Амила Прелюдия и фуга Cdur До мажор отрывок из ром

                Амила

  Жана  начинало бесить собственное бессилие и вынужденное безделье. А тут еще и  осень совсем некстати, вдруг резко без предупреждения сменила нежную, словно исполняемую на арфе романтическую рапсодию теплого бабьего лета, на заунывно-депрессивные фортепианные стаккато черных клавиш дождя, поддерживаемые порывами духовых инструментов холодного ветра. Посмотрев последнюю запись в ноутбуке датируемую 3 октября, Жан отметил для себя, что не прикасался к своему роману уже неделю. И не то, чтобы не хотелось писать, а даже совсем наоборот, желание, творческое либидо было необыкновенное. Тем более пришло время рассказать о Ней. О той  женщине, которая перевернула всю его жизнь, все его понимание самого себя, понимание отношений мужчины и женщины. Ради, которой, и благодаря, которой и рождался этот роман. И  желание выразить всю гамму чувств и была той   музыкой, что  звучала, пульсировала  в нем, искала своего выхода, просилась наружу.  Жан подобно композитору, не знающий нот, не мог отобразить это графически, символами. Отчасти это было так. Будто  ребенок, которому отроду несколько недель познает этот незнакомый мир, хочет выразить звуками свои эмоции,  но не знает языка, не владеет речью.  За эту бездарную, по - мнению Жана, неделю он  предпринимал  несколько попыток продолжить начатый манускрипт. И всякий раз, словно плохой любовник, или нет, точнее будет - юнец в предвкушении первого сексуального опыта,  обуреваемый страстью,  терпел фиаско. А «ларчик» открывался просто. Причина  его временной творческой немоты, была боязнь, творческая робость. Больше всего Жан боялся пошлости, банальности, вторичности, аллюзий и неизбежных реминисценций. И сознание,  что этого не избежать приводило его ступор, из которого он никак не мог вырваться. Как? Какими словами, каким необычным языком рассказать о  Любви, так чтобы это не отдавало запахом дешевой пудры пошлости. Ведь приходилось пользоваться теми же буквами, такими же словами,  которыми за редким исключением, мы пользуемся в обычной жизни. И  эти слова, фразы, обороты придуманы не им, и не сегодня. Как не потерять нужную высоту и в тоже время избежать вычурности, претенциозной пафосности, сохраняя, а вернее сказать, обретая божественную простоту повествования. Как  не сжечь крылья,  поднимаясь вверх на воздушных потоках своего вдохновения и при этом не упасть в пропасть дурновкусия и  потери чувства меры.
Жан  вновь перечитывал любимых авторов, как современных, так и классиков, творивших в другой эпохе, и уже давно почивших в мир иной. Изучал их уникальный  почерк, стилистические особенности и ту неповторимость языка, которая отличает самобытность писателя, его творческую и личностную самоидентификацию. С удовольствием вновь и вновь, пересматривая альбомы репродукций,  слушая совершено разную музыку: джаз, блюз, хард - рок, классику,  Жан словно бы  искал звуковые,  визуальные образы, ассоциации,  может даже нечто неуловимо-эфемерное, соотносящееся с его видением образа любимой женщины. Словно художник на палитре смешивал, подбирал сочетания цветов и красок, создающие неповторимость    и  точность портрета. Вспоминал историю их любви, оживляя в памяти, словно извлекая, спрятанные в глубинах своей души, подальше от людских завистливых глаз, сияющие кристаллики  мельчайших подробностей  встреч  и расставаний.

                Амила
            Прелюдия и фуга Cdur (До мажор)

Эта не была любовь с первого взгляда. Может даже и не со второго и не с третьего. Это был интересный процесс разглядывания друг друга, рассматривания, изучения. Я вглядывался в ее фото на странице социальной сети, и пытался понять, какая она. Гладко зачесанные рыжие волосы, тонко очерченная линия губ, открытая красивая шея, спокойный доброжелательный взгляд зеленоватых глаз. Наверняка она добрый и хороший человек подумалось мне. И еще имя. Произнося его губы, невольно вытягивались в полуулыбку. Что-то в нем было теплое, ласкающее слух. Амила…Какая-то чувственная  сладость ощущалась на губах.
    Амила прислала мне на страницу  в канун нового года открытку с Дедом Морозом, где под елочкой лежала гитара. По моим фото она поняла, что я увлекаюсь музыкой, и ее подарок был в этом плане вполне, как сейчас говорят в тренде. Уже не помню, я что-то тоже ей послал в ответ, скорее из вежливости. Мы обозначились короткими посланиями поздравлений, и может на этом бы  все и закончилось. Изредка  заходя на страницу Амилы, я с каждым разом все дольше и дольше задерживался на ней. Рассматривая ее другие фото, я не мог понять, что меня притягивает в ней. Ее глаза? Царственная осанка? Легкость и непринужденность  общения?  И сейчас, когда мы знаем, друг друга несколько лет, я задумываюсь, как описать одним словом, то, что отличает Амилу. Я понял -  это слово ЧИСТОТА. С долгим звучанием буквы С. Эта же буква звучит в слове Красота. Она  красива. Но другой, нездешней,  не  пошловатой красотой силиконовых девиц с гламурных глянцев. А    необычной красотой, которую может заметить далеко  не каждый. Не  каждый может оценить произведения классической музыки, для этого нужен определенный интеллектуальный потенциал и соответствующая подготовка.  Амила  подобна произведению классической музыки. Слышите? Фортепианные  легато  прелюдии Баха и тут же тонкий переход на барроко Аir on the g string. Какая чистота! Это звучит музыка Амилы. Это ее образ, Она   Весна, сошедшая с  картины Сандро  Боттичелли.    Я обожаю Боттичелли. Творчество   этого великого итальянца, его живопись удивительна музыкальна, пластична и что еще   более поразительно -   очень современна. Его женские образы   невероятно сексуальны. Женщина на картинах Боттичелли всегда   возвышена и в тоже время так чувственна, она земная и неземная одновременно.  Амила действительно   сочетание  непостижимой сущности  земного начала и неземной  нездешности. Она перевернула  все мои представления о женской красоте. Только узнав Амилу, я понял, что такое истинная красота. Это даже не правильные, классические черты лица, в общепринятом понимании красоты, а гармония духовной чистоты и физического воплощения. Музыка соотношений звуков и линий.

Как банально писать про подснежники
Все избито, опошлено штампами
В сотый раз, но я силюсь по-прежнему
Описать красоту мироздания
Избегая изящно аллюзии
Восхититься наивно,  так искренне
Расплескаться весенними лужами
Окропить  стихотворными брызгами
Освятить все чего ты касаешься,
Так  светло и легко и естественно
Как весна Боттичелли божественна
Все в тебе мне любимая нравится…


Я  вспомнил эти стихи - такие теплые и  весенние, не в пример погоде за окном.  Как же  легко и быстро - на одном дыхании  написались они. Как - будто  кто-то надиктовал их мне. Амиле  очень понравилось это стихотворение, она как всегда искренне  восхищалась  и не жалела эпитетов для своего любимого Жана. Я обожаю,  когда она меня хвалит. Похвалюшка моя.
     Вслушайтесь еще раз в эту музыку и вы увидите мою Амилу.
Она словно легкий весенний бриз ворвалась в мою жизнь. Свежим ветерком напоила, опьянила меня. Я сделал вздох и задержал дыхание. Это было пьянящее дыхание Любви. Я тогда еще не осознавал, какое большое это чувство, насколько оно серьезно изменит мою прежнюю жизнь....