Улыбка напоследок

Временная петля захлестнулась на шее,
наконец-то достойную жертву достав.
И не важно, что - я! Что бодаться умею...
Для Него - это пыль на застывших устах.
Примерялся давно. Искушений забавных
как-то странно потратил почти на троих...
Все искал мне в курьезах соперников равных,
столь же нервно орущих на грохот шутих.
И ведь все ничего, да вот в тёмных сосудах,
из которых я виски бывало хлестал,
вдруг возникло на дне протрезвевшее чудо,
превратившее круг ожиданий - в овал...
Он опешил! А что ещё темному делать
с офигевшим от жизни любителем гроз?..
И душой угрожал... И смеялся над телом -
ничего!.. Даже просто намёка из слез.
Ну представьте себе - полуночного князя
вдруг елозит по жизни какой-то чудак,
потерявшийся в шансах приятных оказий,
и давно обменявший футболку на фрак.
Ну конечно же злит! Ну конечно - безмерно!..
Это только для зрителей мир - суета,
что сдана человечеством ночью экстерном
в одиноком прыжке с надувного моста...
А Ему, опьяненному битвой за души
с Ироничным Спасателем Утренних Снов,
ведь нельзя самому свои клятвы нарушить
о богатстве свободы за несколько слов.
Вот и шастал вокруг в ожидании томном,
отбивая костяшками блюзовый ритм,
и толкая меня по местечкам укромным
находить в подмастерьях чужих Маргарит..
И однажды достал... Откровенно случайно,
осторожно подвергнув соблазну любви,
растворенной в печали от познанной тайны,
что поведал во время молитвы раввин.
Я бесстрашно пошёл. С оголенною шеей
и обычным желанием небо допить...
Забирай, все равно я уже не успею
за познавших меня этот мир долюбить.
Но в исправленных нотах Варшавского джаза,
прозвучавшего вместе с сигналом "финал",
ты узнаешь меня однозначно и сразу,
будто я лишь тебе этот выдох писал...