Так плывём мы от Пантикапея...

К Юрзуфу



Восемь метров культурного слоя -
чернолаков, мозаик, костей.
Над Боспором, над пеплом-золою
Митридат окликает гостей.
Миф о городе полнит легенда,
будто некогда в нём ночевал
юный Пушкин, ключом кватроченто
подпружинивая мадригал.


Обещавший жениться влюблённый
не оставит о Керчи замет,
по волне ярко-сине-зелёной
поспешив на гурзуфский обед.
Но все почвы речистого слоя
и все взмахи волошских ветвей
мне нашепчут про юность героя
и про игры таврийских кровей.

Я и сам до античного зелья,
до багряного хмеля охоч.
Сам отдам молодому веселью
под аттическим парусом ночь.
Так плывём мы от Пантикапея,
Александр, на одном корабле.
до Юрзуфа. И Кассиопея
чертит в небе, что стужам борея
не гулять по счастливой земле.


2015






* * *



Вослед за Бруно и отважной Жанной
сожгли тебя, мой друг. И пепла горсть –
свидетельство бездушного генплана,
где каждый суший – лишь постылый гость.
Сожгли тебя.
Автобус в крематорий
приелся за последних десять лет.
Но Бог – тик-так. И нет иных теорий.
И практики иной, тем паче, нет.

Все будем там,
в огне иль на кладбИще,
где ежедневно глиной на метраж
торгует за бесстыжие деньжищи
торгаш, с лицом а ля котлетный фарш.
Всё гуще смрад несытого шалмана,
всё аритмичней глобола движок.
Снимите со столба, кликуши, Жанну!
Не улетай так безнадёжно рано,
мой сивый голубь, юности дружок!   


2013