Лоскутки - 16 На кладбище в Переделкино

Понедельник 28 сентября 2015 года. В Москве первый дождливый день после дикой жары. А я в этот день оказалась на кладбище в Переделкино. Медленно падает жёлтый, набухший дождём лист. На кладбище ни души. Мой зонтик иногда цепляется за мокрые ветки. Хотелось бы найти могилу Бориса Пастернака. Пока иду по дорожке возле забора. Вот улыбается с вертикальной плиты поэт Григорий Поженян. В августе 1962 года он читал свои стихи со сцены Политехнического Музея вместе с Вознесенским и Евтушенко, когда Марлен Хуциев снимал свой фильм "Застава Ильича". Наверно, он тогда тоже в душе улыбался, наблюдая как я в страшном волнении выскочила тогда на сцену и начала нести какую-то чепуху. А вот и Пастернаковский профиль на белом камне виднеется. Это его почти предсмертные строки:
               Я пропал, как зверь в загоне,
               где-то люди, воля, свет,
               а за мною шум погони,
               мне наружу хода нет...
               Что же сделал я за пакость,
               я убийца и злодей?
               Я весь мир заставил плакать
               над красой земли моей.
               
 Чуть ближе к дороге читаю на задней стороне какого-то памятника  белым по чёрному стихотворные строчки. Они сразу заворожили меня.
       Падает лист. Что это значит?
       Падают листья. Это зачем?
       Кто-то по мне очень искренне плачет,
       кто-то простился со мной на совсем.
Интересно, чьи же это строчки? Захожу с лицевой стороны. Всю меня окатывает радостная волна: "Ой, здравствуйте, Виктор Фёдорович!" Боков смотрит чуть влево серьёзно, без улыбки. Высокая могила обложена чёрными круглыми камнями, две полированые ступеньки вниз. Два огромных букета осенних хризантем у подножия памятника.
Виктор Фёдорович в течение 20-ти лет с января 1979 года по ноябрь 1998 года писал мне пространные добрые письма пусть и нечасто. Я насчитала 10 писем. Все они опубликованы в книге писем
"Нам не дано предугадать". А ещё было не более 3-х встреч.
Как он ободрял меня, защищал от нападок литбратии, пытался напечатать мои стихи ещё в советское время. Душевнее человека я не встречала, а ведь он сам прошёл через ГУЛАГ, сам много страдал, но талант, любовь к жизни, сила русской души победили всё. Спите спокойно, Виктор Фёдорович! Песни Ваши поют. Россия помнит Вас!
 В последнем своём письме спрашивап меня: " Как ты теперь? Враги мучают или поутихли? Будь в Новом году собою. Иного от тебя и не жду. Обнимаю". Уж скоро 45 лет, как враги мучают, Виктор Фёдорович! Не надо их лишать такого наслаждения, пусть тешатся. А я как была самой собой, так и остаюсь. И Ваше стихотворение, посвящённое мне, из последнего Вашего письма не удержалась, озвучила в книге писем.
             Я знаю, что участь твоя горька,
             даль решётками разлинована.
             Хотели тебя затравить, как зверька -
             не знали, что звёздами ты очарована.
             Оклеветать хоть кого на Руси
             люди готовы, за это не взыщется.
             Думали - будешь пощады просить
             и подаянья, как жалкая нищенка.
             Всё ты изведала, то, что и я.
             Оба ходили по острому лезвию,
             оба над пропастью бытия
             мы устояли, держась за поэзию.
             Дай тебе Бог не споткнуться в пути
             около леса и бора угрюмого.
             Тяжко будет, а ты пошути
             и снова шагни, как жена Аввакумова!