Вот и каштаны роняет каштан

               
               
                О.И.

Вот и каштаны роняет каштан,
ветер сорвался крутого замеса.
Ты далека, как далёк Юкатан,
бог его знает, что это за место.

Нашу разлуку упрямо глуша,
всё же не думал, что так я нестоек;
в гриновский Крым потянулась душа,
в чеховской Ялте – тоска новостроек.

Осень.  На море барашков гульба.
Сейнер средь них, как умаянный пахарь;
жизнь, всем  известно,  извечно  борьба,
да с подлецами бороться – не сахар.

Очень уж много их, как ни крути,
выдержишь, выдюжишь – снова  крушенье;
вот и не стало прямого пути
в нашей судьбе, – всё зигзаги, круженье.

И ничего не поделаешь, нет,
так предназначено, как говорится:
жил в Коктебеле великий поэт,
тоже грустил о какой-то царице.

Крым для поэтов желанен всегда,
летний ли рай  или мягкие зимы;
помнишь, как ты приезжала сюда
и как запоем  писали  стихи мы?

Пушкин. Гурзуф. След весла на волне.
Голос Марины и сладок, и солон.
Сколько любовных историй во мне,
ими весь воздух таврический полон!

А на Серебряном пляже – уют,
мыс закрывает от ветра и шторма,
здесь и ныряю, русалки живут
в гроте меж скал – это крымская норма.

Ночью каштаны роняет каштан,
сердце грустит так щемяще и остро.
Ты далека, как далёк Шикотан,
чёрт его знает, что это за остров…