Общеизвестно

В тёмных гробах скрываются лица,
В мрачных пещерах души нет дорог.
Нам оставалось лишь Богу молиться,
Но он не услышал. Он так одинок.

Приглашайте друзей к себе домой, в гости,
Поите их чаем, лимоном и ядом.
Ваш карточный домик легко сломить тростью,
Ваш замок стеклянный легко разбить взглядом.

Но отчаянно бьёмся за несовершенство,
Ищем новые смыслы в красивых словах.
Страшно быть самим с собой слишком честным,
И скрываемся мы в этих лживых горах.


Мне однажды воспели, что я из металла,
Мне твердили, что я так ментально силён.
Только не уточнили, из свинцового сплава,
И что ядовит так же, как раскалён.

Вы сокрыли в тумане зловещие тайны,
Огоньки от гирлянд потускнели вдали,
Я приблизился - тайна открылась коварной,
Глупой верой, что в детстве с улыбкой спалил.

Но отчаянно бьёмся за несовершенство,
Хоть и знаем, что нет смысла в этих словах.
Мы орудуем смело, решительно, лестно,
Дышим и существуем - в двух разных мирах.


Я не верю в весы - у них есть задержка,
И на них всё качается взад-наперёд.
Когда речи о равенстве вызывают усмешку,
Тогда наступает мировой гололёд.

И на нём так легко упасть, подскользнуться,
Гололёд затупляет резкий тормозной путь.
И с чаши весов мне домой не вернуться:
Затонули на блюдце, где полоний и ртуть.

Мы давно наплевали на несовершенство,
Мы не верили людям и их лживым словам.
Мы рабы чужих мнений, это общеизвестно,
Мы бредём по земле. По чужим головам.

За порогом - противник, мы с ним слишком похожи,
Курки взведены, скоро будет дуэль.
Снег слетает так плавно с опустевших порожек,
Заполняет до края ядовитый Смерть эль.

Два глотка до безумства, до точки, до боли,
Две звезды в небесах, кто же раньше падёт?
Отражение картины - как безмолвие воли,
Остановка дыхания - и в глазах талый лёд.

Сами мы созерцали это несовершенство,
Мы его создавали, и ковали в огне.
В нас гниют идеалы, это наше наследство,
И не счесть всех погибших в этой страшной войне.