Когда я ночном камуфляже

Когда я ночном камуфляже прохожу через залы времени,
Никто не понимает даже, что видит истинного демона –
Ибо смертным не свойственно смотреть внимательно в зеркала –
И когда в малиновом платье я выхожу из-за профиля угла –
Или в камзоле цвета вина римского прокуратора –
И глаза мои расплываются, точно луна, по лицу терновыми пятнами –
Они не видят, что я не отражаюсь в зеркалах –
Они так ненаблюдательны и наивны –
И копится летучими мышами моя мгла
Над их беспомощными жёлтыми каминами –
Точно змеи с вырванным ядовитым языком –
Смотрят в пустоте невидяще –
А я пригублю красное молоко –
Это моя основная пища –
А люди смотрят – каминная пыль
В углах губ и глаз их копится –
И я разрезаю ткань толпы,
Точно серебряные ножницы –
И зеркальный бред проникает в сад
Сетью оголённых нервов,
И ласкают мои посеребренные уста
Алые цветочные каверны –
И моя судьба старомодным кольцом
Стискивает чью-то руку –
Подставляет мне пустынное лицо
Обезволенная мною кукла –
И садится бабочкой лиловой моя суть –
На её разорванные жилы –
Хороню я кукол в зачарованном лесу,
Как они того и заслужили –
И мне мнится часто в тишине ночной,
Камины старомодно леденящей,
Что и куклы иногда играют со мной
В моих снов фиолетовой чаще –
И выходят из аорт древесного ствола,
Раскрывая горла лепестками –
Даже если кукла когда-то умерла,
То она когда-нибудь восстанет –
И войдёт клинок в её фарфор и снег,
И глаза закатятся игриво –
И сплетётся с моим её бархатный смех,
Припорошенный высохшим гримом –
И она затанцует по лезвиям стен,
Окруживших мои замок запретный –
И я буду бросать на хохочущий снег
Свои взгляды и сигареты
И топить в её горле всю жажду и гнев,
Вновь и вновь убивая – напрасно –
Мы равны в этой вечной кровавой игре
На границе смертельного часа –
На границу, которую не перейти –
Ибо мы же с ней нелюди оба –
И срывая, как адские розы, кресты,
Мы танцуем над пропастью гроба,
И по шее её мой малиновый шарф
Протекает иссохшим каналом,
И крошится печеньем от кашля душа
Изо рта, оплетённого алым –
И горчит сигарета на скважине губ –
И века проникают под кожу –
Мы, две куклы, затеяли нашу игру –
И прервать её сами не можем –
И мы наши бокалы и вены плетём,
Точно ветви над озером адским
И я тело скрываю под чёрным пальто,
А лицо – под чужой полумаской –
И иду в никуда переулком судьбы,
И кусаю голодные губы –
На ресницах моих – бирюзовая пыль,
В зеркалах – отражение куклы.