Здесь не родятся дети

Здесь не родятся дети, и цветы
Опалены нездешним пламенем и вянут –
Солёным пеплом губы пачкая, и ты –
Лежишь в цветущей алым маком ванне –
На солнце губ тревожна суета –
И мера слов твоих неизъяснима,
И пальцы барабанят сложный такт,
Вычерчивая строчки в пене грима,
Сползающего с белизны лица
Тигровой узкогубой орхидеей –
И пена их хрустального дворца
Колье на шее мраморной твердеет,
Заковывая тело и души
Прозрачные слезливые осколки,
И пальцев дробь бессмысленность крошит
В цветущие рубиновые токи –
И восстаёшь из пены – белый, как
Какой-то мальчик из забытых Греций,
Во мраке похороненный – и такт
Раскачивает маятником сердце,
И бьётся дробь стеклянная о плоть,
И в окна глаз заглядывают взоры
До капли пьющие твоё тепло,
И открывающие веки в город,
Сокрытый в глубине и под корой
Морозной кожи, солнцу не подвластной –
Одень же мантию свою, король
И маски лунноглазую гримасу
На белый лик, оточенный ножом
И вырезанный лезвием по свету –
И дом твой стаей грифов окружён,
И вылизан до дна зелёным ветром –
И  на губах горчит абсента пыль,
И багровеет на губах помада –
И ты уходишь от людской толпы
По перекрёсткам, демонами ада
Расставленными – и луны закат
Тебя осветит – освятит – овеет –
И вспыхнут два отравленных зрачка
Томящегося под шелками зверя,
И вырвется холодных рук изгиб
Из мякоти манжетного покроя –
И ты украсишь свой винтажный лимб
Обоями оттенка алой крови.