V

- Те­бе пон­ра­вил­ся праз­дник?

Ма­рия сто­яла у ок­на, гля­дя на вос­ток. Ско­ро на не­бе по­явит­ся роб­кий ру­мянец ут­ренней за­ри. Все ды­шит счасть­ем и по­ко­ем.

- Да, ко­неч­но! Раз­ве мог­ло быть ина­че? Это та­кой чу­дес­ный по­дарок!

Она обер­ну­лась, взгля­нув че­рез пле­чо на му­жа, вы­тянув­ше­гося на ку­шет­ке. В не­вер­ном све­те све­чей зо­лотые кас­ка­ды во­лос, неж­ная улыб­ка - все это ма­нило его - ожив­шее вос­по­мина­ние! Ей бы­ло все рав­но, хо­телось, что­бы он по­дошел, об­нял, об­рести на­деж­ду в спле­теньи паль­цев. Де­сять лет бра­ка, шес­те­ро де­тей... Она ста­ралась быть хо­рошей же­ной.

Ма­ну­эль по­дарил же­не трех­днев­ное праз­днество в ее честь. Все, что она лю­била - ме­нес­тре­лей, тан­цы, цве­ты. Он не мог бы по­желать луч­шей ко­роле­вы, луч­шей ма­тери сво­им де­тям! Но в его гре­зах всег­да бы­ла дру­гая... Спус­тя столь­ко лет, всег­да. Да­же сей­час в по­лум­ра­ке ком­на­ты ему ви­делась Иза­бел­ла. Вот толь­ко она ни­ког­да не смот­ре­ла на не­го так! Де­сять лет бра­ка, шес­те­ро де­тей... Он так хо­чет быть хо­рошим му­жем.

Сол­нце за­лива­ло ко­ролев­скую опо­чиваль­ню. Ма­рия про­буди­лась в объ­яти­ях му­жа. Сей­час, как ни­ког­да, ей ве­рилось в чу­до - в его сер­дце наш­лось мес­то для нее. Гу­бы неж­но при­кос­ну­лись к гу­бам, бо­ясь раз­ру­шить оча­рова­ние мо­мен­та.

- Иза­бел­ла... - вы­дох­нул, не от­кры­вая глаз.

И толь­ко го­речь! А еще го­ворят, что приз­ра­ки бе­гут от све­та дня...


 * * * * *

Зи­ма вы­далась хо­лод­ная. На по­лови­не ко­роле­вы жар­ко на­топ­ле­но, да­же ок­на за­поте­ли. Двор ожи­да­ет по­яв­ле­ния седь­мо­го нас­ледни­ка.

За­потев­шие окош­ки пла­чут из­нутри, а бу­ря сто­нет сна­ружи.

- Я по­лучи­ла пись­мо от Ху­аны*... Ей очень оди­ноко. Она ску­ча­ет по де­тям.

Ма­рия под­зы­ва­ет Эле­оно­ру де Акуньо по­дой­ти поб­ли­же. Ис­панка в чер­ном ог­ля­дыва­ет про­чих дам - те, из­бе­гая ее прис­таль­но­го взгля­да, скло­ня­ют­ся, кто над вы­шива­ни­ем, кто над мо­лит­венни­ком.

- Бед­ная де­воч­ка, да спа­сет Гос­подь ее ду­шу! Она зас­лу­жива­ет луч­шей до­ли. Ко­роле­ва Кас­ти­лии за­пер­та в Тор­де­силь­ясе! Это не­допус­ти­мо!

- Отец бо­ял­ся по­терять власть... Мне те­перь ка­жет­ся, что власть - это са­мое страш­ное, что есть на све­те! Ра­ди нее мать зак­лю­чала на­ши бра­ки. Про­дава­ла нас... Так счи­тала сес­тра Иза­бел­ла...

- И вы так счи­та­ете, ва­ше ве­личес­тво?

- Луч­ше­го му­жа я не мог­ла бы по­желать... А вот Ху­ане ее брак при­нес лишь го­ре... Ее страсть по­губи­ла ее. Ей нуж­но бы­ло вый­ти за­муж сно­ва.

Донья де Акуньо не от­ве­тила. Она рез­ко ог­ля­нулась на шу­шукав­шихся за спи­ной фрей­лин. Од­но упо­мина­ние о сес­тре ко­роле­вы зас­та­вило их, скло­нив­шись к друг дру­гу, пе­реда­вать бро­дящие по Ев­ро­пе слу­хи:

- Го­ворят, она не да­вала хо­ронить му­жа...

- Она не раз­ре­шала жен­щи­нам приб­ли­жать­ся к гро­бу. Сов­сем по­меша­лась от рев­ности...

- Да нет, она каж­дую ночь спа­ла в гро­бу, при­жима­ясь к по­кой­ни­ку, це­луя его, буд­то жи­вого...

- Да по­кара­ет вас Гос­подь, глу­пые ку­рицы! - Го­лос на­пер­сни­цы ко­роле­вы ми­гом зас­та­вил всех смол­кнуть. - Мо­литесь о спа­сении сво­их душ! Ина­че все от­пра­витесь в мо­нас­тырь за­мали­вать грех пус­тосло­вия и праз­дной жиз­ни!

За­тем она вновь за­няла свое мес­то под­ле Ма­рии.

- Про­шу ме­ня прос­тить, ва­ше ве­личес­тво! Но я сом­не­ва­юсь, что ва­ша сес­тра пош­ла бы вновь под ве­нец.

- Ху­ана всег­да бы­ла слиш­ком страс­тной. Воз­можно, ее со­юз с ко­ролем Ан­глии при­мирил бы ее с ре­аль­ностью. Впро­чем, я ду­маю, что отец по­тому и пос­пе­шил объ­явить ее бе­зум­ной, что­бы не от­дать власть в ру­ки ее но­вого суп­ру­га. Но об этом мы ни­ког­да не уз­на­ем...

- Соз­да­тель спра­вед­лив! Он заб­рал у ва­шего от­ца сы­на за то, как он об­ра­ща­ет­ся со сво­ей до­черью!

Ма­рия вздрог­ну­ла. По­рой ей сни­лись кош­ма­ры - мла­денец, за­ходя­щий­ся пла­чем в ко­лыбе­ли. Бе­лое бес­кров­ное ли­цо, по­синев­шие гу­бы... Она мо­лилась о том, что­бы в но­вом бра­ке у от­ца не ро­дил­ся сын. Она обе­щала от­дать на служ­бу Гос­по­ду свое ди­тя. Но с той по­ры, как ее мо­лит­вы бы­ли ус­лы­шаны, она не об­ре­ла по­кой. На­до бы­ло сде­лать еще что-то, что­бы по­лучить от­пу­щение гре­хов. От­дать Гос­по­ду еще од­но ди­тя?


 * * * * *

Хруп­кая кра­сота это­го ре­бен­ка за­вора­жива­ла ее. Еще од­на де­воч­ка, еще од­на доч­ка. В ней не бы­ло той жи­вос­ти, что бы­ла в Иза­бел­ле и Бе­ат­ри­се, бу­дущих пра­витель­ни­цах, ко­торых с мла­ден­чес­тва нянь­ки не мог­ли удер­жать в ко­лыбе­ли. Она слов­но све­тилась из­нутри, под неж­ной ко­жей го­лубе­ли то­нень­кие ру­чей­ки вен. Гла­за цве­та не­ба на рас­све­те, ког­да сум­рачная пе­лена но­чи еще не ус­ту­пила прос­тор днев­ной ла­зури. Ди­тя, наз­ванное в честь ма­тери. Ди­тя, за­чатое в ночь, ког­да ка­залось, Ма­рия до­билась люб­ви му­жа, выс­тра­дала ее. Приз­рачная на­деж­да, приз­рачная лю­бовь, приз­рачное, нез­дешнее оча­рова­ние ре­бен­ка.

- Моя де­воч­ка, моя Ма­рия...

Ко­роле­ва ба­юка­ла ма­лыш­ку в сво­их объ­яти­ях, ста­ра­ясь рас­тормо­шить. Пусть сме­ет­ся, ве­село ще­бечет, как ее сес­тры в этом воз­расте. Но де­воч­ка лишь смот­ре­ла на мать, по гу­бам ее сколь­зи­ла сла­бая улыб­ка. Тень улыб­ки...

Ро­див­ший­ся че­рез год пос­ле сес­тры ин­фант Эн­ри­ке** рос здо­ровым кре­пышом, по­ражая кор­ми­лицу сво­им ап­пе­титом. Ма­рия всег­да ела, как ко­тенок. Ка­залось, пи­ща не ин­те­ресу­ет ее вов­се. Она и пла­кала поч­ти без­звуч­но. А всем из­вес­тно, чем гром­че кри­чит мла­денец, тем боль­ше в нем жиз­ни. Здо­ровые лег­кие! Но ник­то не знал, что про­ис­хо­дит с ма­лень­кой прин­цессой.

- Ва­ше ве­личес­тво, ле­кари ут­вер­жда­ют, что де­воч­ка здо­рова. Ей не нра­вит­ся твер­дая пи­ща, по­это­му у нее ма­ло сил.

- Они хо­тят, что­бы ре­бен­ка кор­ми­ли на­силь­но?

- Тог­да она ок­репнет, вста­нет на но­ги и бу­дет иг­рать с сес­тра­ми.

- Она всег­да та­кая блед­ная. Пусть ее по­чаще вы­носят на сол­нце.

- Ле­кари го­ворят, что опас­но вы­носить ин­фанту из двор­ца, ес­ли она пь­ет толь­ко мо­локо. Она не поз­на­ла вкус внеш­не­го ми­ра, он ей враж­де­бен.

- По-ва­шему, у двор­ца вкус мо­лока кор­ми­лицы? Ка­кая опас­ность мо­жет ждать ее в са­ду?

На воз­ду­хе на щеч­ках ма­лыш­ки по­яв­лялся ру­мянец. Она с удо­воль­стви­ем смот­ре­ла вок­руг, тя­нула руч­ки к про­тяну­тым лис­точкам и бу­тонам, по­дол­гу пе­реби­рая паль­чи­ками каж­дый ле­пес­ток. Смот­ре­ла на не­бо, на плы­вущие об­ла­ка и улы­балась че­му-то сво­ему, скры­тому глу­боко внут­ри.

Ма­рия ста­ралась про­водить с ней каж­дую сво­бод­ную ми­нуту. Да­же по но­чам она прос­каль­зы­вала в дет­скую. Нянь­ки и слу­жан­ки ни­как не мог­ли при­вык­нуть к столь нас­той­чи­вым ви­зитам, не зная, как се­бя вес­ти в при­сутс­твии ко­роле­вы. Ле­кари пред­пи­сыва­ли од­но, она же тре­бова­ла дру­гого.

Ма­ну­эль при­ходил на по­лови­ну же­ны. Ее спаль­ня бы­ла пус­та. Он ждал ее воз­вра­щения из дет­ской. Но во вхо­дящей в ком­на­ту из­ну­рен­ной бес­по­кой­ством за свое ди­тя жен­щи­не ко­роль боль­ше не ви­дел свою меч­ту. Да­же в сум­ра­ке ее во­лосы не ка­зались зо­лоты­ми стру­ями, тре­вога по­дари­ла ее гла­зам цвет дож­дя. Он боль­ше не ос­та­вал­ся с ней до ут­ра, пы­та­ясь об­рести по­кой. И Ма­рия боль­ше не ис­ка­ла его люб­ви, пы­та­ясь сбе­речь ту ис­кру, что од­нажды вспых­ну­ла меж­ду ни­ми, ту, что бы­ла зак­лю­чена в те­ле ма­лень­кой ин­фанты.

В ту ночь он так и не дож­дался же­ну. Ему на­до­ело ждать! В дет­ской ца­рило не­объ­яс­ни­мое ожив­ле­ние. Слу­жан­ки, нянь­ки бы­ли на но­гах, но в гла­зах зас­тыл ужас. Кор­ми­лица вы­бежа­ла из спаль­ни с ин­фантом Эн­ри­ке на ру­ках, впо­пыхах чуть не за­быв пок­ло­нить­ся ко­ролю. Ко­роле­ва си­дела в крес­ле, ба­юкая на ру­ках ре­бен­ка.

- Ес­ли ее сог­реть... Я дол­жна ее сог­реть, и все бу­дет хо­рошо...

Под­ле нее зас­ты­ла за­кован­ная в чер­ное фи­гура.

- Ва­ше ве­личес­тво, она уже с Гос­по­дом. Наш ан­гел по­кинул эту оби­тель.

- Нет, нас­ту­пит ут­ро... Она уви­дит сол­нце и вновь бу­дет улы­бать­ся... Как сей­час... А на ее день рож­де­ния мы ус­тро­им праз­дник в са­ду...

Те­ни к те­ням, прах к пра­ху...


 * * * * *

- Бог от­вернул­ся от ме­ня! - Шли дни, а Ма­рия не мог­ла ус­по­ко­ить­ся. - Он по­кинул ме­ня!

- Ва­ше ве­личес­тво, - вер­ная Эле­оно­ра де Акуньо по­мог­ла ко­роле­ве под­нять­ся с ко­лен, - Он лишь по­сыла­ет вам ис­пы­тание. Это ук­репля­ет ве­ру. Бе­рите при­мер со сво­ей сес­тры Ка­тали­ны***. Она не те­ря­ет на­деж­ды по­дарить нас­ледни­ка Ан­глии.

- Не мо­гу се­бе пред­ста­вить, как она вы­носит эту боль! Я мо­гу уте­шать се­бя тем, что у ме­ня есть се­меро здо­ровых де­тишек... Хо­тя ник­то мне не за­менит мою де­воч­ку!

Ма­рия схва­тилась за грудь. Ды­шать бы­ло труд­но. Пос­ле смер­ти до­чери сер­дце би­лось стран­но - то бе­зум­но час­ти­ло, слов­но спе­шило вслед за не­из­бежностью, то вдруг за­мира­ло, сби­ва­ясь с рит­ма, буд­то па­дая в про­пасть.

- Ле­каря, ва­ше ве­личес­тво?

Донья де Акуньо под­ве­ла ко­роле­ву к крес­лу. Та рух­ну­ла обес­си­лен­ная.

- Нет, ни­какой ле­карь мне не по­может... Это ка­ра Гос­подня! Я про­сила Его не до­пус­тить рож­де­ния сы­на у мо­его от­ца. Он внял мо­им моль­бам, но вза­мен заб­рал у ме­ня мое са­мое лю­бимое ди­тя. Я са­ма ви­нова­та в сво­их стра­дани­ях.

- Ко­неч­но, нет, ва­ше ве­личес­тво! Здо­ровье этой фран­цу­жен­ки ви­нова­то во всем. Она слиш­ком сла­ба, что­бы ро­дить ди­тя.

- Но она ро­дила!

- Ва­ша сес­тра Ка­тали­на ро­дила уже тро­их... Да пош­лет ей Пре­чис­тая Де­ва свое бла­гос­ло­вение! Но все ма­лыши прев­ра­тились в ан­ге­лов, ник­то не ос­тался с ней...

- Ты хо­чешь ска­зать, что Ка­тали­на то­же сла­ба здо­ровь­ем?

Ис­панка за­мол­ча­ла на миг, но тут же наш­лась.

- Что вы! Ви­новат ан­глий­ский кли­мат. Го­ворят, там сплош­ные ту­маны, хо­лода и сы­рость. Жи­ви она под яр­ким сол­нцем Кас­ти­лии, все де­ти бы­ли бы пол­ны жиз­ни!

- И все же ме­ня на­казы­ва­ет Бог!

- Вов­се нет! Ва­шей ви­ны нет ни в чем! Ваш отец пы­та­ет­ся по­лучить нас­ледни­ка лю­бой це­ной, - донья де Акуньо по­низи­ла го­лос, нак­ло­нив­шись к уху ко­роле­вы. - Го­ворят, он при­бега­ет к по­мощи мав­ри­тан­ских и и­удей­ских вра­чей. Ко­роле­ва Ара­гон­ская пь­ет ка­кие-то стран­ные тра­вы. Все это по­пахи­ва­ет... кол­довс­твом!

Ма­рия от­шатну­лась от прид­ворной да­мы.

- Кол­довс­твом?! Но тог­да этот грех па­дет на на­ши го­ловы! Что мы мо­жем сде­лать, что­бы ис­ку­пить его?

- Мо­лить­ся, ва­ше ве­личес­тво! - Чет­ки за­щел­ка­ли в паль­цах ис­панки. - И Он явит нам про­щение и ми­лость Свою.


 * * * * *

- Ва­ше ве­личес­тво, - Ма­рия скло­нилась в глу­боком ре­веран­се.

Ма­ну­эль смот­рел на же­ну. Пос­ле двух­ме­сяч­ной по­ез­дки по мо­нас­ты­рям она вер­ну­лась ус­по­ко­ив­шей­ся и по­хоро­шев­шей. На ще­ки вер­нулся ру­мянец, а на гу­бы улыб­ка. Ко­роль рас­счи­тывал, что и ему же­на бу­дет ока­зывать бо­лее теп­лый при­ем на суп­ру­жес­ком ло­же. Ведь мно­гие ме­сяцы пос­ле смер­ти до­чери она ка­залась за­леде­нев­шей. Столь­ко лет она встре­чала его неж­ностью, от­да­валась ему страс­тно, и вдруг... Он буд­то ока­зал­ся в объ­яти­ях Иза­бел­лы, ко­торая при­нима­ла его лю­бовь как не­из­бежность. От­во­дя гла­за, не про­ронив ни зву­ка.

- На­ши свя­тыни вер­ну­ли те­бе си­лу.

Он улыб­нулся, как в от­ра­жении пой­мав улыб­ку на гу­бах Ма­рии.

- Гос­подь прос­тил ме­ня! Он поз­во­лил мне при­мирить­ся с Ним.

- Я при­кажу от­слу­жить мес­су в со­боре.

- Я по­дума­ла... Наш сын Эн­ри­ке... Он сто­ит да­леко от тро­на. Мы мог­ли бы от­дать его на служ­бу Все­выш­не­му.

- Но его брат Аль­фон­со пой­дет по этой сте­зе.

- Ва­ше ве­личес­тво, ес­ли Гос­по­ду бу­дет слу­жить и Эн­ри­ке, это лишь сде­ла­ет нас силь­нее.

Ма­ну­эль взгля­нул на же­ну. Ее ще­ки вспых­ну­ли, буд­то от сму­щения, а гла­за све­тились лю­бовью.

- Воз­можно, Он вновь бла­гос­ло­вит нас и пош­лет нам еще од­но ди­тя.

От­ка­зать ей бы­ло не­воз­можно. Ему хо­телось вновь об­рести по­кой на суп­ру­жес­ком ло­же.
____________________________________________

 * - в 1509г. Фер­ди­нанд Ара­гон­ский от­пра­вил свою дочь Ху­ану в за­мок Тор­де­силь­яс, объ­явив ее не­де­ес­по­соб­ной. Он сде­лал это вско­ре пос­ле то­го, как ее ру­ки поп­ро­сил ко­роль Ан­глии Ген­рих VII. В Тор­де­силь­ясе с ней ос­та­валась толь­ко млад­шая дочь Ка­тали­на, рож­денная вско­ре пос­ле смер­ти му­жа.

 ** - Ма­рия (1511-1513), Эн­ри­ке (1512-1580)

 *** - Ека­тери­на Ара­гон­ская бы­ла бе­ремен­на шесть раз, но толь­ко рож­денная в 1516г. дочь Ма­рия вы­жила. На опи­сыва­емый в по­вес­тво­вании мо­мент (1513г.) Ека­тери­на по­теря­ла уже тро­их де­тей.