанья как бы сами
Находят в чувствах уголок.

— Давай поедем, Тим, на дачу,
Сейчас ведь самый там сезон,
Отца мы взяли бы в придачу,
Но ехать отказался он.