отсеем шелуху и сердцевину снов

отсеем шелуху и
сердцевину снов,
оставим нелепости рассвета,
нелепости нашего утра,
когда открываются глаза,
а сказать совсем нечего,
когда нечего даже видеть или
вернее глаз отказывается что-либо видеть,
отказывается от своей единственной способности -
видеть. далее. отсеем то, что осталось после дождя,
или вернее то, что останется после его завершения,
после минутного страдания, страдания плоти,
земли и небес. после минутного плача,
который подарит нам потом множество сладостных
порождений памяти или фантазии.
воск и пепел. гримаса и плоть.
дерево и океан. отсеем мимолетность
вечеров, трудовых или романтических,
бурных или спокойных до бессознательной немоты,
до немоты бессознательного, немоты его
нервного повертывания в гробу.
отсеем мимолетность касаний и поцелуев,
а также мимолетных продолжений, следующих
из этих касаний и поцелуев.
отсеем однозначные победы смерти,
победы рока и законов судьбы,
действующих не только вопреки нашим желаниям,
но и вопреки нашим возможностям,
таким же жалким, как и наши желания и мечты.
отсеем смерть.
останется выпуклость кресел,
останется тьма,
эти кресла заполняющая, окружающая
и их оберегающая.
останутся зигзаги поверх
простынь осени,
поверх пейзажа без крышки и без дна,
поверх платяного покрова,
спрятанного от небесных птиц
и небесных страданий,
бездушных в своей оболочке и
бездарных за пределами водоема,
их переполняющего.