19 августа

Помню я тот жаркий день, мы сидим в столовой;
Госпитальная мигрень, Ханкала и горы.
Помню, супик был тогда, жиденький такой вот,
Я запомнил навсегда вкус гороха тот.
И сидели не дыша, глядя в небеса,
А над нами зашуршав, чернела полоса.
Закружился вертолет: свист, сирена, вой.
И закончился полет, парней, не вставших в строй.
Десять дюжин было там, по списку пацанов.
Только прибыли туда, двадцати годков.
И мотался ЗИЛ за ЗИЛом , и возили всех:
Обгоревших и живых, трупов и калек.
Все с ожогами от ран прыгали с бортов;
Тридцать два тогда в живых, осталось пацанов.
«Крокодилы » взвились в небо, в боевой расчет,
И «зеленка» содрогнулась, снаряды не подсчет.
В небе злые «крокодилы» начали «косить»:
Горы, лес, кустарник, тропы начали бомбить.
Продолжалась та зачистка долгих два часа,
В глазах парней от ужаса, застыла полоса.
Кто теперь они, и живые ли?
В памяти останется тот август в Ханкале.