Оливье 3. Третья молодость

http://www.stihi.ru/2015/09/30/6776


Так получилось, что моё третье "Оливье" оказалось, если и шуточным, то совсем чуть-чуть.  Поэтому я отнёс его к городской лирике.
Надо сказать, что в этот раз "компоненты" для салата оказались весьма достойными.


Татьяна Нова                                                          Наталья Жердецкая

«Крестики»                                                                    «Всё»

http://www.stihi.ru/2013/05/15/4523           http://www.stihi.ru/2014/08/24/335

Соловьям перечат жабы,                              Спотыкаюсь, как битый ослик –
выдувая бре-ке-ке...                                            снова холм, а за ним - не дом.
Так часами шла бы, шла бы -                      Мне неважно, что будет после –
дальше - к полю и реке...                            слишком много случилось до...


Светлана Макарьина                                                                Ольга Аникина

«Целовалась в парке весна...»                                            «Из-под бровей глядящая едва...»

http://www.stihi.ru/2013/04/09/11449                                 http://www.stihi.ru/2011/05/16/3373   

Целовалась в парке весна на скамейке оттаявшей.         Из-под бровей глядящая едва,
А вокруг темнели сугробы слоёной мякотью.                 гружённая тюками и возами,
И ворчала старуха: «Смотрите! Оторва та ещё!»               угрюмая, товарная Москва
И трясла сединой, и от злости хотелось                         с раскосыми, с таджикскими глазами...
плакать ей...


                "Одобрямщик" - Пётр Ручников

                Третья молодость

          Когда «третья молодость» в бренное тело стучится,
          ты вспомнишь ушедшие вдаль поцелуи весны,
          таджикских парней, что, на осликах въехав в столицу,
          её демографию были улучшить должны.
          Когда девяносто, часами ходить ты не в силах,
          и через болото непросто прокладывать гать.
          Угрюмо тряся сединой, ты судьбу попросила:
          «Позволь напоследок кого-то ещё отругать».
          И вот соловьём заливаешься, сидючи дОма,
          «оторв» понося, что несутся в «бикини» к реке.
          Да – было и «до», и тебя донимала истома,
          а нынче всё «после» - в прекрасном таком «далеке».
          Орехи – уже не твои, лишь слоёную мякоть
          ты дёснами мнёшь и угрюмо вздыхаешь в углу,
          и вот, прошептав: «Бре-ке-ке», принимаешься плакать,
          моля, чтоб Иван-дурачок подарил поцелуй.