Белоснежка

Перья шляпные, дремучие – века в ладони выемку сметут,
И отравленное яблоко растает лунным сахаром во рту,
И выходит Белоснежка в черноте своего платья и очей
И впрягаются в кортежи тени серых обездушенных ночей –
А глаза у Белоснежки источают ядовитый алый сок –
И про то, что было прежде, шепчет хохот бестелесных голосов –
И цветет шизофрения в чёрных локонах у томного виска –
Голоса всех, кто любил – и кто принцессу белокожую искал –
Всех, кто яблоки с отравой в её губы карамельные вложил,
И выходит сон из яви, и выстукивает истина из лжи
По молчащим пианино, по пустому ожерелью из зеркал –
И глаза неумолимы, и когтится белоглазая рука –
Раскрывает на ладони, в переплёте линий жизни белый глаз –
И хрипят по рёбрам кони – граммофон терзает клювом адский вальс,
И танцует Белоснежка на зеркальном окровавленном полу,
И горит её одежда, превращаясь в серебристую золу,
И на теле обнажённом проступают цепи рун и фонарей –
Наступает время оно, Белоснежка совершает тёмный грех
И оплавленные свечи из изломанного розового рта
Принимает её вечность, принимает голубая пустота,
И роняет её солнце цепи чёрных удушающих волос –
Белоснежка не вернётся, как бы в гробе ей покойно не спалось –
И по чёрным коридорам её собственных обкусанных ногтей
Поднимается в тот город, что рождается на скомканном листе
И восходит на вершину то ли шпиля, то огненной горы –
И танцует, точно Шива, то сжигая, то рождая этот мир –
И по вечности проходит электричество её когтистых рук –
Режет горла у мелодий граммофонный одноглазый чёрный круг –
И растает безнадежно родонитовое яблоко во рту –
И уходит Белоснежка в своих глаз, расшитых ночью, черноту.