Норд-ост

               

Когда поднимает волну гулевую норд-ост –
тревожно душе в ожидании свежего Слова;
чтоб нравиться Музе – не очень существенен рост,
да вспомним хоть Пушкина или, к примеру, Рубцова.

Мясистым «качкам» тоже шансов не много я дам,
кичливым  юнцам в заумь вовсе кидаться не надо;
крылатая Муза из тех, извините, мадам,
которым, чтоб видеть подделку, достаточно взгляда.

Но я не том: я о море пою штормовом,
о вольной стихии, которой (не стыдно!)  молись ты! –
стоит возле мыса наката торжественный гром
и волны кипят, разбиваясь о берег скалистый.

И толпы барашков несутся, как будто с ума
сошли,  я пытаюсь найти, но для них антитез нет,
и сейнер, что тот поплавок, то возникнет корма,
то нос из пучины всплывёт, и опять в ней исчезнет.

Как ёкает сердце при виде  кульбитов таких!
Как молится истово, словно  во здравье больного!
И, морю под стать,  беспокойно вздымается стих
и падает, морю под стать, чтобы выдохнуть слово.

А всех-то и дел, что задул, свирепея, норд-ост,
мне душу тревожа, грозя потрясеньем астральным;
чтоб нравиться Музе – не важен существенно рост,
а важен талант, не боящийся стать гениальным.

И вот уже в дымке Гурзуф, Аю-Даг, Партенит.
О, Муза, откликнись! Услышу ли добрую весть я!
И волны у Ялты взрываются, как динамит,
взмывая под небо, чтоб смыть золотые созвездья…