Немой
Не расскажет тебе, обо что я точил клыки.
Он раздавлен великим чувством моей вины.
В его лёгких вода незабравшей меня реки.
Двадцать весен и двадцать зим он глядел со мной.
А на двадцать первой его разбудил мой крик.
Он оставил меня моим снам. Он теперь седой.
Он седой, он немой двадцатиоднолетний старик.
А я молод. И голос хриплый пока при мне.
И седых-то волос всего только первая прядь.
И я сплю. И я вижу сон о чужой беде.
О чужой беде с которой не мне воевать.
Я бужу его криком. Он открывает глаза.
И немой
идёт
про меня
тебе
рассказать.
Свидетельство о публикации №115101601562